Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Бухарину к тому же вменялось в вину, что в 1918 году он вместе с «левыми» эсерами и возглавлявшейся им группой «левых коммунистов» пытался сорвать Брестский мир, арестовать и убить Ленина, Сталина, Свердлова и сформировать новое правительство. Зеленский, Иванов и Зубарев обвинялись также в сотрудничестве с царской охранкой.

Всех проходивших по делу лиц, за исключением Плетнева, Раковского и Бессонова приговорили к расстрелу. Однако осужденные к лишению свободы Плетнев, Раковский и Бессонов в сентябре 1941 года по заочному приговору Военной коллегии также были расстреляны вместе с 170 заключенными Орловской тюрьмы.

Позже в связи с этим делом органы НКВД арестовали много человек, никогда в прошлом не разделявших взглядов правых и других антипартийных группировок. Были сфальсифицированы дела о различных периферийных «центрах», проводивших якобы на местах по заданию «правотроцкистского блока» шпионскую, вредительскую, диверсионную и террористическую деятельность.

Деятельность Ежова на посту наркома Внутренних дел СССР под руководством Сталина способствовала проведению массовых репрессий в СССР. Его доклады о «засилье врагов» определили время проведения этих действий. Операции 1937–1938 годов планировалось провести в строго ограниченные сроки. Но эти сроки постоянно продлевались, как увеличивались и лимиты на расстрелы. Ежов в своем рвении угодить «хозяину» зарвался и не мог остановиться. Про таких говорят: «без тормозов».

В это время у него возникли еще и конфликты с членами Политбюро. Ежов стал раздражать и мешать, пора было его менять.

21 августа 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение утвердить первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР Берию. В данном случае Сталин планировал постепенно ввести в курс дела преемника Ежова. Находясь на посту первого заместителя наркома НКВД, Берия фактически принимал дела у Ежова.

Немного позже, 9 сентября 1938 года, Политбюро ЦК ВКП(б) присвоило первому заместителю народного комиссара внутренних дел СССР Берии Лаврентию Павловичу звание комиссара государственной безопасности 1-го ранга.

Участь Ежова была предрешена, и он это понимал. 23 ноября 1938 года, как и следовало ожидать, он направил в Политбюро на имя Сталина письмо с просьбой освободить его от работы наркома внутренних дел СССР.

24 ноября 1938 года, рассмотрев заявление Ежова, ЦК постановил удовлетворить просьбу Ежова об освобождении его от обязанностей народного комиссара внутренних дел СССР. Сохранить за ним должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.

На другой же день Сталин направил первым секретарям ЦК нацкомпартий, крайкомов, обкомов шифртелеграмму о неблагополучном положении дел в НКВД.

«В середине ноября текущего года в ЦК поступило заявление из Ивановской области от т. Журавлева (начальник УНКВД) о неблагополучии в аппарате НКВД, об ошибках в работе НКВД, о невнимательном отношении к сигналам с мест, предупреждениям о предательстве Литвина, Каменского, Радзивиловского, Цесарского, Шапиро и других ответственных работников НКВД, о том, что нарком т. Ежов не реагирует на эти предупреждения и т. д.

Одновременно в ЦК поступали сведения о том, что после разгрома банды Ягоды в органах НКВД СССР появилась другая банда предателей, вроде Николаева, Жуковского, Люшкова, Успенского, Пассова, Федорова, которые запутывают нарочно следственные дела, выгораживают заведомых врагов народа, причем эти люди не встречают достаточного противодействия со стороны т. Ежова.

Поставив на обсуждение вопрос о положении дел в НКВД, ЦК ВКП(б) потребовал от т. Ежова объяснений. Тов. Ежов подал заявление, где он признал указанные выше ошибки, признал кроме того, что он несет ответственность за то, что не принял мер против бегства Люшкова (УНКВД Дальнего Востока), бегства Успенского (нарком НКВД Украины), признал, что он явно не справился со своими задачами в НКВД и просил освободить его от обязанностей наркома НКВД, сохранить за ним посты по НКВоду и по линии работы в органах ЦК ВКП(б).

ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу т. Ежова, освободил его от работы в НКВД и утвердил наркомом НКВД СССР по единодушному предложению членов ЦК, в том числе и т. Ежова, нынешнего первого заместителя НКВД тов. Берию Л. П.»

Сталин подписал, шифртелеграмму, приписав: «немедля ознакомить наркомов НКВД и начальников УНКВД».

После снятия Ежова Политбюро обязало бывшего наркома внутренних дел сдать дела по НКВД, а Берию, наркома внутренних дел, – принять дела. Сдачу и приемку дел предлагалось произвести при участии секретаря ЦК ВКП(б) Андреева и зав. ОРПО ЦК Маленкова.

Специальная комиссия выявила много нарушений законности в деятельности органов государственной безопасности, отметила нелицеприятное поведение Ежова в быту. В письме Сталину Ежов пытался опровергнуть выводы комиссии. Однако судьба его была предрешена, иначе Сталин не разослал бы это ниже публикуемое письмо Андрееву, Ворошилову, Жданову, Кагановичу, Микояну, Молотову, Берии и Маленкову для ознакомления.

Он писал: «Дорогой товарищ Сталин!

Меня ознакомили с выводами комиссии. В соответствии с этим 7-го февраля я направил переделанные свои замечания и объяснения к акту приема-сдачи дел и мои объяснения в ЦК ВКП(б) по поводу выводов комиссии.

Одновременно решил написать Вам это личное письмо.

Выводы комиссии, ставящей под сомнение мою политическую честность и благонадежность, для меня настолько неожиданны, что я до сего времени не могу опомниться и осмыслить, в чем дело.

