Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

В. И. Ленин с похвалой отзывался о действиях Троцкого во время событий 3―5 июля в Петрограде.[37] Как известно, после июльских событий Троцкий был арестован Временным правительством и почти два месяца содержался в петроградской тюрьме «Кресты».

На VI съезде РСДРП(б) межрайонная организация (около 4000 членов), заявившая о своем согласии с большевистской линией и о разрыве с меньшевиками-оборонцами, была принята в большевистскую партию. Для партии, взявшей курс на вооруженное восстание, это явилось большим подспорьем. Бывших межрайонцев Л. Д. Троцкого и М. С. Урицкого избрали на съезде в состав ЦК РСДРП(б), А. А. Иоффе — кандидатом в члены ЦК. С этого времени и исчисляется большевистский партстаж Троцкого (1917―1927 гг., в с.-д. движении с 1897 г.).[38]

Первые шаги деятельности Троцкого в рядах большевиков В. И. Ленин оценил весьма положительно. Узнав, в частности, что Троцкий выступил за бойкот Предпарламента (в то время как многие видные большевики колебались или, как, например, Л. Б. Каменев и А. И. Рыков, были против бойкота), Ленин записал в своей работе «Из дневника публициста»: «Суббота, 23 сентября. Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий! ˂…˃ Да здравствует бойкот!»[39]

Позднее, когда началась подготовка к выборам в Учредительное собрание, В. И. Ленин писал: «Само собою понятно, что из числа межрайонцев, совсем мало испытанных на пролетарской работе в направлении нашей партии, никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата. Ясно, что нельзя этого сказать про множество внесенных в список вчерашних членов партии».[40]

В середине октября 1917 г. председатель Петроградского Совета Л. Д. Троцкий вошел в состав Военно-революционного комитета. Он активно участвовал в подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, а после победы Октябрьской революции вошел в состав Советского правительства в качестве наркоминдела, а позднее — наркомвоенмора и наркомпути. В течение всей гражданской войны и в первые годы после ее окончания Л. Д. Троцкий был председателем Реввоенсовета Республики.

До 1924 г. никто не подвергал сомнению выдающуюся роль Троцкого в Октябрьские дни{71} и в годы гражданской войны. Однако вскоре после кончины В. И. Ленина и в последующее время эта роль стала искажаться и фальсифицироваться соперниками Троцкого в борьбе за власть. (К сожалению, и сам Троцкий в написанной после смерти Ленина статье «Уроки Октября» в стремлении еще больше возвысить свою роль тоже не вполне адекватно отразил некоторые моменты истории Октябрьской революции).

Нельзя, в частности, однозначно судить и о таком вопросе, как «приурочивание» Октябрьского восстания к открытию II Всероссийского съезда Советов. Нет оснований опровергать это намерение Троцкого, которого он никогда и не скрывал, не видя в нем той опасности для успеха восстания, которую видел Ленин. Так, еще в 1922 г. Троцкий писал в № 10 журнала «Пролетарская революция»: «Я настаивал, чтобы было поручено Военно-революционному комитету подготовить момент восстания к съезду Советов». Возразим только против системы доказательств этого факта. В эту систему традиционно входит утверждение, что, публично выступая в Петроградском Совете 18 и 24 октября и в другие дни, Троцкий «сознательно дезориентировал» революционные массы, утверждая, что вопрос о восстании «не стоит на повестке дня», что «все решит съезд Советов» и т. п.

Обратимся, однако, к свидетельству В. И. Ленина. 19 октября Владимир Ильич писал в Центральный Комитет партии: «Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права, не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал. Неужели трудно понять, что долг партии, скрывшей от врага свое решение (необходимости вооруженного восстания, о том, что оно вполне назрело, о всесторонней подготовке и т. д.), что это решение обязывает при публичных выступлениях не только „вину“, но и почин сваливать на противника. Только дети могли бы не понять этого».[42]

Очевидно, что это объяснение одного из «прегрешений» Л. Д. Троцкого в Октябрьские дни достойно внимания.

Совсем недавно советской общественности стал известен извлеченный из архивных недр интересный документ, в свое время изъятый из «Протоколов Центрального Комитета РСДРП(б)» издания 1929 и 1958 гг. Суть его в следующем.

На заседании ЦК 1 (14) ноября 1917 г. Троцкий выступил против предложения Зиновьева и др. о приглашении в состав Совнаркома представителей правых эсеров и меньшевиков. Высоко оценив такую его позицию, В. И. Ленин заявил: «Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика».[43]

В первые месяцы революции Ленин не раз прямо одобрял действия Троцкого не только как наркоминдела, но и как члена Центрального Комитета партии. Так, в речи по вопросу о печати на заседании ВЦИК 4 (17) ноября Ленин заявил о полной поддержке его точки зрения. Когда на заседании ЦК 29 ноября (12 декабря) 1917 г. обсуждался вопрос о составе редколлегии «Правды», Ленин предложил включить Троцкого в ее состав.[44]

Первые послеоктябрьские разногласия между ними обозначились при решении вопроса о мире с Германией. Назначенный председателем советской мирной делегации, Троцкий в качестве наркоминдела повел в этом вопросе непоследовательную политику, по сути дела солидаризовавшись с «левыми коммунистами». Выдвинув двусмысленный лозунг «Ни мира, ни войны», он тем самым фактически спровоцировал немцев на новое наступление. И в конечном счете был подписан Брестский договор, более тяжелый, чем предполагалось ранее. Надо, однако, отметить, что во время решающего голосования вечером 18 февраля 1918 г. Троцкий вместе с Лениным голосовал за заключение мира, не присоединившись к пятерке, голосовавшей против.

