Бьёрн Магнуссон

Все тут же попытались призвать метлу, но быстрее всех она оказалась в руке Джеймса.

— Отлично, мистер Поттер, — сверкнула глазами мадам Хуч. — Из вас может получиться неплохой игрок в квиддич, клянусь хвостом дракона.

Наконец, метла оказалась в руках каждого студента, и профессор предложила её оседлать, а потом потихоньку оттолкнуться от земли, желая взлететь.

В этот раз до всех дошло то, о чём она говорила в самом начале, поэтому в воздух поднялись все, даже изрядно трусившие Петтигрю и Снейп.

— Так. Теперь старайтесь запомнить это ощущение, — продолжала командовать мадам Хуч. — Пожелайте долететь до той части поля и обратно.

Кто-то быстрее, а кто-то медленнее, но все дети полетели в указанном направлении. Дотронувшись до колец, на той стороне стадиона все развернулись назад.

— Замечательно! — резюмировала мадам Хуч. — Поздравляю вас. Вы научились держаться на метле. Кто хочет, можете полетать до конца урока на стадионе, всё равно здесь вы не разобьётесь насмерть. Кто не желает этим заниматься, отнесите мётлы в сарай, — она кивнула на пристройку к спортивным раздевалкам возле стадиона.

Часть студентов тут же пошли в сторону выхода. Люпин и Петтигрю просто висели в воздухе, разглядывая окрестности, а Поттер и Блэк весело носились из конца в конец. Почти все слизеринцы осталась полетать, но Бьёрн решил не задерживаться. Ему надо было встретиться с Флитвиком, чтобы продемонстрировать то, о чём он успел прочитать в библиотеке. Когда Магнуссон узнал от старших, что Историю магии ведёт призрак, он решил подготовиться к экзамену самостоятельно, а не спать на уроках, как делало большинство студентов у профессора Бинса. Благо память, успешно тренируемая в окклюментных медитациях, уже позволяла запоминать значительные объёмы информации, автоматически раскладывая их по полочкам.

— Вот видите, мистер Вильямс! — возбуждённо подпрыгивал довольный Флитвик. — Вы очень быстро запомнили эти заклинания. Просто феноменально. Но этого мало. Поверьте опытному волшебнику. Вам нужно довести их до автоматизма, потом научиться выполнять заклинания без слов, а в идеале, ещё и без палочки. Поверьте, подобные умения пригодятся вам не только в дуэлях.

Уставший, но довольный Бьёрн, задумчиво шёл по коридорам, когда услышал приглушённые голоса. Сначала он хотел просто пройти мимо, но потом любопытство победило. Несмотря на природную жёсткость и занятия ментальной магией, он оставался подростком.

— Какого Мордреда ты, слизеринская мелочь, лезешь к гриффиндорке? — раздался сердитый голос какого-то парня. В ответ послышалось неразборчивое бормотание, а после — болезненный вскрик.

— Ну, что молчишь, поганец. Язык проглотил? — опять спросил тот же голос. — Сессил. Двинь ему ещё разок!

Снова раздался звук пощёчины и болезненный вопль.

— Какого чёрта вы над ним издеваетесь, мерзавцы? — не стал больше ждать Бьёрн и открыл дверь в заброшенный класс. В комнате находились два довольно взрослых гриффиндорца и один первокурсник в цветах Слизерина, в котором Бьёрн с удивлением узнал Снейпа.

— О, ещё один слизень пожаловал, — глумливо произнёс парень с длинным носом, нависающий над прижатым к стене Северусом. — Сейчас мы и тебе расскажем, почему не сто́ит приближаться к башне Гриффиндора.

Второй гриффиндорец — высокий, темноволосый парень с сердитой гримасой, грозно нахмурил брови:

— Мелкие слизни пока не знают, что Слизерин — это прибежище тёмных магов, не очень любят в Хогвартсе.

Он также лениво направил палочку на Бьёрна и вдруг резко ткнул ей себе в рот. Его зубы клацнули, и в руках остался только кусок палочки, из которого торчал длинный белый волос. Он попытался вскочить, но запутался в шнурках и со всего маху грохнулся на пол, где заверещал от боли.

