Невербальная практика

— Осторожнее, — выдохнул он и спустил зажатый в руках ящик на полку пониже. — Вы могли разбить редкие зелья.

— Да, — Гермиона, все ещё не оправившись от паралича блаженства, бездумно кивнула. Помимо физической близости она вдруг ощутила и духовную, если так можно было назвать общую ненависть к Драко Малфою. — Целитель Хорни, — продолжила она, охваченная внезапной вспышкой страсти и влечения, — не хотите сходить со мной на свидание?

Роб ненадолго растерялся, а потом отошел на несколько шагов и устало потер переносицу.

— Мисс Грейнджер, — негромко произнес он, и Гермиона сразу же все поняла. Она чувствовала, как постепенно бледнеет от ужаса, и руки, секунду назад трясущиеся от страсти, тут же пробило дрожью унижения. — Я не мог не заметить знаки внимания, которые вы мне оказывали, но, кажется, не давал вам повода считать, что заинтересован. Конечно, вы очень умная и…

— О! — нелепо вскрикнула Гермиона, обрывая его на полуслове. Ей хотелось найти оправдание и поскорее выйти из этой ситуации. — Конечно, это все ерунда! Видите ли, эта пыль… — она стиснула руками края блузки и натянуто рассмеялась.

— Пыль? — целитель Хорни недоумевающие прищурился.

— Да! — и Гермиона энергично оглянулась. — У меня на неё страшная аллергия! Только вдохну — сразу начинаю говорить глупости… — сказав это, Гермиона окончательно смутилась и в самом деле начала подозревать у себя эту выдуманную болезнь.

— Что ж, — после недолгого молчания пробормотал целитель Хорни и смерил Гермиону взглядом, который показался ей брезгливым. — Полагаю, я смогу закончить один. Отдыхайте, мисс Грейнджер.

Она механически кивнула, схватила свою сумку и бросилась прочь, надеясь, что её аллергия на пыль смертельна.

* * *

Драко подошёл к столу, поправил документы, и так лежащие в безукоризненном порядке, а после рухнул в кресло. Пальцы напряженно барабанили по подлокотнику.

Закончив тренировку, он намеренно прошел мимо склада и даже применил заклинание, чтобы расслышать, что происходит за дверьми. Но помещение охватывала тишина, и она показалась Драко зловещей. Весь вечер он не мог найти себе места и даже подумывал о том, чтобы наведаться в комнату Грейнджер, однако посчитал, что это будет чересчур навязчиво даже для него.

Время близилось к полуночи. Драко нервно взглянул на свою дверь. Он был уверен, что Хорни — этот напыщенный слащавый гад — не ответит Грейнджер взаимностью. Однако утекали минуты и часы, и это убеждение таяло. Малфой знал, насколько категоричной может быть Гермиона, и страшнее всего было то, что никто не знал, как далеко она может зайти ради своей цели.

Он подозревал, что, возможно, был слишком резок на собрании, но никто не заставил бы его признаться в этом вслух. Малфой ненавидел, когда играли не по его правилам, а Грейнджер была заядлой нарушительницей.

Закрыв глаза, Драко представлял её вечно напряженно поджатые губы. Казалось, Грейнджер сразу родилась с недовольным выражением лица. Её мелкая тирания, заключающаяся в заваливании студентов домашней работой, отдавала чем-то жалким. То, что Гермиона несчастна среди этих стен, не дающих её потенциалу вырваться наружу, было очевидно почти всем.

Драко вздрогнул, услышав несколько настойчивых ударов по двери. Он забыл вдохнуть, подавил в себе желание броситься к двери и, собравшись с мыслями, медленно поднялся. Скрипнули петли, в лицо ударил прохладный и сыроватый воздух из коридора, и Драко замер, увидев на пороге Грейнджер, трясущуюся то ли от нервов, то ли от холода. Кутаясь в коричневую шаль, она смотрела на него исподлобья покрасневшими глазами и кусала губы. Малфой неосознанно шагнул вперед, мрачные догадки, одна хуже другой, охватили его мысли. Грейнджер прервала молчание первой:

— Ты говорил, у тебя есть бурбон.