24 февраля 1918 г. Ленин опубликовал в «Правде» статью «Несчастный мир», которая начиналась так: «Троцкий был прав, когда сказал: мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, нечистым миром, мир, заканчивающий эту стократ похабную войну». Известно, что в этот же день на заседании ЦК Троцкий просил освободить его от должности наркоминдела, но по предложению Ленина вопрос этот был отложен. «…Полемизировать немного отнюдь не вредно», — заметил при этом Ленин.[45]

Исследуя отношения Ленина и Троцкого после подписания Брестского мира, можно видеть, что во многих вопросах они солидарны, действуют совместно, советуются друг с другом. Так, получив в июле 1918 г. сообщение о том, что саратовская организация левых эсеров осудила авантюрные действия своего ЦК, Ленин пишет авторам этого сообщения: «Прочел Вашу записку Троцкому. Мы с ним вполне согласны в том, что телеграмма из Саратова заслуживает доверия и распространения…».[46]

Ленин поддержал целый ряд предложений наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета Республики. Так, в период тяжелых боев на Восточном фронте Троцкий предложил наградить те части, которые первыми войдут в Казань и Симбирск. В связи с этим Ленин телеграфировал ему 19 августа 1918 г.: «А что касается денежной награды, то я согласен и буду защищать и проводить Ваше решение».[47] 27 декабря того же года Ленин поддержал предложение Троцкого о братании с американскими, французскими и английскими солдатами, особенно на Северном фронте, против чего выступали некоторые военные руководители.[48] Число подобных примеров можно увеличить.

Но в то же время мы видим, что Ленин многократно критикует действия Троцкого. Так было после военных неудач под Пермью и Царицыном в декабре 1918 г.[49] и в ряде других случаев. Следует лишь отметить, что критика Ленина отнюдь не носила того резкого тона, как это бывало до революции.

Для характеристики отношений Ленина и Троцкого в 1918―1919 гг. большой интерес представляет опубликованный в «Правде» и «Известиях» 15 февраля 1919 г. ленинский «Ответ на запрос крестьянина». Вот три первых абзаца этой публикации:

«В „Известиях ЦИК“ от 2 февраля было помещено письмо крестьянина Г. Гулова, который ставит вопрос об отношении нашего рабоче-крестьянского правительства к крестьянам-середнякам и рассказывает про распространяемые слухи, будто Ленин с Троцким не ладят, будто между ними есть крупные разногласия и как раз насчет середняка-крестьянина.

Товарищ Троцкий уже дал свой ответ в „Письме к крестьянам-середнякам“, напечатанном в „Известиях ЦИК“ от 7 февраля. Товарищ Троцкий говорит в этом письме, что слухи о разногласиях между мною и им самая чудовищная и бессовестная ложь, распространяемая помещиками и капиталистами или их вольными и невольными пособниками. Я, с своей стороны, целиком подтверждаю заявление товарища Троцкого. Никаких разногласий у нас с ним не имеется, и относительно крестьян-середняков нет разногласий не только у нас с Троцким, но и вообще в коммунистической партии, в которую мы оба входим.

Товарищ Троцкий в своем письме подробно и ясно объяснил, почему партия коммунистов и теперешнее рабоче-крестьянское правительство, выбранное Советами и принадлежащее к этой партии, не считает своими врагами крестьян-середняков. Я подписываюсь обеими руками под тем, что сказано тов. Троцким».[50]

О том, насколько высоко ценил Владимир Ильич в это время деятельность Троцкого, свидетельствует его намерение направить последнего на намечавшуюся в начале 1919 г. конференцию с участием всех имеющихся на территории России правительств. (Американский президент Вильсон хотел провести эту конференцию на Принцевых островах в Мраморном море, но она не состоялась).[51] О том же свидетельствуют данные о постоянных встречах Ленина с Троцким, о советах по разным вопросам военной и мирной жизни страны.[52] Не раз Ленин выражал благодарность Троцкому за успехи на фронтах, хотя одновременно и критиковал некоторые его акции, требуя принимать срочные меры для устранения тех или иных просчетов и ошибок в военных действиях, в кадровой политике (например, в деятельности Н. И. Подвойского на Украине). Доходило порой и до серьезных конфликтов, как это было летом 1919 г., когда Центральный Комитет указал Троцкому на серьезные недостатки в работе Ставки. Троцкий с присущей ему колкостью опроверг решение ЦК. В связи с этим Ленин обратился 17 июня 1919 г. с письмом в ЦК, содержавшим критику такой реакции Троцкого. В письме говорилось, что большинство ЦК пришло к убеждению, что «в ставке неладно, и в поисках серьезного улучшения, в поисках средств коренного изменения, сделало определенный шаг. Вот и все».[53]

7 августа того же года Ленин сообщил Троцкому, что его предложение о сдаче Одессы отвергнуто и Политбюро настаивает на том, чтобы Одессу оборонять до последней возможности.[54]

Бывали случаи, когда Ленин соглашался на пересмотр того или иного конкретного решения по просьбе Троцкого. Так, 16 января 1919 г. Троцкий прислал письмо с протестом против ареста консультанта при Полевом штабе Реввоенсовета республики М. М. Загю. Ленин сделал на письме пометки и подчеркивания и написал резолюцию: «Тогда поставьте в повестку Совета Обороны». 17 января на заседании Совета Обороны, где председательствовал Ленин, было принято решение об освобождении Загю. Подробности этого дела выяснить не удалось, известно лишь, что 22 января 1919 г. на заседании Совета Обороны обсуждалось заключение Наркомюста о деле М. М. Загю.{72} [55]