Второй парень недоумённо хлопал глазами, когда нога Снейпа сама собой пришла в движение и двинула носатому в пах. Он завопил ещё громче товарища, а Северус неверяще ощупывал ногу.
Бьёрн подошёл поближе и сначала пнул того, кто продолжал выть на полу, а потов вре́зал второму. Вопли усилились, и Магнуссон немного забеспокоился, что на крики прибежит кто-то ещё.

— Что от тебя хотели гриффиндорцы? — Магнуссон уселся на чистый стол, где до этого сидел лежащий на полу бедолага и дружелюбно окинул взглядом Северуса.

Снейп сердито посмотрел на него и вдруг со злостью рявкнул:

— Я не просил тебя мне помогать. Я бы и сам справился!

Удивлённый Бьёрн, чуть не свалился от стула. Потом его лицо заледенело, и он покачал головой:

— Хорошо, Снейп. Я больше не буду унижать тебя своей непрошеной помощью. Хотя они получили не за то, что издевались над тобой.

Лицо Снейпа удивлённо вытянулось.

— Я их наказал за то, что они про Слизерин болтали без должного уважения. Как вас зовут, дохлые львы? — Бьёрн спрыгнул на пол и ещё раз пнул гриффиндорца со сломанной палочкой.

— Дэвид Макмиллан, — прогундосил разбитым носом парень, сплёвывая кровь. — Пятый курс.

— А ты, болезный? — Бьёрн посмотрел на носатого, что затравленно глядел на свою палочку, которую Магнуссон вертел между пальцев.

— Я Сессил Ли, пятый курс, — скривился от боли парень. — Отдай палочку, иначе я декану нажалуюсь.

Снейп побледнел от ужаса, а Бьёрн весело хрюкнул:

— Ты расскажешь Макгонагалл, а я всему Хогвартсу. Первокурсник напугал двух взрослых гриффиндорцев так, что один из них от страха палочку проглотил, а другой плакал как девчонка.

— Ты не посмеешь! — в ужасе прошипел Сессил Ли. — Тебе назначат отработки до конца года.

— И я буду ходить на них с гордостью, — засмеялся Магнуссон. — Вот что, неуклюжие вы львы. Я могу забыть про ваше недостойное поведение, если вы кое в чём поклянётесь.

— И в чём? — мрачно прогундосил Макмиллан.

— Всё просто, — светло улыбнулся Бьёрн, глядя на насупленных парней. — Сегодня на ужине, вы подходите к столу Слизерина и со всей искренностью, на которую способны, говорите, что уважаете наш факультет и всемерно выступаете за дружбу между всеми волшебниками.

— Ты что, спятил? — вылупил глаза Сессил Ли. — Мог бы попросить золота или какую-нибудь услугу, или…

— Этого мне будет вполне достаточно, — прервал его Бьёрн. — Я верю, что нет разницы в названии факультета, когда волшебник ведёт себя как человек, а не тролль. Даю слово, если вы сделаете то, что я прошу, я никому не скажу о том, что здесь было.

— А этот? — Макмиллан с неприязнью кивнул на Снейпа.

— А Северус и так никому не скажет. Ему это просто невыгодно. Да и гордый он слишком, — Снейп молча скрипнул зубами.

— Даём слово, — нехотя выдавили Гриффиндорцы. — Верни палочку, — снова попросил Сессил Ли.

Бьёрн легко соскочил со стола и бросил её гриффиндорцу.

— Сотрудничество, господа волшебники. Оно всегда лучше бессмысленной вражды. Если будут какие-то предложения к взаимной выгоде, вы знаете, как меня найти. Я Бьёрн Вильямс.

Он вышел из класса, а Снейп, тяжело переставляя ноги, поплёлся к лестницам. Бьёрн не стал ждать ковыляющего Северуса, а развернулся и отправился по своим делам.

— Вот влипли, — горестно прошептал Сессил Ли и сел на пол рядом с товарищем. — Как же ты палочку покусал? — хмыкнул он, глядя на перекошенную рожу Макмиллана. — Теперь у декана отпрашиваться, чтоб новую купить.

— Ты что думаешь, я специально её грыз? — вызверился на него Макмиллан. — Этот мордредов Вильямс нас обоих распотрошил, как флоббер-червей, а ты ржёшь!

