Невербальная практика

Он поднялся, поспешно выхватил из шкафа длинный тёмный халат и, набрасывая его на ходу, вышел из комнаты. Гермиона около десятка секунд оставалась на месте, всё ещё не в силах справиться с переменой ощущений. Окрыление пропало, вместо него в теле поселилась тяжесть дурного предчувствия, с которой Гермиона уже успела познакомиться в течение прошедшей недели. Возбуждение ощущалось горьким послевкусием, когда Грейнджер, спустив ноги с кровати, подошла к трюмо, на котором оставила палочку, сжала её в руке и открыла дверь.

Снизу доносились приглушённые голоса. Даже отсюда Грейнджер могла различить ярость в тихом голосе Драко, и предчувствие росло с каждым новым шагом к лестнице.

— Как ты здесь оказалась? Если Министерство узнает, что ты покинула… — Драко, стоящий у самого входа в холл, осёкся, когда под ногой Грейнджер скрипнула половица. Она замерла наверху лестницы, нервно сжимая в руке палочку. Малфой повернулся к ней вполоборота и устало поморщился: — Вернись в комнату.

Возможно, Гермиона сочла бы это разумным, если бы не приказной тон, сквозивший в холодном голосе Малфоя. Он стоял, опустив палочку, и его взгляд не отрывался от незваного гостя. Ситуация вряд ли представляла опасность, и Гермиона, приподняв брови, продвинулась на ступень ниже.

— Пожалуйста, — процедил он и наконец посмотрел на неё. Гермиона заметила напряжённую линию челюсти и вопросительно сощурилась. — Всё в порядке. Я скоро вернусь.

Грейнджер возмущённо хмыкнула: он говорил так, словно собирался продолжить то, что они начали. Она уверенно спустилась вниз и остановилась рядом с ним, не решаясь заглянуть в гостиную с дотлевающим камином.

— Я ведь не прошу о многом, Гермиона, — укоряюще произнёс он, и от неприязни, сквозившей в его ещё недавно нежном и искушающем голосе, Грейнджер содрогнулась.

— Непохоже, что всё в порядке, — ответила она, пытаясь скопировать его тон, и Малфой отвернулся, нахмурив брови.

Гермиона, чувствуя прилив смелости, питаемый раздражением, шагнула в арку и застыла на месте. На низкой софе у камина сидела, сгорбившись, тонкая женская фигура. Спутанные чёрные волосы скрывали опущенное лицо незнакомки, но по изящным белым рукам с красивыми кистями, подчёркнутому изгибу бёдер и узким худым плечам Гермиона узнала её.

— Астория…

Гринграсс подняла голову, яростно сузила глаза и вскочила на ноги, слегка покачнувшись. Её бледные обычно щёки пылали румянцем, губы сбивчиво повторяли беззвучные слова.

— Это ты… — она подняла дрожащую руку с вытянутой вперёд палочкой. — Ты во всём виновата!

Астория была безнадёжно пьяна. Гермиона поняла это слишком поздно, потому что в следующую секунду сноп красных искр вылетел из кончика древка, направляясь прямо в неё.

Грубая хватка на запястье испугала больше, чем летящее в неё заклятье. Малфой дёрнул Гермиону на себя, уводя из-под прицела, и она сдавленно охнула, впечатываясь в его грудь.

— Отойди, — он грубо завёл её за спину и одним быстрым движением палочки обезоружил Асторию.

— Драккл! — выругалась она, оглядываясь по сторонам в поисках палочки, но, так и не найдя её, бросилась вперед. Её взгляд не отрывался от Гермионы, пока губы не прекращали двигаться, извергая несвязный лепет. Руки, выставленные вперёд, угрожали Гермионе заострёнными ногтями, и Грейнджер отступила ещё на два шага, отчаянно не желая лишиться глаз таким унизительным способом.

— Успокойся, — Малфой перехватил её за талию, не давая приблизиться к Гермионе, и Грейнджер проследила за этим движением так внимательно, словно её вдруг окунули в слоу мо.

— Из-за неё моя жизнь разрушена! — озлобленно прокричала Астория, отчаянно вырываясь из удерживающих её объятий.

— Тебе следует винить только себя! — грубо бросила Грейнджер, заставив себя оторвать взгляд от пальцев Драко, впившихся в талию и спину Гринграсс. Что-то внутри оборвалось, и гремучая смесь обиды и гнева побудила Гермиону к атаке. — Ты заслуживаешь всего, что с тобой происходит!

— Грейнджер, — осуждающе прошипел Драко, стискивая Асторию сильнее. Она билась в его руках, надеясь освободиться, и эта картина распаляла Грейнджер.

Но Гринграсс не ответила; внезапно она ослабела и повисла на его руках, заходясь в надрывистых рыданиях.

— Ты обещал! — вялым движением руки она ударила его в плечо, но Драко только стиснул зубы, не отрывая взгляда от Гермионы. — Ты обещал, что поможешь! Обещал, что я не окажусь в Азкабане!

Гермиона бледнела, слушая горячие излияния, и с каждой секундой всё больше отступала к лестнице.

— Адвокат сказал, что шансов нет. Судьи… отказались от денег, они сказали, что дело слишком громкое и что французское министерство не позволит им замять процесс… Я не хочу в Азкабан, Драко! Я не выживу там, я умру… Я не хочу умирать, ты не позволишь им забрать меня! — она кричала, путаясь в мыслях, и Гермиона наконец наткнулась на перила, больно впившиеся в её поясницу. Воздух потяжелел, и дышать вдруг стало трудно. Она неловко споткнулась, разворачиваясь и занося ногу над ступенью.

