Бьёрн Магнуссон

Мастера крови, которых хватало в предках Гриндевальда, вызывали опасение у самых серьёзных волшебников. Геллерт написал в одном из свитков, что ещё в молодости смог так заколдовать каплю крови Дамблдора, что тот не мог ему никак навредить. Только когда кулон с зачарованной каплей удалось выкрасть, Дамблдор решился противостоять ему.

Изучение крови хорошо сочеталось со знаниями, которые Бьёрн получил от своих предков. Всё вместе давало очень интересные перспективы. «Жаль, что отец не разбирался в магии крови так, как учитель», — с грустью подумал Магнуссон. Как оказалось, разный цвет глаз Гриндевальда тоже не являлся обычной гетерохромией. Правый глаз позволял, пусть и недалеко, видеть варианты будущего. По воле русских магов, в какой-то момент любые вероятности показывали Гриндевальду лишь один исход, и это было по-настоящему страшно. Понимать, что случится дальше и не видеть возможности, что-либо изменить. Предопределённость и обречённость. Может, Гриндевальд потому проиграл, что не смог вырваться за рамки собственных предсказаний?

***

Старостами в этом году избрали Эвана Розье и Велму Забини. Злопамятный Трэверс очень просил декана назначить Вильямса, но Слизнорт сказал, что ещё никогда старостой на факультете чистокровных волшебников не назначался полукровка. Трэверс не нашёлся что возразить, и ушёл. Хотя то, что глазки декана подозрительно при этом косили, он запомнил и решил выяснить, может, в истории факультета был такой волшебник. Как бы то ни было, сейчас старосты собирали со всех информацию, кто уедет на каникулы, а кто останется в замке. Вега Блэк прислала Бьёрну сообщение совой, что они с матерью уедут на каникулы в Канаду и встретиться не получится. Поэтому Магнуссон решил остаться в замке, хотя, что Нотт, что Мальсибер звали его с собой и намекали, что их общий знакомый русский волшебник готов и дальше учить всех проверенных слизеринцев «особой» магии. Бьёрну это было уже неинтересно, а участвовать в кровавых развлечениях, на которые намекали ребята, он не собирался.

— Я лучше поработаю над новыми артефактами, — усмехнулся Бьёрн, видя желание приятелей затащить его на общие тренировки.

— Да как ты не понимаешь! — горячился Нотт. — Для тебя это особенно важно!

— Говорят, сам тёмный лорд может в этот раз посетить лагерь, — вполголоса шипел Мальсибер с другой стороны. — А самым талантливым он в награду разрешит стать «Пожирателями Смерти» сразу после Хогвартса. Ты представляешь, как это здорово? Лучше может быть только специальный знак в виде черепа со змеёй. Такая элитная татуировка для самых сильных и влиятельных волшебников ордена, которые отчитываются в своих действиях только перед Волдемортом. Пойми, Бьёрн. Очень скоро к власти придёт наш орден и тогда перед нами откроются просто сказочные возможности! Хочешь стать начальником отдела в министерстве? Пожалуйста! А решишь открыть свою лавку артефактов на Косой аллее? Тоже препятствий не будет.

— Спасибо, ребята, — Бьёрн дружески улыбнулся обоим парням. — В этот раз мне не повезло. Вы же знаете, как Макгонагалл на меня насела со своей трансфигурацией? Вот, — он потряс кипой свитков, — это всё надо выучить на каникулах и продемонстрировать ей превращения. И не дай Мерлин где-то ошибиться, хоть на волосок. Вы будете проходить «Эванеско» на улитках и мышах, а мне надо заставить исчезнуть акромантула!

— Ну ладно, — вздохнул Нотт. — Старая кошатина — это серьёзно. Она, если вцепилась, уже не отвяжется.

— Заместитель директора, а не кошатина, имей уважение, Джефри! — Мальсибер дал ему подзатыльник и тут же свалился на пол, уходя от ответки рассерженного приятеля. Из-за кровати донеслись его сдавленные ругательства, а Нотт и Магнуссон покатились со смеху.

