Трудные дети

Глава 17.

Очень трудно ненавидеть человека, который тебя любит.

Саша

Ему пришлось со мной считаться. Я не домашняя собачка, которой можно кинуть кость и успокоиться. Я не грязь, недостойная внимания. Теперь уже нет. Я не позволю отшвырнуть себя в сторону, я не позволю так ко мне относиться. Я слишком себя люблю, и слишком ценю усилия, которые приложила, чтобы вписаться в их общество. Я научилась читать, писать, я развиваюсь, я учусь правильно говорить и себя вести. Слишком много сил вложено в это общество, я даже приняла их законы и рамки. А теперь это общество должно принять меня. Все честно. Я одна из них. А значит, имею право требовать к себе уважения. Или хотя бы его видимость, как делают остальные. Я имею право, я не грязь под ногами, уже давно. И Марату стоит это понять. В конце концов, именно он научил меня всему этому. А я ученица способная - учителя об этом часто говорят. Вот пусть чечен и расхлебывает.

Наверное, Марат был удивлен. Слегка. Возможно он, привыкший все продумывать и обдумывать на несколько ходов вперед, предполагал, что однажды я взбрыкну. Возможно. Я не отрицаю. Но то, что это произошло вот так, при таких обстоятельствах…Он даже и подумать не мог. Наверное. Я не знаю точно. Но он быстро приспособился, сделал выводы, хотя и не извинялся. Если честно, мы дня три не разговаривали - вместе ужинали, смотрели телевизор, но не разговаривали. Только теперь меня не игнорировали. Молчаливый бойкот - ерунда. Я слишком толстокожа, чтобы из-за него расстраиваться. А вот игнорирования и пренебрежения я не потерплю.

В конечном счете, он начал со мной считаться. Марат понял, что теперь с фактором “Саша Лилёва” придется считаться и обращать на него внимание. Да, я не несу такой практической пользы, как Оксана со своими родителями. Да, я не дотягиваю до них. Но он дал мне слово, и я точно знаю, что, какой бы сволочью и падлой Марат ни был, он его сдержит. А уж за язык лично я его не тянула.

После злополучной ночи во мне что-то поменялось. Замкнуло, а потом перещелкнуло, сдвинувшись и по-новому выстроившись. Что? Не знаю. В описании своих чувств и эмоций я была ограничена, потому что очень долго не испытывала практически ничего, кроме голода, холода и животной ненависти. Мне было трудно различать какие-то оттенки, и новые эмоции ставили меня в тупик. Я не могла от них отмахнуться, как наверняка сделала бы. Хотя бы потому, что это мои эмоции. У меня не поменялись взгляды, цели и убеждения. Я по-прежнему знала, чего хочу от жизни и как хочу. Мои приоритеты остались со мной. Но неуловимо - я изменилась.

— Ты все равно не уйдешь, - разрушил наше затянувшееся, но ненапряженное молчание Марат. - Верно ведь?

Он сидел, вальяжно развалившись в кресле, и курил третью по счету сигарету, небрежно стряхивая пепел в хрустальную, рубленую пепельницу. Когда Ксюши не было, Марат мог себе позволить курить в доме.

— Верно. Ты и сам это знаешь.

— Тогда зачем был этот цирк?

— А знаешь, - повернула к нему голову и задумчиво постучала пальцем по подбородку,- мне даже понравился “этот цирк”. Было весело. Было много людей. Всем надо развлекаться, уж тебе ли не знать.

— Я серьезно, Саш. Мне казалось, ты умнее.

— Умнее, чем тебе казалось.

Он явственно скрипнул зубами, и выступающий кадык нервно дернулся.

— Я ожидал от тебя большего.

— Прости, что разочаровала, - резво подскочила, села на пятки, надула губы и захлопала ресницами. Я над ним издевалась и выводила из себя, зная, что сейчас могу сказать все, что хочу. И мне ничего не будет. Марат чувствует за собой косяк, и пока хамство сойдет мне с рук. Потом придется расплачиваться. Наверняка. Но это будет потом. - Только я по-прежнему жду от тебя большего. Ты правильно сказал, я не уйду. Ты нужен мне, и знаешь это не хуже меня. Я использую тебя так же, как ты используешь свою слепую принцесску. Скажи, тебе приятно? Мне лично - очень.

