APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Миссия невыполнима

В понедельник 5 февраля 1996 года Apple вступила в новую эру — эру правления Джилберта Ф. Амелио, яркую, но короткую. Началось с приветствия персоналу, собравшемуся в Сити-центре, в зале "Синергия". Новый председатель правления и исполнительный директор, не желая тратить время даром, сразу же окунулся в повседневные обязанности. Часы пробили восемь, когда новый босс вошел в пустой кабинет Майкла Шпиндлера. На вешалке он увидел свитер, стильный дорогой свитер из тех, что надевают на лыжные прогулки на дорогих курортах Аспен или Теллурид. Свитер принадлежал ему, Джилу Амелио.

Однако для первой встречи с персоналом Амелио оделся в обычный деловой костюм, вполне соответствующий его прежнему статусу члена эшелона власти полупроводниковой отрасли Силиконовой Долины, этакого клуба стареющих мультимиллионеров. В девять утра Амелио вошел в зал "Синергия" и занял место во главе длинного стола для заседаний. Отсюда через западное окно открывался прекрасный вид на Санта-Круз, однако он предпочел наблюдать, как комната заполняется людьми. Присутствовало человек двадцать, работавших в администрации при Шпиндлере. На их лицах читалось возбуждение и ожидание — и никаких сверхнадежд на нового исполнительного директора.

Январские события, закончившиеся увольнением Майкла Шпиндлера, оказались настолько неожиданными, что ошеломили всех. Второго февраля 1996 года Apple официально объявила: новым председателем правления и исполнительным директором фирмы назначен Джил Амелио. Тем самым фирма показала, что выбираться из сложившейся ситуации намерена под новым руководством. По крайней мере, внешне это выглядело именно так. На самом же деле все обстояло совсем иначе.

Вернемся на несколько дней назад, в те кошмарные послеобеденные часы четверга 1 февраля, когда Apple никак не могла решиться выпустить пресс-релиз о смене руководства, поскольку Амелио все еще оставался связанным контрактом со своей прежней фирмой. Шеф отдела кадровой политики Кевин Салливен, президент американского отделения Apple Джим Бакли и другие представители администрации компании находились в своих кабинетах на верхних этажах Сити-центра. Было 4.30 пополудни, когда новый вице-президент по корпоративному развитию Дуг Соломон прошел по офисному коридору и, заглядывая в каждую дверь, объявил: "Армагеддон начался. В пять часов в "Синергии" собрание". "О чем это вы?" — спросил Салливен. "Будем увольнять босса". Корпоративным развитием Соломон стал заниматься сравнительно недавно, после ухода Роберта Лауридсена, покинувшего Apple ради консалтинговой фирмы R. В. Webber & Company, что в Пало-Альто.

Старшие руководители, не скрывающие своего замешательства, друг за другом проследовали в зал "Синергия". Вот появились Салливен и Соломон. При-s' шли Бакли, президент тихоокеанского отделения Джон Флойзанд, глава производственного отдела Фред Форсайт и вице-президент по корпоративному финансированию Джин Сили. Среди присутствовавших был Фрэнк Кат-трон, банкир-инвестор из фирмы Morgan Stanley & Company, сосед Джила Амелио по холмам Лос-Альтоса и ключевая фигура Силиконовой Долины по вопросам слияний и приобретений. Главный юрисконсульт Эд Стид, ставший председателем собрания, и пониженный в должности до вице-председателя Майк Марккула уже восседали за столом и проверяли микрофоны. По словам одного из сотрудников Apple, принимавшего участие в переговорах, незадолго до собрания Марккула разговаривал по телефону с исполнительным директором Sun Скоттом МакНили и решил вернуться к вопросу о слиянии.