Драко вопросительно приподнял брови и сложил руки на груди, все ещё не пропуская её внутрь. Грейнджер в своей пушистой шали была похожа на нахохлившуюся птичку.

— Я собираюсь напиться, прежде чем начну унижаться перед тобой, — буркнула она и посмотрела на него с таким трагизмом, что Драко тут же стало смешно. Он, все еще не говоря ни слова, распахнул дверь шире и пригласил гостью внутрь. Лихорадочно оглядываясь, Грейнджер переступила порог.

— Смотрю, ты не с пустыми руками, — заметил Малфой, открывая шкафчик с баром внутри. Гермиона посмотрела на измятые в порыве отчаяния листы рукописи. Она просидела над ними почти три часа, но так и не сумела выдавить из себя чего-то стоящего. Редакция ожидала новый рассказ уже к завтрашнему вечеру, и Гермиона, впав в отчаяние, злилась и плакала, пока наконец не поняла, что так или иначе ей придется платить за своё вдохновение. Случившееся на складе окончательно унизило и обезоружило её, так что её единственной искренней и горячей фантазией было спасительное самоубийство.

— Мне необходимо закончить рукопись, — все еще пытаясь контролировать дрожащий голос, пояснила она и взяла из рук Драко широкий стакан с плещущейся на дне янтарной жидкостью. Отодвинув кресло, Малфой пригласил Гермиону сесть и лишь потом произнес, не сдерживая ехидства:

— И при чем же здесь я?

— Ты знаешь, — краснея, пробормотала Гермиона и сделала большой глоток. Бурбон оказался неожиданно крепким для неё, и Грейнджер едва заставила себя проглотить все до последней капли.

— Мне показалось, ты расторгла наш договор, — произнес Драко и остановился напротив неё, опершись бедрами о край стола. Гермиона некоторое время униженно молчала, однако спустя несколько минут собралась с мыслями и подняла на него тяжелый взгляд. — Хорни не удосужился продемонстрировать свое владение языком?

— Замолчи, — резко оборвала она, и в голосе послышалось столько обиды и огорчения, что Драко послушно закрыл рот, разрешая ей говорить в повелительном тоне. — Мне необходимы твои услуги.

— О, мои услуги, Грейнджер? Звучит грязно, — поморщился он, но Гермиона прервала его:

— На этот раз заключим справедливую сделку. Я заплачу, сколько потребуется, и мы будем в расчете, — Гермиона выговаривала это так, словно читала по бумажке.

Направляясь в комнаты Малфоя, она успела подготовиться и продумать альтернативные варианты их беседы.

— Не знаю, в курсе ли ты, но деньги — не то, что я вижу в зеркале «Еиналеж», — Драко хмыкнул, тем не менее оценив по достоинству её деловой подход.

— Прекрасно, — она заметно помрачнела. — Что тебя интересует?

Малфой наклонил голову и улыбнулся, оценивающе взглянув на её сосредоточенное лицо.

— Съездишь со мной на прием во Францию. Боюсь, если поеду туда один, вернусь окончательно и бесповоротно женатым, — Драко усмехнулся и плеснул в свой стакан еще бурбона. Гермиона внимательно проследила за тем, как янтарная жидкость, переливаясь в тусклом свете ночника, исчезает между губами Малфоя.

— Это все? — Гермиона подозрительно прищурилась.

— Все, что мне приходит на ум прямо сейчас, — он пожал плечами и окинул её задумчивым взглядом.

— Ты очень странный, — заключила Гермиона и тут же махнула рукой:

— Но это не моё дело! Раз таково условие…

— И ещё кое-что, — прервал Драко, слегка наклонившись в её сторону. — Никакого флирта, свиданий и отношений романтического характера с другими мужчинами, — и, замявшись, добавил:

— Пока действует наш уговор.

— Кажется, у вас с судьбой одинаковые взгляды на моё будущее, — Гермиона скептически цокнула языком и неприязненно поморщилась, вспомнив свое фиаско с целителем Хорни.