Марат сильно вдавил окурок в пепельницу, сплющивая его почти под ноль.

— Разница только в том, что я позволяю тебе меня использовать. В тех пределах, которые устанавливаю сам, - теперь он улыбался, по-страшному нежно, так что хотелось стереть эту елейную улыбку с его лица. - Это разные вещи, хорошая моя, и не обольщайся. И хочу предупредить на будущее. Малейшая подобная выходка с твоей стороны, и я забуду обо всех своих обещаниях. Я не потерплю, чтобы в моем доме жила шалава. Помолчи! - я сжала челюсти, мечтая хотя бы врезать Марату по лицу. Он умеет быть порядочной сволочью. Но он сволочь, которая пока что сильнее меня. Во всех смыслах. - Здесь я хозяин, и я устанавливаю правила. Поэтому предупреждаю первый и последний раз. Еще одна такая выходка, и ты окажешься на улице.

— Ты тоже виноват.

Он предпочел не услышать мою реплику.

— Ты поняла?

— Поняла. Но когда-нибудь…- зловеще сузила глаза, вкладывая в свой взгляд всю злость, которая во мне была.

— Ну вот когда наступит это “когда-нибудь”, мы и поговорим. А сейчас ложись спать.

Я злилась. Конечно, злилась, но все-таки я повлияла на Марата. Да, его словам моя персона поверила безоговорочно. Он не шутил. Но чечен вынес из случившегося уроки, пусть из-за своего врожденного упрямства никогда в этом не признается. Я тоже упрямая, и я тоже не сдавалась, начиная играть с его зоной комфорта, снова приближаясь к построенным им границам.

Мы оба сделали из произошедшего выводы, успокоились и зажили по-старому.

Только теперь меня не отодвигали в сторону. Меня впустили в мир Марата и Оксаны, который до недавнего времени был мне недоступен. Они всегда куда-то уезжали, а я оставалась дома. Это было в порядке вещей, что меня никогда не звали, пряча ото всех, а я не стремилась к ним и воротила нос, презрительно кривясь. Марат вынес урок. В этот Новый Год они с Оксаной взяли меня с собой к своим друзьям. Только тогда я поняла, что оба новых года моей жизни я праздновала одна.

Оксана отреагировала удивлением на предложение Марата взять меня с собой, но с радостью согласилась. И даже больше меня радовалась, предвкушая, как будет меня одевать и готовить к празднику. Для нее это было ответственным делом, в котором нельзя ударить лицом в грязь. Я же с настороженностью приняла предложение-приказ. Неизвестно, что Марат задумал.

У меня было единственное платье - длинное голубое, но мне оно не нравилось. Оксана с радостью ухватилась за шопинг, устроив мне экскурсию по магазинам Москвы. Она была счастлива оттого, что я наконец-то начала интересоваться такими приличествующими для девушки вещами как платья, косметика, прически.

— Ну, мы с тобой погуляем! - со значением протянула девушка и предвкушающе потерла руки. - Освобождай день.

— Целый день? - ахнула я.

— И может быть, даже не один, - она мило улыбнулась и погладила меня по голове. - Надо пользоваться моментом, пока ты не передумала. Да и мне нужно развеяться, - на красивое личико набежала нерадостная тень, и девушка тяжко и грустно вздохнула. - Столько проблем с этой свадьбой, ты не представляешь просто.

Не представляю. И вообще, мне класть на вашу свадьбу.

— Правда? - сочувственно похлопала ее по плечу. - А что случилось?

— Даа..все то же. Не забивай голову. Освобождай день, и мы плотно займемся твоим внешним видом.

Занялись. Очень плотно. Конечно, Ксюша все делала обстоятельно, и к концу третьего часа мне хотелось взвыть волком и убежать далеко-далеко. Но это были не развлечения - по крайней мере, для меня. Это было жесткая необходимость, от которой будет зависеть, позволят мне и дальше влиться в их круг или нет. Здесь встречают по одежке, и я должна произвести впечатление. Поэтому приходилось терпеливо сносить долгие суетливые примерки и хаотичные мельтешения по магазину.