Выводы комиссии, как я понял, вытекают из характеристики состояния работы НКВД, показаний ряда арестованных о моих связях с врагами народа и бытовом поведении.

Я очень прошу Вас, тов. Сталин, разобраться во всем этом деле самым тщательным образом и не лишать меня политического доверия ЦК и Вашего доверия, тов. Сталин.

Клянусь, что я не скажу Вам ни слова неправды. Утверждаю, что никогда в серьезных политических вопросах ни партию, ни ЦК ВКП(б), ни Вас, тов. Сталин, я не обманывал, тем более не обману сейчас, когда я достаточно научен своим горьким опытом молчальничества и мелкого хвастовства.

Несколько слов по существу.

1. О работе в НКВД.

Ни в какой степени я не хочу снимать с себя ответственности за все те безобразия, которые обнаружены в работе НКВД.

В своем приложении к акту я даю более подробно объяснения по каждому разделу, здесь только хочу сказать следующее.

В акте за два года собраны только отрицательные моменты в работе. Часто люди и факты берутся вне исторической связи и обстановки, вне моего отношения к этим фактам, вне моего отношения к людям. В лучшем случае получается впечатление полного самотека и отсутствия руководства, как работой центрального аппарата, так и мест.

При всей плохой работе органов НКВД я все же считаю, что мы за эти два года проделали и большую положительную работу. Заслуга тут не моя. Заслуга партии, ЦК и Вас, товарищ Сталин.

Однако я должен сказать, что указания ЦК и Ваши я проводил в жизнь честно, без оглядки, в меру моего умения и знания, желания было достаточно.

Когда ЦК и Вы говорили громить троцкистскую банду, я ее громил без оглядки, когда обнаружилось предательство правых, я тоже по указанию ЦК и Вашему громил их честно и без оглядки. Ну, разве может двурушник без оглядки, с открытым забралом, без тени колебания громить эту банду не только на словах, как я это по Вашему поручению делал на Пленуме ЦК, но и на деле, когда я по поручению ЦК громил их в ЧК.

Так же честно и без оглядки я проводил по поручению ЦК и Вашему, тов. Сталин, разгром всех иных антисоветских формирований; эсеры, меньшевики, бундовцы и всякая иная мразь погромлены достаточно. За это говорит статистика, не думаю, чтобы все это прошло самотеком и без желания руководства НКВД честно выполнить указания ЦК.

То же относится и к хозяйству. В акте оно характеризуется состоянием полного развала.

Ну, как можно без руководства, без желания все же выполнять в основном планы строительства и другие хозяйственные задания ЦК.

Когда ЦК и Вы, товарищ Сталин, поручали срочно расширить некоторые узкие участки в хозяйстве, как целлюлоза, мебель, обтюрация, лес и т. под., то я буквально каждый день следил за этим делом и его контролировал. Все эти указания выполнены с лихвой. Ведь факт, что, если бы НКВД за 1938 год не изготовил столько древесины, мы бы имели больше затруднений с лесом в хозяйстве. План по лесу не только выполнен, но и намного перевыполнен.

Ну разве можно, товарищ Сталин, выполнять все это самотеком, без руководства. Разве может двурушник так добросовестно выполнять указания ЦК.

Само собой разумеется, что я ни в малой мере не собираюсь защищать или умалять многих безобразий по ГУЛАГу, в особенности в деле охраны, тем не менее, объективно говоря, следовало бы отметить и некоторую положительную работу в хозяйстве.

Во всяком случае, я честно, в меру моих сил и уменья старался сделать все, чтобы не провалить дела.

Внутренне я всегда гордился, горжусь и сейчас, что все Ваши поручения, а Вы их давали немало, выполнял без остатка.

Возьмите хотя бы вопрос с вывозом нефти. Ваша записочка у меня лежала все время на столе под стеклом. Я каждый день нажимал и контролировал вывозку. Факт, что, несмотря на исключительные трудности этого года, несмотря на провал нефтевывозки в первом квартале, впервые за существование Наркомвода вся нефть была вывезена.

2. О кадрах.

Несмотря на полный провал мой в этом деле, я все же прошу Вас учесть и некоторые мои объяснения. Мне кажется, что в акте картина слишком сгущена в сторону моей вины.

а) Кадры ЧК сложились многими годами. Знал я их мало. Все считали, что это наиболее проверенные и преданные партии кадры. Первое время с этой меркой подходил и я. Не знал совершенно внутренних переплетов и связей той или иной группы чекистов. Окружавшие меня люди в этом мне не помогали, а многие разоблаченные заговорщики сознательно скрывали или освещали в нужном им свете. Ощупью ориентировался кое-как сам и, как видно теперь, ориентировался плохо.

б) Только в середине 1938 г. я начал понимать, что заговор

в ЧК охватил не только верхушечную группу, но и во многом середняка и даже рядового чекиста.

в) Обстановка в 1937 и 1938 гг. в смысле широкого разворота следственной работы сложилась так, что ценил каждого мало-мальски толкового человека. Во многих случаях заранее знал, что не сегодня, завтра того или иного чекиста арестую и вместе с тем пока что поручал ему работу, в том числе и следственную.

При всем этом за время моего руководства была проделана немалая работа по очистке органов.

Только из одного Управления Госбезопасности в центре и на периферии было арестовано, вышиблено свыше 10 тысяч человек. За это же время до 15 тысяч человек удалось получить людей для пополнения ГУГБ центра и периферии из партийных органов.

Все это, конечно, только в известной степени объясняет, но не снимает с меня вины.

3. О моих бытовых делах по показаниям.

Товарищ Сталин, здесь правда и ложь настолько перепутаны, что трудно даже квалифицировать поведение мерзавцев, дающих эти показания.