Невербальная практика

Часть 14. «Превосходно»

— Это нормально, что твоя мать прислала мне образцы приглашений на вечеринку в честь помолвки?

Драко улыбнулся, отложил перо и поднял голову на вошедшую в его кабинет Грейнджер. Скованная неловкостью, она мялась на пороге; недовольство и смущение так причудливо преображали её обычно строгое лицо, что Малфою захотелось украсть пару поцелуев, прежде чем она вновь начнёт говорить о неуёмности его матери.

— Всего лишь образцы? Очень тактично с её стороны, — насмешливо заметил он и поднялся, взглядом приглашая Гермиону войти.

Прошла неделя с их странного, неловкого, но очень нужного разговора в мужской раздевалке. Драко часто представлял, как будет восхитительно предложить Грейнджер стать его женщиной, но даже не подозревал, что это произойдёт при таких странных обстоятельствах. Почти обнажённая, дрожащая от озноба и нетерпения, она ответила на его последний вопрос коротким, полувопросительным, несмелым «да», но это позволило Малфою незамедлительно сообщить радостную весть домой. Окрылённый согласием, он совсем не подумал о том, что отчаявшаяся Нарцисса может воспринять новость об отношениях сына слишком остро, и вот уже неделю она заваливала его и Грейнджер письмами об организации помолвки, существование которой додумала, едва прочитав короткое послание от Драко.

— Это не смешно, — неуверенно возразила она, складывая руки на груди. Стараясь выглядеть крайне серьёзно, она подошла к нему и вопросительно приподняла бровь.

— Это чудовищно, Грейнджер, — поведал он шёпотом, склонив голову. — Боюсь, нам в самом деле придётся пожениться.

Гермиона вспыхнула, и её плечи едва заметно вздрогнули.

— С тобой невозможно разговаривать! — она нахмурилась, избегая его прямого взгляда.

— Прости, — он тихо рассмеялся, и Гермиона почувствовала тёплую ладонь у себя на талии. — Я обязательно поговорю с ней в четвёртый раз, если тебя это так беспокоит. Но ведь ты понимаешь, что это не остановит строительство праздничного шатра в её саду?

Гермиона неуверенно улыбнулась и всё же посмотрела на него в ответ. Вот уже неделю она ощущала щекочущий жар в своей груди, который не удавалось погасить. Новые взаимоотношения породили странную жадность: ей хотелось касаться Малфоя губами, руками, прижиматься к коже, и это желание вытесняло из головы всё остальное. Она чувствовала себя глупой и ненасытной, но лёгкость, пружинящая в теле, нуждалась в постоянной подпитке. Грейнджер чувствовала, что летает, и знала, что так не должно быть. Странное дурное предчувствие точило её по ночам, когда она засыпала, но наутро испарялось, словно его и не было вовсе. Спокойные и уверенные взгляды Малфоя исцеляли, заставляли забыть о сомнениях и тревоге хотя бы ненадолго, однако наступал вечер, и тревожность возвращалась. Гермиона ощущала, что поблизости таятся неприятности, но не могла понять причину такого предчувствия.

— Ты обеспокоена другим, — он прикоснулся пальцами к её подбородку и приподнял его. — Если переживаешь, что Макгонагалл продолжит читать нам нотации о том, что взаимоотношения между преподавателями — неэтично и непрофессионально, то я…

— Нет, — Гермиона помотала головой. — Думаю, вскоре она успокоится.

— Тогда в чём дело? Скажи мне, Гермиона, и я постараюсь сделать всё, чтобы избавить тебя от этой смешной морщинки на переносице, — он прикоснулся пальцем к коже между её бровями и потянул вверх, словно расправляя. Гермиона насмешливо фыркнула и мотнула головой.

— Мне кажется, что-то не так. Я не знаю что, но… — не найдя слов, она всплеснула руками и опустила ладони на его плечи.