"Эд сообщил собранию, что совет директоров дает нам два дня на надлежащую тщательную проработку будущей презентации",— вспоминает один из уча-, стников встречи. "Надлежащая тщательная проработка" — это официальный термин, используемый для описания заключительного этапа подготовки соглашения о слиянии, включающего в себя подробные отчеты по таким вопросам, как сводный баланс компании, ее активы и организационная структура. Административную верхушку такая формулировка разозлила. Так вот зачем они собрались! Чтобы детально обсудить судьбу их собственных задниц на фоне полного крушения компании и ее слияния с Sun. Ни один из членов совета директоров, присутствовавших на этом собрании, не стал объяснять им, почему место исполнительного директора должен занять Джил Амелио. О назначении Амелио все еще не было объявлено официально.

"Обстановка, в которой проходило собрание, была довольно нервной,— вспоминает один из его участников,— Никто не хотел сказать нам, станет ли Джил нашим новым исполнительным директором".

Когда через два часа общее собрание закончилось, ответственные руководители сели за работу. Они трудились всю пятницу и субботу, а в воскресенье, 4 февраля, собрались в двухэтажном офисном здании юридической фирмы Wilson, Sonsini, Googrich & Rosati, расположенной в Пало-Альто. Одним из партнеров этой фирмы был Ларри Сонсини, поверенный в делах компании Sun. Присутствовала целая обойма руководителей обеих компаний, Apple и Sun, в общей сложности человек шестьдесят. Они распределились по 12 комитетам, по пять человек в каждом, объединенных какой-нибудь концепцией, к примеру, кадровой политики, общей стратегии, маркетинговых направлений. В этот исторический уик-энд Скотт МакНили из компании Sun выступал в национальном турнире по гольфу в Пеббл-Бич, но специально вернулся в Силиконовую Долину, чтобы принять участие в этом собрании, затянувшемся до 6 часов вечера.

По окончании собрания ответственные руководители Apple снова возвратились в Купертино, где засиделись до десяти часов вечера. Затем перед заседавшими появился Майк Марккула и благословил их на сон грядущий, посоветовав подумать о предстоящих плановых докладах. "Вы должны сделать все от вас зависящее,— напутствовал Марккула.— Сами понимаете". Один из руководителей фирмы Apple так уверовал в слияние, что, придя домой, сообщил жене о продаже Apple: "Мы не получим много денег от этого, но чувствуем, что слияние с компанией Sun создаст критическую массу". А вот что он теперь думает о происшедшем: "При слиянии двух фирм с разной бизнес-культурой, как правило, происходит некоторое усреднение. Нам казалось, что Скотт — динамичный лидер и объединение пойдет на пользу Apple. Никто из нас не думал, что лидером окажется Джил".

И только Джил был в курсе всего. Он сидел и ждал окончания предварительного этапа. В понедельник на утреннем собрании высших руководителей Apple Марккула представил Амелио как нового исполнительного директора, и свежеиспеченный босс произнес заготовленную речь о том, как изменится финансовая политика Apple, что компания начнет жить по средствам и т.д. Минут через десять Амелио взмахнул рукой и отпустил всех по рабочим мечтам. По воспоминаниям одного из участников собрания, озадаченный таким исходом Армагеддона Бакли поднял руку и поинтересовался: "Джил, а как же Sun?". На что Джил ответил: "А что нам Sun? Мы и сами с усами".

Затем Амелио спросил Бакли и остальных о том, что они думают о несосто-явшемся Армагеддоне. "Мы дружно ответили, что все были за слияние,— вспоминает один из участников,— потому что динамичный Скотт МакНили способен помочь Apple обрести второе дыхание. Бакли сказал, что слияние хорошо отразилось бы на коммерческих показателях". Дискуссия продолжалась два часа. Рядом с Амелио сидел Майк Марккула, который всего лишь сутки назад произносил вдохновенные речи о слиянии с Sun. А теперь он молча восседал в кресле, в то время как другие говорили. Долгое время его считали королем без трона. Если раньше в кулуарах поднимался вопрос о том, кто же реально управляет компанией Apple, то теперь это уже не вызывало никаких сомнений. В конце концов Амелио закрыл собрание, пообещав, что примет решение по слиянию с Sun к половине третьего следующего дня.

