Невербальная практика

Часть 8. Субординация

«Сегодня в полночь в лазарете», — гласила записка, которая лежала между страниц со списком успеваемости студентов Слизерина. Грейнджер не поняла, любопытно ей или все-таки тревожно, однако ждала окончания дня с нетерпением. Она долго выхаживала по комнате, размышляя, что ей следует надеть, потому что Малфой не потрудился разъяснить детали. Гермионе совершенно не хотелось произвести впечатление, будто она ждала эту встречу. И, конечно, совсем не поэтому она надела под мантию свое черное приталенное платье и, когда выходила, словно невзначай нанесла чуть больше духов, чем обычно. По стечению обстоятельств на ней оказалось белье, соответствующее по цвету, и (Мерлин, что за день?!) совершенно случайно под руку попалась книга с заклинаниями по укладке волос. «Нервы», — отстраненно подумала Гермиона, выходя из комнаты за пятнадцать минут до полуночи.

Ей удалось добраться до лазарета незамеченной, хотя казалось, что сердце бьется слишком громко для того, чтобы не привлечь внимание всего замка. Она неловко остановилась в дверях, сжимая в руке палочку.

— Проходите, мисс Грейнджер, — в тусклом освещении луны сверкнули светлые волосы Драко, и Гермиона подпрыгнула от внезапной близости его голоса.

— Малфой! — прошипела она, оглядываясь, словно воровка. — Нам нельзя здесь находиться, и к тому же… Мерлин, на тебе целительский халат?

Он развел руки и слегка повернулся, красуясь. Гермиона судорожно сглотнула, подумав, что целительский халат шёл ему чуть больше, чем Робу Хорни, однако тут же мотнула головой, отгоняя подобные мысли.

— Не мог остаться равнодушным к твоему маленькому фетишу, — он блеснул зубами и, положив ладонь между лопаток Гермионы, медленно подтолкнул её вглубь лазарета.

— У меня нет никакого фетиша!

— Отрицание — одна из стадий принятия, — профессорским тоном отозвался Малфой. Гермиона фыркнула, но промолчала, прекрасно понимая, что все сказанное может быть обращено против неё.

Они свернули в целительский кабинет, тускло освещенный лунным светом. Драко зажег лампу на столе, и золотой отблеск озарил светлые стены и рабочий стол, нагроможденный бумагами, отразился в стеклах шкафчиков с зельями и лег на выглаженные простыни кушетки для осмотра. Гермиона неуютно поёжилась: воспоминания о Робе Хорни вкупе с особым лекарственным запахом, пропитывающим воздух кабинета, наводили её на унылые мысли. Скользнув пальцами по глянцевой поверхности стола, она остановилась и вопросительно взглянула на Драко. Он приподнял бровь, давая знать, что все это время рассматривал её лицо, мрачное от теней сомнения.

— Прошу, — он уверенно улыбнулся ей и указал ладонью на кушетку. — Присаживайтесь.

— О, хорошо, — она напряженно кивнула и послушно опустилась на жесткую поверхность, неловко разглаживая юбку на коленях. — Только, Малфой, — чувствуя обостренную неловкость от окружающей обстановки, она пожевала губу и неуверенно взглянула на него:

— Ведь это не мы? Просто «он» и «она», верно?

— О, — Драко мрачно хмыкнул. — Конечно. Как я мог забыть о субординации. «Он» и «она». Прекрасно, — холодно заключил он, и Грейнджер поёжилась, ощущая еще большую неловкость. — Как давно её осматривали? — он склонил голову, вертя палочку между пальцев. Гермиона вдруг задумалась о том, что давненько не была у целителя, хотя боли в пояснице от долгого сидения уже начинали её неприятно беспокоить.

— Она собирается отвечать?

Гермиона очнулась от подсчетов на расходы в Мунго и пару раз моргнула, пытаясь понять, что от нее хочет Малфой. Его строгий взгляд почему-то напугал, и Грейнджер принялась лихорадочно соображать.

— О, довольно давно. Два года назад или больше, — едва справляясь с волнением, проговорила она.