— Это непривычно для меня так же, как и для тебя. Уверен, твои ощущения — просто издержка нашего нового… статуса, — и, взяв одну из её ладоней, поцеловал. — Пройдёт немного времени, и ты привыкнешь.

Гермиона чувствовала, что не может с ним согласиться: да, их отношения были в диковинку не только ей, но и всем, кто об этом узнал (а благодаря Макгонагалл это был весь преподавательский состав). И всё же вовсе не это заставляло её нервничать и переживать.

— Тебе надо расслабиться, — Драко приблизился, и Гермиона вздохнула, ощутив его торс своим животом. Ладони сжали талию, притягивая ближе, и Грейнджер почувствовала, как сознание постепенно уступает тому инфантильному восторгу, который она испытывала всякий раз, когда Малфой оказывался так близко. — Мрачные стены Хогвартса могут нагонять тоску. Как насчёт выходных в Лондоне? Я бы хотел пригласить тебя на свидание.

— Звучит прекрасно, — выдохнула Гермиона с меньшим воодушевлением, чем хотела, когда её взгляд упал на разложенные на столе бумаги. — Дорабатываешь кровозамещающее?

— Не совсем, — Драко тут же отстранился и едва заметно взмахнул рукой. Листы зашелестели, собрались в одну стопку и нырнули под массивную папку. Гермиона вопросительно изогнула бровь в ответ на его натянутую улыбку.

— Это связано с зельем из «Обсидиана»?

Промолчав, Малфой положил руки на её плечи и наклонил голову, заглядывая в глаза:

— Я бы очень не хотел, чтобы ты в это ввязывалась.

— Я могу помочь, — произнесла она настойчиво, хмурясь ещё больше.

— Знаю, — Драко кивнул, однако его выражение лица оставалось крайне строгим и категоричным. — Но это не твоя проблема. Я должен разобраться самостоятельно. И это вовсе не потому, что я тебе не доверяю. К тому же мне помогает месье Лавер. У него довольно большой опыт в работе с зельями, так что тебе не о чем беспокоиться.

Гермиона хотела возразить, но его твёрдый взгляд и тёплые руки, обнимающие плечи, были слишком вескими аргументами. Неловко улыбнувшись, она кивнула и поспешила отстраниться:

— Я опоздаю на занятие с шестикурсниками.

— Наверстаем в выходные, — произнёс он без тени серьёзности, и Гермиона кивнула.

Она отступила и развернулась, чтобы покинуть его кабинет, но всё же обернулась, когда уже достигла двери.

— И все же… Что тебе удалось узнать?

Малфой помрачнел, тяжело опустился в кресло и взглянул на неё исподлобья. Однако Грейнджер с достоинством вынесла его взгляд и даже вздёрнула подбородок, чтобы доказать свою решимость. Драко вздохнул.

— Это волшебный наркотик. Попадая в организм, он дарит лёгкость и магически связывает употребляющего с тем, кто его даёт, заставляет делать всё, что пожелает последний, и фактически является…

— Жидким Империусом, — закончила Гермиона, холодея от ужаса. — И он… вызывает зависимость?

Драко промолчал, складывая руки на столе. Его недовольство было таким очевидным, что Гермиона решила больше не испытывать судьбу.

— Что во фразе «Я не хочу, чтобы ты в это ввязывалась» было непонятным?

Грейнджер кивнула и выскользнула за дверь. Путь до своего кабинета она провела в тяжёлых размышлениях об опасном дурмане и категоричности Драко. Казалось, они договорились доверять друг другу, но некоторые границы всё ещё стояли перед Гермионой неразрешимой задачей.

Повернув в коридор, где располагался её кабинет, Грейнджер замерла, услышав приглушённые ругательства.

— Отдай! Что это такое? — гремел юношеский голос, и Грейнджер нахмурилась, всматриваясь в две борющиеся фигуры.

— Почему ты просто не можешь отстать от меня? Отвали, Дерек, иначе я запущу в тебя проклятьем! — шипела в ответ Глэми, уворачиваясь от однокурсника, пытающегося выхватить что-то из её рук.

