Трудные дети

Глава 35.

— Ты - это я. Я - это ты.

— Наверное, это и есть мы.

— Тогда получается, что мы - это ты.

Питер не стал моим городом. Наверное, это сложно объяснить. Он был для меня слишком…серым, сырым и одухотворенным. Не моим. Я любила огни, краски, предпочитала гореть, а не созидать. Я не любила плохую погоду. Не надо пространных рассуждений о том, что плохой погоды не бывает. Наверное, человек, сказавший такую фразу, не оказывался на улице в сорокаградусный мороз.

Здесь было прохладно, сыро и серо. Много камня, много воды, много красоты и…поразительно много свободы. Я не любила Питер, но именно здесь я вдохнула полной грудью, именно так, как не могла сделать долго. Очень долго. Холодный воздух жег легкие, моросящий дождь капал на щеки, а я не прекращала улыбаться. Сейчас у меня в руках была почти настоящая, сытая и ни от кого не зависящая свобода. Ненадолго, но все-таки.

— Надо было летом ехать, - прищурившись, Володя пускал колечки дыма через рот и глядел на близкое, давящее небо. - Мосты, белые ночи…А сейчас только дождь и тучи.

— Ну и что? Мне хорошо. Мне все нравится, - сдерживала улыбку, но недолго, и неожиданно для себя самой звонко рассмеялась, притягивая взгляды прохожих. - Тут прекрасно. И ужасно. А еще очень сыро.

— Ты что курила? - с подозрением покосился парень и выкинул бычок в урну.

— Ничего. Ничего не курила. Куда мы сейчас?

Молодой человек ответ меня в однокомнатную сталинку, доставшуюся ему от бабушки. Здесь было грязно, пахло нафталином, старыми вещами и затхлостью. А еще немного деревом. Я жила не одна - Дрюша были моим соседом. Я не знаю, рассказывал ли Володя Андрею о разговоре в машине, но сокурсник начал подозрительно меня сторониться и обходить десятой дорогой. Плюс ко всему в квартиру он заваливался не раньше полудня - потрепанный, пьяный и окутанный легким тошнотворным и сладковатым запахом травки. Наверное, в такие моменты парень просто меня не замечал, тихо падал на кровать, в полете уже начиная монотонно похрапывать.

Я не сидела в доме. Хватит, насиделась. Теперь я постоянно гуляла, правда, ориентируясь на погоду и на деньги. Мое кожаное пальто оказалось не для этой погоды, поэтому пришлось слегка раскошелиться. Я взяла у Марата немало по меркам остальных людей, да и драгоценности хранила в целости. Другое дело, что две пачки своих долларов я не собиралась тратить. Неизвестно, что будет дальше, и эти деньги, возможно, придется растянуть на длительное время. Очень длительное.

Пока Андрей приходил в себя после пьяно-наркотического дурмана, в моем распоряжении были все его деньги. А это больше, чем у меня. Тем более, он их никогда не считал, с детства привыкнув, что у него ничего не может закончиться. Так что, дождавшись, пока он уснет, я вытащила из кармана куртки толстый бумажник и поехала себе за верхней одеждой, зонтом, сапогами, а так же за едой. Мои же деньги были надежно спрятаны в части моего небольшого гардероба.

— Пойдешь со мной сегодня? - предложил Андрей, стоявший у зеркала и пытавшийся справиться с пуговицами рубашки, которую он зачем-то нацепил. - Много народу будет.

Я поболтала ногой в воздухе и откусила еще яблока.

— Не хочу.

— Брось.

— Сказала же, не хочу. Ты когда домой поедешь?

Он легко пожал плечами и подбоченился, чтобы лучше видеть себя любимого.

— Не знаю. Скоро, наверное. А что, ты ехать не собираешься? Здесь останешься?

— Все может быть, - туманно протянула я. - Иди один. Я буду спать.

— Саш?..

— Что?

Он ко мне близко подошел, опустился на корточки и руками скользнул мне под поясницу. Я попыталась встать, но Андрей не позволил.