Хватаясь за перила и пронзая пространство невидящим взглядом, Грейнджер поспешно поднималась наверх. Ноги дрожали и едва слушались, и вакуум, заботливо образованный сознанием внутри черепной коробки, позволял Гермионе не разрыдаться от горечи и отчаянной злости. Словно следуя чьей-то инструкции, она зашла в комнату, прикрыла за собой дверь и скинула с плеч рубашку. Некоторое время она стояла посреди комнаты обнажённая, пытаясь осознать то, что произошло несколько секунд назад.

— Гермиона, — позади послышалось шуршание открываемой двери. Грейнджер подняла руки, прикрываясь, и неловко нагнулась за бельём. Внезапно границы, разрушенные ими час назад, выросли и стали более прочными.

— Не смотри, — сдавленно прошептала она, и Малфой, войдя в комнату, опустил глаза. Гермиона судорожно натягивала бельё и дважды сорвалась на ругательство, пока пыталась застегнуть бюстье на все крючки.

— Не поздновато для стеснения? — неуверенно хмыкнул он, и Гермиона остановилась, так и не натянув на плечо лямку. Неуместность его иронии оглушила обоих.

— Это не стеснение, а отвращение, — наконец выплюнула она, продолжая одеваться.

— Тебя не касаются наши с Асторией дела, — холодно проговорил Драко, делая несколько шагов вперёд.

— Ты прав, — она наконец застегнула последнюю пуговицу платья и выпрямилась до боли в сведённых лопатках. Острый подбородок был вскинут наверх, и Гермиона рассчитывала на то, что звучит убедительно, когда сказала: — Отныне это абсолютно не моё дело. Всё это, — она обвела комнату взглядом и попыталась справиться с дрожью в губах, — большая ошибка.

— О чём ты говоришь? — тон его голоса резко упал до температуры арктических льдов.

— Ты постоянно пытаешься обмануть меня.

— Я лишь не говорю того, что тебе знать необязательно.

— Мне необязательно знать о том, что ты пытаешься замять дело Астории и подкупить судей? — она изогнула бровь, не в силах придать своему тону насмешливость. — Вот почему ты не хотел, чтобы я вмешивалась.

Драко молчал, стиснув зубы, и Гермиона покачала головой:

— Я не знаю, что за отношения вас связывают теперь, но это явно больше, чем общие увлечения.

— Это чушь, — прошипел он, надвигаясь на неё угрожающей тенью.

— Послушай себя, — она попыталась выдавить ухмылку и двинулась влево с намерением обойти его. Драко шагнул наперерез, подавляя её своим взглядом сверху вниз.

— Если не вмешаться в процесс, её отправят в Азкабан. Ты знаешь, что это такое, Грейнджер?

Гермиона сложила руки на груди.

— Место заключения для преступников.

— Верно, — он мрачно усмехнулся, смотря на неё сверху вниз, и Гермиона чувствовала издёвку в этом взгляде. — А ещё это ад на земле.

— Да, — Гермиона вздёрнула подбородок. — Наказание не должно быть приятным.

— Ты знаешь, что происходит в Азкабане с женщинами?

Малфой смотрел на неё испытующе, словно пытаясь пристыдить, но Гермиона злилась от этого только больше.

— Просвети меня.

— Мне бы не хотелось вдаваться в эти мерзкие подробности; скажу лишь, что Беллатриса окончательно спятила именно там.

— Ты хочешь, чтобы я пожалела Асторию?

— Это называется милосердием.

— Это называется лицемерием.

Они замолчали, яростно смотря друг на друга. Близость, которая зародилась между ними полчаса назад, кровоточила от холодных взглядов. Тишина вопила и давила на уши.

— Что, по-твоему, ошибка? — внезапно спросил он, приближаясь.

Гермиона смешалась, передёрнула плечами и постаралась придать тону бесстрастность.

— Наши с тобой… отношения.

— Ах вот как? — его жестокая улыбка, скрывающая чистейший ужас, ошеломила Гермиону. Ей захотелось поскорее сбежать, она дёрнулась в сторону двери, но тут же услышала щелчок замка.

— Открой, это совершенно не смешно.

— Гермиона, остановись, — его голос звучал строго, и Грейнджер сгорбилась. — Пожалуйста, — тёплая ладонь коснулась плеча, и всё внутри неё съёжилось от жалости к себе и нему, — не уходи.

— А что мне остаётся? — она яростно обернулась, не сумев скрыть злые слёзы. Теперь, когда она знала, как ей может быть хорошо, сердце болезненно сжималось и сумасшедше билось о рёбра. Впервые за всю жизнь она ощутила нечто такое, что не могла описать словами, а теперь знала, что должна была отречься от этого чувства. — Всё повторяется, Малфой, разве ты не замечаешь? Одно и то же каждый чёртов раз! — и отстранилась, испытывая досадную неловкость оттого, что еще недавно была обнажена и позволяла ему трогать и разглядывать себя.

— Мне нужно разобраться с Асторией, а после этого…

— Я устала.

Они смотрели друг на друга так, словно находились на расползающихся обрывах ущелья, порождённого землетрясением. Гермиона ощущала горячие слёзы, скользящие по щекам. Его пальцы осторожно прикоснулись к влажному подбородку, разбивая дорожки влаги.

— Останься со мной.

— