Невербальная практика

Часть 6. Основы подчинения

Гермиона закусила губу, пытаясь подавить желание встать и бежать, хотя отдаленно осознавала, что этого не позволит сделать банальное любопытство. Имея весьма скудный опыт в близком общении с мужчинами, она не была точно уверена, что должна чувствовать, находясь в подобной ситуации.

Рон не был страстным или темпераментным. Он воспитывался в самой обыкновенной, пусть и волшебной, семье, в которой разговоры о физической близости пугали родителей почти так же, как упоминание имени Волдеморта. Ко всему прочему, отголосок снобизма чистокровных семейств передался и чете Уизли: они были твердо уверены, что нахождение юноши и девушки в одной комнате поздно ночью, да ещё и до свадьбы — дурной тон.

Поэтому летом после войны Рон и Гермиона довольствовались хождением за руку и неловкими поцелуями. Пару раз они пытались перейти к чему-то более откровенному, укрывшись в лугах далеко от Норы, но всякий раз им что-то мешало. А после все закрутилось с невероятной скоростью: Гермиона окунулась во вступительные экзамены, практические прекратив взаимодействовать с внешним миром, а Рон все чаще пропадал в магазине Джорджа. К моменту, когда начался учебный год, они почти отдалились. Ко всему прочему, встречаться стало затруднительно: кампус Гермионы находился в изолированном месте, и общежитие, в котором она жила, имело довольно строгие правила. В конце концов их отношения стали чем-то абсолютно пассивным, и, когда на исходе обучения Грейнджер газеты начали полниться слухами о близкой свадьбе, Гермиона предложила Рону опровергнуть их, и он решил, что это было намеком на расставание. Ко всему прочему, Гермиона решила стажироваться в Хогвартсе, и это шло вразрез с жизненными планами Уизли. Вот так, совершенно спокойно, без истерик и слез, разошлась многообещающая пара магического мира, и окружающие, казалось, жалели об этом больше, чем Рон и Гермиона. Он пошел своей дорогой, занятый развитием семейного бизнеса, а она оказалась в Хогвартсе, изолировавшем её от любых отношений.

— О чем она думает? — дыхание коснулось мочки уха, и Гермиона вздрогнула. Ей все еще казалось, что она выдумала Малфоя и его пальцы, совершенно возмутительно приглаживающие волосы на её виске.

— О, — неловко выдохнула она, — ни о чем таком, — прозвучало глупо, и Гермиона поморщилась.

— Если бы она только знала, как замечательно смотрится на его коленях, — искушенно прошептал Малфой, и она покраснела. По ногам пробежалась волна странного будоражащего тепла, и Грейнджер слегка поёрзала, чтобы унять напряжение. — Она должна ответить, — будоражащий голос продолжал нещадно терзать воображение, — часто ли ласкает себя, находясь в одиночестве.

Гермиона опешила, чувствуя, как ком смущения разрастается в её горле, мешая говорить. Пальцы Малфоя остановились, и вместе с ними замерло все в теле Грейнджер.

— Так что?

— Да, — Гермиона зажмурилась, пытаясь проецировать слова на свою героиню, а не представлять, будто Малфой спрашивает её о подобном, и она в самом деле отвечает.

— Да, — эхом повторил он и погрузил пальцы в её волосы, массируя кожу головы. — Маленькая развратница.

Гермиона прикусила щеку и напрягла бедра.

— Но одно маленькое пари, закрепленное простым заклинанием — и она не сможет этого сделать… О, но ведь он всегда к её услугам. Она знает, насколько хорошо он может ей сделать, используя лишь свои пальцы? Лаская вокруг и в самом центре, проникая внутрь на одну или две фаланги и снова выходя, не погружаясь до конца, чтобы желание увеличилось в два или три раза. И когда она станет такой влажной, что его пальцы окажутся невероятно скользкими, он войдет глубже и согнет их, касаясь чувствительной стенки. А потом, когда она начнет дрожать от ощущений, переполняющих тело, он лишит её своих пальцев, и так снова и снова, пока она не начнет умолять…

Бедра Гермионы дернулись, она попыталась свести колени и закусила губу, чтобы не выдать шумного дыхания.