— Ошеломительное легкомыслие, — Малфой цокнул языком и наклонился, прикасаясь подушечками пальцев к её шее. Мягко надавив на нежную кожу под подбородком, он заставил Гермиону поднять голову. — Так-так…

Грейнджер напряженно сглотнула. Его серьезное лицо, едва освещенное ночником, казалось высеченным из белого мрамора. Взгляд медленно скользил по её скулам и губам.

— Она должна открыть рот, — холодно и подобно приказу.

Гермиона разомкнула губы, выпуская нервный выдох.

— Шире, — Малфой надавил большим пальцем на подбородок. — Вот так.

Он бросил быстрый взгляд на напряженный язык и подавил желание коснуться его пальцами, проверяя, как плотно она может сомкнуть их губами.

— Замечательно, — скоро выдохнул он, все еще цепляясь пальцами за подбородок Гермионы. — Так и запишем: послушно открывает ротик.

Грейнджер вспыхнула, ощущая острое желание укусить его за наглые пальцы, но Малфой уже отстранился, поворачиваясь к ней вполоборота. Белый халат действовал на Гермиону так же, как и красная тряпка — на быка. Она не могла расслабиться, пока перед ней маячил символ недавнего унижения.

— Так не пойдет, — Грейнджер решительно поднялась, сжав кулаки. — Почему всегда ведешь ты?

Драко изумленно замер, опуская руку с волшебным золотистым стетоскопом, стянутым из ящика стола.

— Хочешь перехватить инициативу? — спустя несколько мгновений хмыкнул он. — Очень на тебя похоже. Что ж…

— И сними, Мерлина ради, этот халат! — Гермиона не сдержалась и повысила голос, увидев вышивку с именем целителя Хорни в отблеске ночника. Драко больше не смеялся. Он тихо скинул халат на кушетку и там замер, устремив взгляд в окно.

— Что-то произошло между тобой и целителем Хорни?

— Это не…

— Не моё дело? Вряд ли, — мягко заметил он. — Я должен знать, чего мне следует избегать в нашей практике.

Гермиона недолго молчала, внутренне признавая его правоту.

— Я пригласила его на свидание, когда мы были вдвоем на складе.

— И? — нетерпеливо и резко прозвучало сбоку, и Гермиона повернулась. Драко смотрел на неё, низко опустив голову, и сложенные на груди руки казались напряженными.

— Он отказал. Сказал, что моя симпатия была очевидна, но он не давал повода надеяться, и…

Гермиона отвернулась, подавляя предательскую дрожь голоса. Она не вполне понимала, почему рассказывает это. Откровенничать с Малфоем было стыдно и странно.

— Идиот, — фыркнул Малфой, и Гермиона машинально улыбнулась, подумав о том, что Драко до сих пор выговаривал это слово так же, как и много лет назад в школе. — Но я уже говорил, Грейнджер, что он заметит тебя только в том случае, если ты вдруг станешь полностью зеркальной.

Гермиона неуверенно рассмеялась, чувствуя, что влага в уголках глаз постепенно отступает.

— Да, знаю, — она пожала плечами. — Спасибо.

Драко шагнул вперед, поднимая руки, но вдруг, столкнувшись с её доверчивым взглядом, остановился и нелепо покачнулся на месте.

— Что ж, — он неловко прочистил горло. — Игра в целителя была плохой идеей, давай уйдем, — и, стараясь не обращать внимание на её беспомощно приоткрытые губы, направился к выходу. Теплые пальцы, внезапно обвившие его запястье, породили вспышки жара в груди и животе.

— Я лишь сказала, что требую смены ролей.

— О, — Драко развернулся и смерил её оценивающим взглядом. — Так значит, мисс Грейнджер, сегодня вы займетесь моим здоровьем?

Лукавая улыбка отозвалась в груди Гермионы странным теплом, и она расправила плечи:

— С вами, игроками в квиддич, всегда столько проблем! Так и норовите сломать себе шею, — Гермиона взяла с кушетки оставленный стетоскоп, кажущийся достоянием древней медицины, и покрутила его в руках. Волшебница вдруг замерла и поджала губы, словно в её голову пришла беспокойная мысль. — Возможно, вам стоит снять… рубашку. Чтобы я смогла проверить, не прячете ли вы от меня серьезных травм.

Гермиона заставила себя сохранить невозмутимое выражение лица, когда поймала его удивленный взгляд.

— Это проблема?