— Не сто́ит поминать директора просто так, Фред! — Нотт важно поднял палец. — Помнишь, Долохов говорил, что сильные волшебники могут определить, что где-то произносят их имя? Например, никогда нельзя ругаться рядом с карточками от шоколадных лягушек. Ходят слухи, что маги, которые на них изображены, могут подсматривать через картинку, кто на них фестрала гонит.

— Да ладно? — рассмеялся Мальсибер, почёсывая отбитую задницу. — Не верь досужим кумушкам, Джефри.

— Что, Фред? Небось, сам что-то ляпнул? — прищурился Нотт. — Смотри, как прилетит тебе бладжером от Слизерина или Гриффиндора. Никто ведь не знает, погибли основатели на самом деле или просто отправились куда-то в новое большое путешествие.

— Ничего я не ляпнул. Только один раз пририсовал Дамблдору красивые серёжки, — поморщился Мальсибер. — Он на меня так злобно посмотрел, что я тут же их стер на всякий случай, а карточку порвал на куски.

Он засмеялся, вспомнив свой детский страх. Бьёрн и Джефри тут же его поддержали.

Мальсибер по второму кругу начал рассказывать, как завидует Трэверсу, который уже летом станет полноценным «Пожирателем Смерти», а может, даже удостоится персональной татуировки. Дверь отворилась и на пороге комнаты появился взъерошенный Снейп с ослиными ушами. Нотт, который в этот момент пил сок из стакана, не удержался и прыснул, облив себе мантию.

— Тебе идёт, Снейп! — заржал Мальсибер. — Твоё ослиное упрямство отразилось наконец-то на внешности!

Северус ожёг его злобным взглядом и открыл тумбочку возле кровати, в которой хранил набор зелий. Достав нужное, он осушил флакон и с удовлетворением скосил глаза, наблюдая, как уши стали стремительно уменьшаться.

— Опять поцапался с гриффиндорцами? — устало вздохнул Бьёрн. — И причиной всему, как всегда, Эванс?

— Я хотел попробовать продавать зелья сам, — сердито прошипел Северус, складывая флаконы обратно. — А Лили попросил узнать среди однокурсников, кому что надо. Она прислала записку, что ждёт меня с четырьмя наборами «Умострительного» зелья в заброшенном классе недалеко от башни Гриффиндора. А там на меня напали Поттер и Блэк, забрали весь товар и наградили ослиными ушами!

— Потому что ты осел, Северус, — снова рассмеялся Мальсибер. — Чего ты туда в одиночку попёрся? Что? Думал, тебя Эванс на свидание пригласила? Нежные поцелуи в заброшенном классе, романтика… — Мальсибер демонстративно закатил глаза, и с идиотской улыбкой безнадёжно влюблённого, откинулся на подушку.

— Они подслушали наш разговор, подделали записку Лили и отобрали у меня все зелья. Мордредовы мародёры! — от покрасневшего лица Снейпа, можно было поджечь свечу. — Я их так оскорбил, а они даже обрадовались. Мол, давно искали подходящее название их компании, идиоты!

— Свари им что-нибудь такое, чтобы они с горшка неделю не слазили, — пожал плечами Бьёрн. — У тебя, Северус, при упоминании Эванс мозги отключаются каждый раз. Уверен, будь это кто-то другой, ты бы туда не помчался без подстраховки.

Снейп мрачно нахохлился, перебирая флаконы в шкафчике. На справедливые слова Магнуссона ему было нечего возразить.

— Вы же вместе едете на каникулы? — Бьёрн задумчиво посмотрел на мрачного Снейпа. — Попробуй поговорить с ней, предложи встречаться. Что ты ходишь вокруг неё, как книзл вокруг совы в клетке?

Северус чуть не уронил флаконы и ошарашенно посмотрел на Бьёрна.

— Ты что с ума сошёл?! Как я ей это должен сказать?

— Так и скажи, — пожал плечами Магнуссон. — Зато сразу увидишь её отношение. Если пошлёт подальше, ищи другую девушку.

— Может, она тебя воспринимает, как говорящий справочник по зельям? — влез Мальсибер. — Я думаю, что только благодаря твоей помощи, Слизнорт не перестаёт её нахваливать на каждом занятии.

— Неправда! — Покачал головой Снейп. — «Умиротворяющий бальзам» она сварила сама... ну, почти.