— Бесконечное мучение и бесконечное наслаждение, — немного хрипло продолжал Драко, — которое способен дарить ей только он. Никто другой…

— Да, — почти не улавливая ни одной конкретной мысли, кивнула Гермиона.

— Скажи это.

— Что? — Гермиона обернулась и взглянула на него расфокусированным взглядом. Границы, имеющие значение еще полчаса назад, теперь стерлись, и Грейнджер ощущала, как плывет по опасным волнам, все дальше относящим её от берегов благоразумия. Малфой казался очень спокойным внешне, его безукоризненный даже ночью образ нарушали лишь волосы, упавшие на лоб, и расстегнутая на две пуговицы рубашка. Гермиона моргнула и впервые подумала о том, что её всегда бесила эта неизменная собранность и, возможно, совсем чуть-чуть — холодная красота, идеально сочетающаяся с ночью.

— Только он может к ней прикасаться, только он способен показать, насколько хорошо ей может быть… — Драко, удивившись её бесстрашному взгляду через плечо, не позволял себе прервать зрительный контакт. Тело Грейнджер на его коленях было напряжено и, видит Мерлин, он сделал бы все, чтобы расслабить и успокоить её, но те границы, о которых Гермиона забыла всего на пару секунд, стояли перед ним непреодолимым препятствием.

— Никто больше, — отозвалась она, прикрывая глаза. Румянец запоздало расцвел на лице, и Драко хмыкнул, отмечая, что застенчивая Грейнджер — искусство особого образца.

— Прекрасно, — он последний раз провел пальцами по её волосам и склонился близко-близко, так, словно собирался сообщить страшную тайну:

— А теперь ты должна закончить.

Гермиона сглотнула и не сдержала нервный выдох. Напряжение, пронзившее каждую клеточку тела, было совершенно не против завершения, каким бы оно ни было. Грейнджер выжидающе замерла.

— Мне следует помочь тебе? — насмешливо продолжил он, отстраняясь.

— Что?

— Закончить, Грейнджер, — и снова заметил, насколько красными становятся её уши. — Твою рукопись.

— Ах, рукопись, — повторила Гермиона, ощущая, что готова провалиться сквозь землю. Неловко соскользнув с коленей Драко, она села на постели и нервно пригладила волосы влажными ладонями. Обида и разочарование внезапно поселились внутри её тела, но Гермиона передернула плечами, пытаясь воззвать к собственному благоразумию.

— Разумеется. А о чем ты подумала? — лукаво улыбаясь, Малфой поднялся и прошелся по комнате, разминая плечи.

— Ни о чем, — поспешно протараторила она и вскочила. — Я просто…

— Можешь поработать здесь, пока еще свежи впечатления, — сказал он и зажег на столе лампу. Достав из ящика стопку бумаги и несколько изящных перьев, он отодвинул стул и выжидающе уставился на Гермиону.

— Ну, я… — она с сомнением покачала головой.

— Я сделаю тебе кофе.

Это было совершенно обезоруживающе, и поэтому Гермиона, отбросив сомнения, улыбнулась и кивнула.

Она не могла сосредоточиться всего несколько минут, сидя с занесенным над бумагой пером, но, когда Драко благородно удалился в ванную, вдохновение вдруг захватило Грейнджер с такой силой, что она не могла оторваться от своего занятия несколько часов, пока наконец не была поставлена последняя точка. Откинувшись на спинку стула, Гермиона зевнула и с изумлением покосилась на пустую чашку с кофейной гущей на дне. Увлеченная своим занятием, она едва заметила её появление и машинально выпила.

— Закончила? — Драко, опершись на спинку кровати, оторвался от чтения и поднял голову. Гермиона кивнула, довольно потягиваясь.

— Посмотришь?