И вот наступил вторник. В полдень руководители снова собрались в зале "Синергия" и начали обсуждение текущих вопросов. За несколько минут до половины третьего Амелио вышел из комнаты в сопровождении Эда Стида. Возвратившись через десять минут, Амелио сообщил: "Мы приняли решение идти своим путем". Джил Амелио был настроен лично разорвать контакты с компанией Sun, в конце концов, ведь на троне восседал он. К совету директоров на эту тему больше никаких презентаций не будет.

Бакли, Салливен и остальные пали духом. В начале переговоров они не верили, что совместное предприятие Apple и Sun окажется эффективным, но чем тщательнее изучали проблему, тем яснее просматривалась взаимодополняемость двух компаний. У Apple был компьютер Макинтош для рынка рядовых потребителей. А компания Sun разработала операционную систему Solaris для дорогостоящих компьютеров высокого уровня. Apple была хорошо узнаваемой маркой и владела приличной долей рынка. Sun Microsystems не знал никто, зато она изобрела язык программирования Java для Интернета, который можно было использовать для быстрого распространения технологии Sun и одновременной подстраховки продвижения Apple на новые для нее рынки. В плане культуры бизнеса фирма Sun стояла гораздо ближе к Apple, нежели любая другая потенциальная партнерская компания: обе базировались в Силиконовой Долине и в обеих правили бал инженеры. Конечно, дисциплина в Apple была не такой жесткой, как в Sun Microsystems, тем не менее руководители Apple полагали, что Скотт МакНили способен справиться с этой проблемой.

"Я думаю, слияние принесло бы фантастические результаты,— говорит Дэйв Нэйджел.— Билл Джой (соучредитель и член совета директоров Sun), Эрик Шмидт (в то время директор по технологии Sun) и я — да мы просто нравились друг другу. Объединиться хотел даже сам Скотт МакНили, упрямо пробивавший это решение через свой совет директоров. Я страшно огорчился, когда Джил положил конец всему этому".

Амелио, вспоминая дискуссии по вопросу слияния, непременно подчеркивает, что к моменту его вступления в должность исполнительного директора переговоры с Sun уже закончились, причем отказом. "Конечно, я мог бы спросить у персонала формального совета по поводу слияния, но, поймите, когда я принял этот пост, переговоры уже стали историей, не более того,— говорит одетый в просторную зеленую рубаху и домашние брюки Амелио, пригласивший меня для этого интервью в комнату для неофициальных совещаний, находящуюся за пределами восьмиэтажного офисного здания Сити-центра. Комната была обставлена по-спартански, ее стены украшали копии его университетских дипломов и выставочный бокс с древним малайским кинжалом, когда-то подаренным Амелио во время его рабочей поездки в качестве босса National Semiconductor.— Повторяю, дискуссии о слиянии закончились раньше, чем я согласился на эту должность, — гнет свою линию Амелио, восседающий так, словно аршин проглотил, за прямоугольным столом из светлого дерева, выгодно оттененного шестью черными стульями.— Я пришел на фирму для того, чтобы что-то наладить, улучшить. Зачем правлению менять исполнительного директора, если фирма все равно продается?"

Амелио горячо доказывал, что Apple способна самостоятельно преодолеть кризис, в то же время постоянно подчеркивая, что не возражал бы против объединения, если бы дела компании были в полном порядке. "Я считаю, имело бы смысл вступление Apple в справедливый, равноправный альянс, — выдвигает он свои аргументы.— Это было абсолютно разумное, логичное решение. Я воспользовался обычным, стандартным путем: пришел на совет, изложил свою точку зрения и показал пути, с помощью которых мы сможем выкарабкаться. Логично для начала продумать стратегию, а уж потом искать пути ее воплощения, в том числе возможность слияния с кем-нибудь. Вы же не станете ставить все с ног на голову, с воплем кидаясь в объятия первого встречного в надежде, что он предложит вам дельный план. Для начала нужно решить, какого рода компания подходит для объединения, и грамотно продумать каждый шаг. Я полагаю, что во время истории с Sun у Apple еще не было достаточно ясного видения, к чему она хочет прийти".