Бьёрн Магнуссон

В этот момент из размышлений его вырвал громкий голос одного из гриффиндорцев. Возле стола зелёных стояли двое пятикурсников. То, что сказал, Дэвид Макмиллан, а Дамблдор хорошо знал и его и родителей мальчика, заставили старого волшебника с трудом удержаться от того, чтобы не протереть глаза. Совершенно искренне Эдвард рассказал, что ошибся, считая слизеринцев плохими людьми. Говорил о том, что сотрудничать можно с каждым, несмотря на разногласия.

Он много чего сказал, направленного на дружбу между факультетами, и его ясный, открытый взгляд говорил, что он искренне в это верит. Когда Дэвид замолчал, стоявший рядом Сессил Ли, произнёс не менее прочувствованную речь, пообещал, что больше никакой вражды между факультетами, если они первые не начнут, конечно.

Из-за стола резко встал надменный Люциус Малфой, так похожий сейчас на отца. Подойдя к напряжённым гриффиндорцам, староста зелёного факультета дружелюбно улыбнулся.

— Со своей стороны обещаю, что мы тоже воздержимся от вражды с вашим факультетом, господа. А тех, кто не поймёт, — он грозно нахмурил брови в сторону ошарашенных слизеринцев, — переубедим.

Юноши торжественно пожали руки и разошлись по своим факультетам.

Дамблдор поставил недопитую кружку на стол, встал и начал аплодировать. Вслед с ним поднялись профессора, а затем и весь Большой зал.

Что Дэвид Макмиллан, что Сессил Ли, целый месяц ходили героями и давно простили Вильямса, ведь он косвенно привёл их к известности и славе миротворцев. Лишь Снейпа душила зависть, на то, как ловко и незаметно, Бьёрн осуществил свой хитрый план. Вот у кого поистине слизеринское коварство. Северус помнил, как Вильямс говорил в комнате, что ему мешают заниматься разборки между соседями. Снейп тогда подумал, что он это имеет в виду их троих, а оказалось, что Вильямс говорил про весь Хогвартс.

***

Дамблдор задумчиво ходил по кабинету. За окном была непроглядная ночь, а в камине потрескивал огонь. Феникс давно дремал на своей жёрдочке, а Альбусу не спалось.

Сегодняшнее происшествие сильно повлияло на директора. Правда, мысли его были далеки от того, чтобы попытаться примирить аристократию и магглорожденных. В конце концов, юный мистер Малфой и смелые гриффиндорцы были людьми одного круга. Дети из благородных семей. Если бы среди них оказался магглорожденный, вряд ли они смогли о чём-либо договориться. В одиночестве Альбус предпочитал вслух проговаривать свои мысли и планы. Так было проще понять, не допускает ли он каких-нибудь ошибок.

— Значит, чтобы противодействовать Риддлу, мне тоже следует опираться в первую очередь на аристократию, а не на магглорожденных волшебников, — решил Дамблдор.

Среди знатных семей хватало тех, кто плохо относился к тёмной магии и не желал зла магглорожденным и полукровкам.

— Вот их и сто́ит перетянуть на свою сторону, — почесал бороду великий светлый волшебник. — Правые и левые начнут конфликтовать. Вырастет напряжённость в обществе. Риддл не удержится и начнёт силовое противостояние. Без сомнений, появятся жертвы среди обеих сторон. Под такой дымовой завесой можно будет расправиться с некоторыми давно зажившимися на этом свете противниками.

Полукровке по происхождению, да ещё из простой семьи, где отец закончил свою жизнь в Азкабане, сложно быть беспрекословным авторитетом среди тех, кто помнит, как ты учился в школе.

— С теми, кто останется после этой чистки аристократии, будет проще продвигать свою политику, — усмехнулся Альбус, остановившись возле камина. — В конце концов, и с Риддлом что-нибудь придумаю.

Зловеще блеснули очки-половинки сильнейшего волшебника Англии, и Дамблдор рассеянным взглядом обежал кабинет, перед тем как уйти в спальню: «Начну, пожалуй, реализацию плана с родительского собрания моих гриффиндорцев».

— О-хо-хо, нас ждут тяжёлые времена, — грустно вздохнула Распределяющая Шляпа, и портреты директоров на стенах, взволнованно зашептались между собой.