— Нет, мисс, — поспешно выпалил Драко, выглядя странно воодушевленным. — Видите ли… — и подошел ближе, лукаво щуря глаза. — Кажется, я повредил руки и не могу справиться с пуговицами на рубашке. Не будете ли вы так любезны?

— Разумеется, — не уступая в уверенности, проговорила Гермиона и, положив стетоскоп в карман мантии, подошла к Драко вплотную. Её руки дрогнули лишь раз перед тем, как она осторожно расстегнула первую пуговицу. Тепло тела чувствовалось через тонкую и приятную ткань белой рубашки. — У вас есть какие-то жалобы?

— В последнее время плохо сплю, — ответил он, с улыбкой наблюдая за разливом румянца на её щеках по мере того, как все больше пуговиц оказывались расстегнутыми.

— Кошмары?

— О нет! Это прекрасные сны. Прекрасные сны об одной прекрасной леди.

— Кто-то из моделей «Ведьмополитена»? — усмехнувшись, спросила Гермиона и напряженно сглотнула, когда между полами его рубашки показались рельефные линии живота.

— Порой моя ведьма кажется такой же недосягаемой, однако нет. Она очень, очень близко… — снизив голос до шепота, продолжил он, и Гермиона отпрянула, наскоро расстегнув последнюю пуговицу. Быстро обойдя его, она остановилась позади и посмотрела на ослабленный воротник.

— Она мучает меня, — глухо проговорил Малфой, когда тонкие пальчики, сжав ворот, коснулись его кожи. Ткань рубашки медленно поползла вниз, обнажая широкие плечи и напряженную спину. Гермиона сглотнула, различив движение мышц в районе лопаток, когда Драко завел руки назад, помогая ей снять рубашку. — И ночью, и днем. Когда я думаю о ней…

— Твоя спина, — охнула Гермиона, нахмурив брови. От поясницы до лопаток кожу покрывали крупные синяки. — Чем нужно заниматься на тренировке, чтобы получить подобные травмы?

— Я начал тренировать хафлплафцев, а они отвратительно обращаются с бладжерами, — проворчал Драко, слегка поворачивая голову. — Ерунда, это…

— О, только не пытайся нести маскулинную чушь про то, что мужчину украшают шрамы! — фыркнула она и, сосредоточенно сощурившись, направилась к шкафу с лекарствами. Баночки с целебной мазью на основе цветов арники и ледниковой мяты отыскались совсем скоро: в Хогвартсе средства против ушибов пользовались большим спросом и всегда имелись в запасе. — Просто не двигайся, чтобы я смогла нанести мазь.

— Тебе правда необязательно…

— Кажется, вы не собираетесь следовать указаниям целителя? — Гермиона насмешливо изогнула губы и, поймав ответную неуверенную улыбку Малфоя, вернулась к его спине. Мазь была почти ледяной, и Драко вздрогнул, когда синяка на его правом плече коснулся холод. Словно извиняясь, Грейнджер принялась бережно растирать состав по коже, неосознанно обводя синяк по контуру.

— Вам следует быть более осторожным, — тихо заметила она.

— Вы волнуетесь?

Гермиона помолчала, зачерпнула мазь и перешла к середине спины.

— Конечно, — выдохнула, порхая пальцами по позвоночнику вниз. — Ведь это мне приходится залечивать ваши ушибы.

— Тогда в следующий раз я получу больше.

Гермиона мстительно надавила на синяк, и Малфой тихо зашипел. Она рассмеялась, тут же заглаживая ушибленное место. Взгляд упал на стетоскоп, торчащий из кармана её мантии. Осторожно взяв в руки позолоченную трубку, расширяющуюся к концу, Гермиона прислонила её к спине и вздрогнула, когда воздух потрясли отзвуки ударов. Словно громкоговоритель, стетоскоп транслировал биение сердца, нарушая тишину целительского кабинета. Грейнджер закусила губу и, зачерпнув больше мази, чем хотела, прикоснулась к потемневшему ушибу на самой пояснице. Мутная капля стекла от него вниз, скрываясь под поясом брюк, и Гермиона, словно завороженная, проследила за ней пальцами. Удары, сотрясающие воздух, ускорились, и Грейнджер некоторое время прислушивалась, ощущая, что её собственное сердце бьется если не сильнее, то уж точно в такт.