— Ну так смешно же, — вновь захихикал Сессил Ли. — Ушат ледяной воды на моё раздутое самолюбие. Короче, Дэвид. Надо на учёбу налечь, а не слизней по закоулкам кошмарить. Львы, называется. Ох, Мерлиновы подштанники, как всё болит.

— Эх, — вздохнул Макмиллан и вдруг тоже хихикнул:

— Пошли в Больничное крыло, умник. Мне надо рот проверить. Всё же палочку чуть не проглотил, мало ли что там в них старик Олливандер пихает. Да и тебе провериться не помешает. Ты так вопил, будто уже оплакивал своих не родившихся детей.

Два приятеля, то, охая, то хихикая — и стараясь не попадать никому на глаза — отправились в Больничное крыло.

Северус шаркал по коридору и его душили слёзы и разные, противоречивые чувства. Обида за то, что так и не смог встретиться и поговорить с Лили. Ненависть к львам, которые его избили за то, что искал вход в гостиную Гриффиндора. И наконец, злость на Бьёрна. Вильямс вызывал у Северуса одновременно чувство восхищения и зависти. Как он легко, будто походя, справлялся с проблемами, к которым Северус, даже не знал, как подойти? А его какой-то непостижимый уровень хитрости? И в то, что Бьёрн просто так, вытребовал, чтобы пятикурсники, известные своей неприязнью к слизеринцам, прилюдно назвали их хорошими и достойными магами, Снейп не верил совершенно. Это точно было частью какого-то плана. Жаль, но, несмотря на то, что Северус считал себя гениальным магом, разобраться в мотивах Вильямса он не мог.

В этот момент навстречу задумчивому Северусу по другой лестнице поднимались четыре гриффиндорца с параллельного курса.

— Привет, Снейп, — весело поздоровался очкастый мальчик, кажется, Поттер. Остальные ребята тоже пробурчали что-то дружелюбное. Северус с каменным лицом прошёл мимо них, не став отвечать. Все эти грифы одним миром мазаны. Вероломные мрази.

— Нет, Джеймс, ты видел?! — покраснел от негодования Блэк. — Что эта унылая слизь себе позволяет? Я, конечно, не кичусь своей родословной, но так нагло проявлять неуважение к представителям магической аристократии. Он что, бессмертным себя чувствует?
Улыбка сползла с лица Джеймса, и он возмущенно блеснул глазами, в сторону лестниц.

— Знаешь, Сири. А давай, мы этому хаму какую-нибудь гадость устроим? Мало ли шуточных заклинаний выучили дома. Вы с нами ребята? — он посмотрел на Петтигрю и Люпина.

— С вами, — как обычно, тихо сказал Питер, а Римус молча кивнул.

— Ну вот и здорово, — обрадовался Блэк. — Надо только придумать что-то такое, чтобы нас не поймали. А то на отработки неохота.

***

Вечером на ужине всё шло, как обычно. Студенты весело переговаривались, обсуждая прошедший день и планы на вечер, Дамблдор прихлёбывал чай, осторожно доставая из коробочки лимонный шербет. Учебный год начинался хорошо, в школу поступило много талантливых детей. Единственное, что беспокоило директора, это ростки неприязни между факультетами. Сначала Том Риддл испортил впечатление о зелёных своим высокомерием и пренебрежением к магглорожденным. В чём виноваты дети, раз уж им не повезло родиться среди простецов? Но у Тома с детства было какое-то предубеждение против магглов. Может, потому, что он вырос в приюте или на него повлияла бомбёжка, под которую однажды попал. Кто теперь узнает?

Из-за этой черты характера, сначала Диппет, а потом и сам Альбус не взяли его в Хогвартс на должность преподавателя ЗОТИ. Чему он бы смог научить детей с такой позицией? Да и что-то в нём чувствовалось, во время последнего визита в Хогвартс. Какое-то ощущение незавершённости. И зла…

Дамблдор и сам не считал себя по-настоящему светлым магом. Это прозвище дала ему общественность после победы над старинным другом. А так, ну какой он к Мерлину светлый, с его-то прошлым. Вот только, что делать с растущим напряжением между Слизерином и остальными, он пока так и не придумал.