Я целиком доверилась Оксане, зная, что та не выберет ничего плохого. Я вроде бы как в стороне держалась, но в то же время внимательно слушала Ксюшины комментарии. В следующий раз я смогу сделать то же самое, только сама. Мне уже не нужна будет принцесска.

— Может, лучше какой-нибудь костюм? - все-таки робко предложила я, разглядывая буйство красок. Оксана вознамерилась подобрать мне именно платье. Именно его. Не сказать, что меня это радовало, но после одежды, в которую Верка наряжала, я перестала ощущать себя в нем неуверенной и голой. Хотя и восторгов не питала. - Юбку там или брюки. Вот те.

— Нет, - девушка приложила ко мне белую ткань и придирчиво прищурилась, оглядывая меня с головы до ног. - Будет платье. Все в платьях, Саш. И ты будешь. Эх, жаль.

— Что жаль?

— Белый - не твой цвет. Ты слишком бледненькая, - она вздохнула и отдала вещь продавщице. - Поищем еще.

— Как хочешь.

Мы купили кораллово-розовое платье с короткими рукавами-фонариками и развевающейся юбкой до колена. По мне - очень какое-то девчачье, но я не стала спорить. Сидело оно на мне хорошо, Ксюша и продавщица в унисон радовались и расхваливали мой внешний вид. Пойдет. Оксана еще купила мне всякие аксессуары к платью, чулки, белье и маленькую сумочку без ручки. Кто бы мог подумать лет пять назад, что я буду отмечать Новый Год в красивой одежде, как настоящая девушка? Да никто, и в первую очередь я сама.

Марат нас забрал, с неодобрением покосился на меня, на ворох пакетов. Забрал у Ксюши сумки, переложил их в багажник и сделал нам знак садиться в машину.

— Что купили? - вроде равнодушно поинтересовался он. Смотрел исключительно на дорогу, напряженно сжимая руль.

— Что только не купили, - с восторгом всплеснула руками Ксюша. - Устали просто ужасно. Правда, Саш?

— Да.

— Мы столько платьев перемерили. Я себе тоже парочку купила. И Сашку укомплектовали. Теперь мы официально готовы к празднику.

— Понятно. Завтра вечером будьте готовы, мы уезжаем.

— К Леше? - улыбнулась Оксана. Марат только кивнул.

— Кто такой Леша? - подала голос.

И спрашивала у Марата, правда, ответила все равно Ксюша. Вполоборота ко мне развернулась, коленкой коснувшись руки чечена, и многозначительно закатила глаза.

— Наш хороший друг. Учился с нами в одном университете. Вы поладите. Он очень хороший.

Это был еще один человек, в котором Оксана ошиблась. Лешка Трофимов - лучший друг Марата. Точнее, тот человек, которого можно было бы назвать лучшим другом чечена. С учетом того, что Марат - ушлая свинья, всегда добивающаяся того, чего хочет и использующая людей, как одноразовый презерватив. Трофим - как называли его те, перед кем он ничего не строил и был самим собой - был достойным другом и соратником моего тюремщика. Оба во многом похожи, похожи по целям в жизни и методам достижения этих целей. Оба не гнушались многих вещей, честными и не совсем честными путями добивались победы. Если у Марата и мог быть друг, то только Трофим с его здоровым цинизмом, пофигизмом и отсутствием стыда и совести.

Но они отличались. В мелочах, каких-то деталях, не слишком-то и бросающихся в глазах, но лично для меня эти детали решили многое. Трофим был более развязным. Иногда очень остро ощущался его возраст, а Марат всегда казался старше, вел себя степенно и серьезно, не боялся брать на себя ответственность. Лешка тоже не боялся, но делал это редко и только если его к стенке приперли и отвертеться - никак не получалось. Но в то же время темперамент у Трофима был спокойнее. Марат умеет быть терпеливым, ожидая победы, и события не торопит, но все-таки он очень взрывной и в запале ярости может многое натворить. Это я уже поняла. А вот Лешка чаще всего конфликты переводит в шутку, так из себя не выходит, но порой ему терпения не хватает, и он начинает злиться и тогда ему под руку лучше не попадаться. Они друг друга дополняли и уравновешивали, обладая похожим стержнем и расчетливой натурой. И через многое вместе прошли.