— Так ты согласна?

Она медленно и трагично кивнула.

— Замечательно. А теперь, полагаю, мы должны приступить к практике, — Драко расслабленно выпрямился и поставил стакан на стол.

Гермиона удивленно моргнула и неловко пожала плечами.

— Разве ты не торопишься отправить рукопись?

— Разумеется, — Гермиона, ощутив прилив ответственности, резко поднялась с места и сжала влажными ладонями подол. — Но мне нужно переодеться… — она взглянула на свое выцветшее темно-синее платье и сильнее запахнулась в шаль. — Школьная форма…

— В этом нет необходимости, — Драко, ни разу не взглянув на Гермиону, прошёл мимо и остановился позади неё. — Для сегодняшней игры нам понадобится только фантазия.

— О, хорошо… — она облизнула пересохшие губы, подавляя в себе желание сделать несколько шагов прочь от Малфоя.

— Грейнджер, — осторожным движением он убрал её волосы с плеча и слегка наклонился. Гермиона почувствовала дыхание у своего виска. — Тебя когда-нибудь шлёпали?

Грейнджер возмущенно нахмурилась и резко повернулась. Лицо Драко было на удивление беспристрастным, и это задело её еще больше.

— Никогда! Это ужасно непедагогично! — выпалила она, складывая руки на груди. Малфой закатил глаза и цокнул языком:

— Мерлина ради, я не про твоих родителей!

— О, — она смешалась и задумчиво нахмурилась. — Все равно нет. Не вижу ничего сексуального в том, что один человек бьёт другого!

— Очень странно, ведь в одной из твоих новелл определенно об этом упоминалось, — Драко подарил ей лукавую улыбку и направился к кровати. — Давай присядем. Боюсь, еще немного, и ты упадешь в обморок от возмущения.

— Это была не моя идея, — пробормотала Гермиона, почти бездумно подходя к кровати и устраиваясь на мягком матрасе. — Редактор посоветовал «придать остроты», но я… Я не представляю, в какой ситуации это могло бы быть…

— Не попробуешь — не узнаешь, — многозначительно поиграв бровями, улыбнулся он. Гермиона вспыхнула и поджала губы. Упрёки в неопытности были для неё самой страшной мукой.

— Какой вообще смысл в сексуальных наказаниях? — Гермиона поёжилась и искоса взглянула на Драко, севшего по правую руку от неё.

— Некоторым они помогают отпустить себя, а некоторым — проявить чуть больше контроля, если его недостает в жизни. В конце концов, все нестандартные сексуальные желания — это просто разновидность травмы.

— Кажется, ты изучал этот вопрос.

— Скажем так: я долго общался с человеком, который изучал этот вопрос, — Драко машинально улыбнулся, словно что-то вспомнив.

— Та твоя коллекция… — Гермиона нахмурилась, пытаясь сопоставить в голове разрозненные факты. — Связана с этим человеком?

— Десять баллов Гриффиндору, — улыбнулся Драко. — Но сейчас не об этом. Ты должна сосредоточиться, чтобы выдать нечто блестящее.

— Мерлин, если я не сдам рукопись к завтрашнему вечеру…

Гермиона коротко вскрикнула, когда чужие пальцы обхватили её предплечье и дернули в сторону. Не ожидая внезапного нападения, Грейнджер растерялась и, расслабленно взмахнув руками, упала на кровать. Едва придя в себя, она поняла, что с поразительной точностью растянулась поперёк коленей Малфоя. Тот не преминул отпустить удовлетворенный смешок.

— Малфой! Тебе не кажется, что это слишком?

— Ты всего лишь лежишь на моих коленях. Что в этом плохого?

— А что в этом хорошего? — пробормотала она, недовольно отводя с лица волосы.

— Прекрати ворчать, — Драко цокнул языком, — и закрой глаза. Так тебе будет легче сосредоточиться.

Гермиона открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но только возмущенно выдохнула и закрыла глаза.