— Что происходит? — строгий голос Гермионы ввёл Глэми в замешательство, чем и воспользовался Дерек. Раздался визг стекла: из рук слизеринца выпала колба, которую он сумел отнять, но не удержал.

— Что ты наделал! — закричала студентка, хватаясь за голову. Она опустилась на колени и прикоснулась к склянкам, раскиданным на полу.

— Ты поранишься! — Дерек опустился следом, но она отшатнулась от него, смерив уничижающим взглядом.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она и, бросив быстрый взгляд на Гермиону, побежала вдоль по коридору.

— Глэми! — окликнула Грейнджер, но студентка уже скрылась за поворотом. — Что произошло? — обратилась она к Дереку, но он был занят тем, что прожигал зелье, растекающееся на полу, яростным взглядом. Спустя мгновение, словно не расслышав профессора, он сорвался с места и ринулся вслед за Глэми.

Грейнджер изумлённо проследила за тем, как высокая фигура студента исчезает за поворотом, и с радостью подумала о том, что дни её юности давно в прошлом.

В ноздри ударил аромат, показавшийся Гермионе знакомым; она попыталась вспомнить, встречала ли его прежде, но с каждым новым вдохом запах становился всё более неразличимым. Озадаченно нахмурившись, Грейнджер взмахнула палочкой и очистила пол.

* * *

Они решили провести выходные в его доме. После долгих споров Гермиона смогла убедить Малфоя в том, что выход в дорогой ресторан, где могли встретиться журналисты, — далеко не лучшая идея при существовании Нарциссы, уже составляющей списки гостей на их помолвку.

Они собирались просто поужинать и прогуляться по ночному Лондону, уже овеянному весенним теплом, но Гермиона нервничала так, словно должно было случиться нечто очень важное. Исключительно в целях перестраховки она заказала восхитительный комплект нижнего белья и решила, что наденет его на всякий случай.

Вечер пятницы начинался вполне спокойно. Они поужинали, заказав еду на дом, прошлись по саду, примыкающему к дому, и даже попытались обсудить рабочие вопросы. Но нечто странное и тягучее разливалось в воздухе, и Гермиона вздрагивала каждый раз, когда Драко окидывал её долгим внимательным взглядом. Грейнджер смущённо осматривала своё простое, но элегантное кремовое платье на пуговицах и одергивала подол, который и так был более чем целомудренным.

Однако Малфой, как и всю предыдущую неделю, не совершал попыток сделать что-то неприличное, чем немало удивлял Гермиону. На самом деле, она ожидала страстных поцелуев во всех углах Хогвартса, однако Драко отказывался торопиться. Он был терпелив и учтив; он знал, что Грейнджер уже никуда не могла деться, и поэтому растягивал время, накаляя её нервы.

И всё же когда они, завершив прогулку, решили пройтись по дому, Гермиона не выдержала и заявила:

— Последнюю неделю ты ведёшь себя так, словно я сделана из хрусталя и попросту рассыплюсь, если не буду спать на пуховых перинах и ступать по лепесткам роз, — она поиграла бровями и, поймав его терпеливый взгляд, двинулась вперёд к его комнате. Здесь ничего не изменилось, и даже приглушённые тона заката за окном, казалось, были всё те же. — Не могу поверить, что ты когда-то был тем, кто создал «Обсидиан».

— Это место не может выйти у тебя из головы.

— Мне интересно, — Гермиона остановилась перед зеркалом в рост и наклонила голову, рассматривая своё лицо с порозовевшими щеками. Она в самом деле казалась себе невинной, и это раздражало, потому что темнота, наползающая со всех сторон, шептала совсем о другом. Ей хотелось бросить вызов.

— Что именно? — Драко возник у неё за плечом, почти сливаясь с сумерками, расплескавшимися в комнате.

— Какой ты был там, что тебе нравилось… Ведь это до сих пор привлекает тебя?