Первые

Разговор продолжался долго. Василий Васильевич требовал, чтобы Анюта оставила свое писательство.

— Тебе что — денег не хватает? Наряды не на что купить?

— Не в этом дело. Я не могу жить бесцельно. Хочу что-то значить в обществе.

— Ишь что вздумала. Она напишет какие-то рассказики и уже будет значить в обществе. Замуж тебе надо — вот что. И за человека, который занимает положение. Тогда и будешь значить в обществе, и почет тебе будет и уважение.

— Если не хотите понять — как знаете. А писать я буду. И уйду из дому.

— Я вот велю тебя запереть. А пособников твоих выгоню.

— Что ж, теперь не крепостное право. Найдет себе место.

— Выйди отсюда сейчас же! — в бешенстве закричал генерал.

Анюта уходит, высоко держа голову. Нет, она не покорится!

С тех пор семья разбилась на два лагеря. Анюта не выходила из своей комнаты, даже к обеду. Встревоженная Елизавета Федоровна уговаривала то одного, то другого.

И вот произошло, казалось, невозможное. Генерал смягчился. Он дал согласие выслушать Анютину повесть.

На чтение собралась вся семья. Анюта читала взволнованно, страстно. Ей близки были переживания героини.

Отец слушал молча, не проронив во все время чтения ни слова. Когда Анюта перевернула последнюю страницу, он встал и ушел к себе.

Через некоторое время Елизавета Федоровна тихо постучалась к нему в кабинет. Генерал сидел за письменным столом в своем удобном кожаном кресле. Перед ним лежал журнал «Русский вестник». Елизавета Федоровна заметила, что он открыт на романе Тургенева «Отцы и дети», о котором еще недавно было столько споров в обществе.

— Да, — задумчиво сказал генерал, обращаясь как будто больше к самому себе, — видно, времена не те. Брожение идет по всей России. Пусть уж сочиняет и переписывается с Достоевским, если ей так хочется. Только все свои письма, прежде чем послать, показывает мне.

— А как же с поездкой? — осторожно спросила Елизавета Федоровна, стараясь голосом не выдать радость по поводу решения Анютиного вопроса.

Речь шла о Женеве, куда Елизавета Федоровна собиралась на отдых с дочерьми. Но, ввиду последних семейных событий, генерал и слышать не хотел о поездке.

— Да уж ладно… — сказал Василий Васильевич. — Раз задумали… Только зорко следи там за детьми.

Елизавета Федоровна поцеловала мужа и тихонько вышла из кабинета.