— Чего тебе? - настойчиво повторила, стараясь не обращать внимания на его прикосновения.

Парень стремительно склонил голову и больно поцеловал, укусив за язык. Я со всей дури залепила ему подзатыльник и отпихнула от себя. Андрей некрасиво приземлился прямо на задницу, ошарашенно потирая горевший затылок и щеку.

— Ты че?

— Это ты че!

— Я думал…

— Плохо думал, значит, - парень разозлился, и я поспешила чуть сгладить острые углы отношений. Проблемы мне ни к чему. - Я не хочу пока ничего и никого, понимаешь? И я не хотела тебя бить. Прости.

Улыбнулась извиняюще, дождалась, пока выражение его лица смягчиться, и снова легла на диван. По сути, Андрея я не интересовала, так как оказалась скучна для него. У него же были куда более интересные развлечения - травка, водка и доступные сговорчивые девочки. Мой образ в его глазах потускнел.

Иногда, оставаясь в одиночестве, я рассматривала выключенный телефон и сим-карту и испытывала острое желание его включить. Не исключено, что стоит мне только нажать на красную кнопку, как трубка с силой завибрирует в моих руках, высвечивая сотни неотвеченных звонков и один входящий. Я как на канате балансировала, если честно. Прошла неделя, меня никто не трогал, не искал…и образ Марата перестал восприниматься так болезненно и остро. Не то чтобы забывался, просто время его слегка запорошило. Чем дальше я становилась от Марата, тем свободнее и спокойнее себя ощущала. Мне это нравилось.

Но забыть…наверное, нельзя забыть человека, который дал тебе жизнь. Пошлость скажу, но лично мне жизнь дали не мать с отцом, которых я никогда не видела, и не акушерки, наградившие нелепым именем, а именно Марат. Даже в этом он всех сделал.

Но постепенно я забывала, и начала по-настоящему выздоравливать. Ходила в музеи, в кино, посещала местные достопримечательности, ездила по городу, правда, оплачивал мои удовольствия Андрей, пусть и не знал об этом. Мысленно я говорила ему спасибо. Время отдыха подходило к концу. Надо было решать, как жить дальше.

Я не сомневалась, что Марат меня просто так не отпустит. Возможно, он сжалился и дал мне передышку, но снять замок с клетки…нет. Надо было предпринимать что-то, и почему-то работа мысли вдали от чечена поразительно активизировалась, перейдя в режим нон-стоп. Я перебирала варианты, пересчитывала имевшуюся наличность и даже посетила ломбард, узнав примерную стоимость украшений. Всерьез задумывала купить документы и уехать заграницу. В Америку. Она большая и далеко, английский я знаю. И я была на сто процентов уверена, что у меня все наладиться. Стоит только оказаться подальше от чечена. Как можно дальше.

Были еще несколько вариантов, связанные, в главную очередь, с мужчинами, которых я узнала за прошедший год. Нужно было найти такого, который был бы сильнее и влиятельнее Марата, хотя и это рискованно. Все равно что дразнить разъяренного и пышущего жаром быка, помахивая у него перед носом красной тряпкой.

Периодически в памяти всплывал Слава, но сразу же отбрасывался. Залмаев наверняка все так сделал, чтобы этот мужчина и не поглядел в мою сторону. Хотя Слава стал бы легким и безболезненным решением моих проблем. Иногда я думала, что при личном разговоре могла бы ему что-то объяснить, в чем-то убедить, но он, скорее, меня по стенке размажет и слушать не будет.

К сожалению или счастью мои мысли материализовались. В историческом центре Питера я чисто случайно заметила Славу, выходившего из машины вместе с неизменной охраной. Мужчина зябко передернул плечами, с долей брезгливости огляделся по сторонам, обозревая не слишком чистую улицу, и поднял воротник, скрываясь от моросящего дождя.

— Слава! - окликнула я и сделала несколько шагов к нему. Охрана тут же преградила мне дорогу. - Подожди.

Он нахмурился, но практически сразу меня узнал. Выражение легкого удивления сменилось на холодную ярость. Мишка мишкой, но и медведя не стоит злить.

— Что?

— Я могу с тобой поговорить? - сглотнула и робко поглядела ему в лицо. - Если ты не занят.

— Я занят, - отрезал он.

— Это не займет много времени, Слава.

— Вячеслав Семенович, - будь я более восприимчивой, околела бы от холода его тона.

— Вячеслав Семенович, - послушно повторила и поднялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть грузного и недовольного мужчину. - Пожалуйста. Мне только поговорить.

Поколебавшись, он коротко кивнул своим ребятам, и те отошли в сторону, пропуская меня вперед. Не глядя на меня, он зашел в ресторан. Я засеменила следом, выглядя более чем жалко в обычных черных джинсах, черных ботинках на шнуровке и с тряпочным рюкзаком на плечах. Не чета той девушке, которую он имел честь лицезреть.

Разговор долго не клеился, а Слава не делал никаких попыток мне помочь. Он молча заказывал себе - только себе! - обед, говорил по телефону и изредка демонстративно поглядывал на часы, не слишком тонко намекая на то, что мне пора. Я умела притворяться и по возможности даже просить прощение, но только не совсем представляла, за что именно. На ум ничего не приходило.

— Ты…вы, - с извиняющей улыбкой исправилась и продолжила: - Не нужно вам было приходить тогда к Марату. Я бы сама все рассказала.

Он непочтительно фыркнул.

— Нужна ты мне! Я вообще поражаюсь твоей наглости, девочка. И самомнению, кстати, тоже. С чего ты вообще взяла, что меня интересуешь? Мне стоит пальцами щелкнуть, и твоя голова мне на блюде подана будет. Понимаешь?

— Понимаю. Позволь объяснить. Я…не хотела тебе врать, поверь.

Слава закатил глаза и убрал локти со стола, освобождая место для блюд, которые принес подошедший официант. Я вцепилась в салфетку.

— Просто выслушай, пожалуйста, - его равнодушное пожатие плеч я посчитала призывом к действию.

Я старалась говорить кратко и по делу, без всяких моральных терзаний. И…да. Я соврала ему, сказав о том, что Марат удерживает меня насильно. Выдумала другую историю, вроде бы нашу, только утрируя краски. Хотя если с другой стороны посмотреть, то и не врала почти. Чечен же удерживает меня силой? Удерживает. И не важно, что я не хочу уходить, а хочу стать просто равной. Он меня бьет? Бьет. Пусть я и дразню его. Убивает? А вот здесь не солгала. Убивает.

— Отвратительно выглядишь, - потерев подбородок и упитанную шею, подытожил Слава. Но не смягчился, нет, просто…я успокоила его самолюбие. Чему-чему, но этим я овладела в совершенстве.

— Как я еще должна выглядеть? Я только из больницы выписалась.

— Вот как? Болела?

— Да. Нервным срывом, - беззаботно кивнула, делая вид, что это не стоит внимания. - А ты как?

— Зачем ты все это мне рассказала? - пытливо заглянул в глаза, и я помимо воли подобралась. - Чтобы я тебя пожалел?

— Мне не нужна жалость.

— Тогда что?

Я не говорила ему о своем детстве. И не собиралась даже. В глазах одного я уже была недостойной. Пусть уж для Славы я стану равной.

— Помоги мне.

Вячеслав медленно моргнул, поднял руки и, рассчитывая каждое движение, похлопал в ладоши. Выглядело унизительно. На наш столик с удивлением оглянулось несколько людей.

— Браво. Такое самомнение я встречал лишь у твоего псевдо-брата. Надо же. Как только наглости хватает.

Провал. Окончательный. Почувствовала привкус горечи, но нашла силы улыбнуться, отложить измятую салфетку и подняться.

— Прости, что побеспокоила, - Слава не ожидал настолько быстрой капитуляции, поэтому слегка озадачился и…застыдился. Это не Марат, в конце концов, у Вячеслава совесть имеется. - Извини, что помешала есть, и…Ладно, я пойду. Всего хорошего. Удачи.