— Завтра, — он и поднялся. — Сегодня уже очень поздно. Тебе нужно выспаться.

Гермиона согласно качнула головой и медленно, почти нехотя встала со стула. Внезапно усталость охватила её с ног до головы, и идея вздремнуть на такой близкой и мягкой кровати Малфоя показалась слишком заманчивой.

— Я провожу тебя.

Они медленно шли по темным коридорам Хогвартса, прислушиваясь к собственным шагам. Наконец, оказавшись у двери в комнату Гермионы, они остановились и замерли в нерешительности.

— Какие у тебя планы на выходные?

— Как обычно, — отозвалась Гермиона, хватаясь за ручку двери. Нахождение Малфоя поблизости в абсолютной темноте странным образом заставляло её нервничать.

— Проверка конспектов, подготовка к занятиям…

— Ничего важного, — прервал он и продолжил, не давая ей возмутиться:

— Тогда приготовься выбраться из Хогвартса на денёк.

— Куда ты собрался меня отвести? — прищурилась Гермиона, чувствуя разрастающееся любопытство.

— Пусть это будет сюрпризом.

— Из твоих уст это звучит как угроза, — тихо хмыкнула она. — Но ладно. Немного авантюризма не помешает.

Они немного помолчали, и Гермиона, понимая, что секунды множат напряжение, поспешила попрощаться.

— Доброй ночи, Малфой, — и, приоткрыв дверь, добавила:

— И спасибо тебе… за всё.

— К твоим услугам, — в его голосе послышалась улыбка. Грейнджер снова остановилась, не зная, чего на самом деле ждёт и почему не может просто войти в комнату и захлопнуть дверь. Его высокая фигура, возвышающаяся над ней в абсолютной темноте, казалось, гипнотизировала и вводила в транс. Послышался тихий смешок:

— Ожидаешь поцелуя на ночь, Гермиона?

Грейнджер тихо охнула, послала ему возмущённый взгляд и юркнула за дверь.

* * *

«Облик любви» — гласила блестящая розовая вывеска одного из магазинов неподалеку от Косого переулка.

— Мерлин, Малфой, — прошипела Гермиона, лихорадочно оглядываясь по сторонам и наклонив голову, чтобы волосы смогли хоть немного прикрыть её лицо. — Ты привел меня в магазин для взрослых?!

— Лучше, — он насмешливо фыркнул, наблюдая за суетливой нервозностью Грейнджер. — Это волшебный магазин для взрослых.

— Что, если нас кто-то увидит?! — она возмущенно приподняла брови и поджала губы, и впрямь становясь похожей на чопорную старуху. — Мы же работаем в Хогвартсе!

— О нет! — с наигранной тревогой выдохнул Драко. — Люди могут подумать, что у преподавателей тоже бывает секс, — и, улыбнувшись, прикоснулся к предплечью Гермионы, подталкивая её ко входу. Нацепив мученическое выражение лица, Грейнджер все же двинулась вперед и мужественно перешагнула через порог. Внутри магазина было почти темно. Гермиона увидела стойку кассира и смущенно оглянулась на Малфоя, словно ища поддержки. Он лишь кивнул ей, призывая идти дальше. Грейнджер стоически вынесла любопытный взгляд молоденькой ведьмы, шелестящей бумагами у кассы, и выдавила сквозь зубы ответ на радушное приветствие.

— Перестань делать такое выражение лица, — тихо проговорил Малфой, наклонившись к её плечу. — Иначе консультант подумает, что я привел тебя насильно, и вызовет отряд Авроров.

— А разве это не правда? — фыркнула Гермиона, смущенно отводя взгляд от манекена, искусно опутанного красными веревками.

— Не будьте занудой, леди Джи, — тихо рассмеялся он, и Грейнджер в который раз за последние полчаса вспыхнула от низкой вибрации его голоса. — О, ты только посмотри, — и указал рукой на витрину, заполненную фаллоимитаторами различных размеров. — Те, что сверху — просто памятники твоим героям.