— Я помню, — Нотт оторвался от сумки, в которую складывал вещи. — Если бы ты не подсказал ей вовремя, что надо добавить две капли сиропа чемерицы в котёл, то зелье Эванс оставалось бы только выбросить.

— Ой, за такую незначительную ошибку, максимум — минус балл, — отмахнулся Снейп. Он тоже начал собирать вещи, кидая в чемодан всё подряд.

— Это бесполезно, — закатил глаза Бьёрн. — Не доведёт тебя до добра эта девчонка, поверь моему пророческому дару.

— Ага, пророческому, — буркнул Снейп. — Да ты на Прорицаниях ни разу не был, сколько мы тут учимся!

— Таланту это не обязательно, — Бьёрн стукнул себя по груди, — а бездарности не поможет. — Он кивнул на Нотта и Мальсибера, которые выбрали этот предмет.

— Зато там делать ничего не надо, — ухмыльнулся Мальсибер. — Чаи гоняем да умничаем над заваркой.

— Ладно, — поднялся Магнуссон. — Пошли на ужин. Сегодня наверняка в честь праздника что-нибудь интересное приготовят.

***

Лили Эванс и Марлин Маккинон после ужина собрались идти к себе, когда на выходе из Большого зала к ним подошёл Трэверс.

— Марлин, можно тебя на минуту? — позвал Вильям девушку.

Лили посмотрела, как они отошли немного в сторону, и Трэверс начал что-то страстно говорить её подруге. Через некоторое время Марлин вернулась, а Лили, сгорая от любопытства, тут же начала её расспрашивать.

— Что он от тебя хотел?

— Замуж предложил, — задумчиво ответила Маккинон.

— А ты?

— Отказалась, — вздохнула Марлин. — Родители против. Они поддерживают Дамблдора, а Вильям, по слухам, член ордена «Пожирателей Смерти».

— Как-то это неправильно, — покачала головой Лили. — А ты ему предлагала перейти на сторону директора? Ради тебя!

— Он даже слышать об этом не хочет! — Марлин сердито поправила причёску. — Говорит, что как только они придут к власти, он заставит моих родителей одобрить наш брак.

— Ах, как это романтично, — вздохнула Лили. — Как у Шекспира, прям.

— Ты бы уже обратила внимание на Поттера, — хмыкнула Маккинон успокаиваясь. — Он за тобой давно бегает. Смотри. Надоест ему твоя холодность, найдёт себе чистокровную подружку.

— Как запасной вариант, у меня Снейп есть, — Лили легкомысленно отмахнулась. — Вот кто предан мне, словно ручной пёсик.

— И эссе по зельям пишет на загляденье! — Маккинон весело рассмеялась. — Ты ему не говори, окончательное нет, до седьмого курса. Нам ещё ЖАБА по зельям на «Превосходно» сдать надо, подруга.

— Ты считаешь, я настолько меркантильная? — проказливо возмутилась Лили, показательно приподняв бровь.

— Конечно, нет, моя дорогая, — ухмыльнулась Марлин. — Ты просто здраво смотришь на вещи. Но насчёт Поттера я тебе серьёзно говорю. Он хоть и малолетний придурок, но из очень известной семьи. И богатой!

— Ох, Марлин, — скривилась Лили. — Это самый крайний вариант, самый крайний. Вот есть у меня ощущение, что из этого балбеса ничего путного не выйдет. Он же тупой. Не зря, как я слышала, они его между собой оленем называют.

Рассмеявшись, гриффиндорки направились в сторону башни факультета. Однако слова Марлин заставили Лили серьёзно задуматься. Выпуск из школы становился ближе с каждым годом, а идти работать туда, куда укажет дирекция или совет попечителей, не очень-то и хотелось. Несмотря на хорошие оценки, Лили считала магию полезной лишь в быту, в хозяйстве, просто ещё один способ сделать жизнь приятней. Заниматься магией как наукой, осваивать что-то за рамками школьной программы, ей даже в голову не приходило. Зачем? Тем более что с каждым годом разница в силе между магглорожденными и чистокровными детьми потихоньку становилась заметной. Что тут говорить, даже её приятель Северус, уже сейчас обгонял её в магии в несколько раз. Хотя она точно знала, что его отец такой же маггл, как и у неё.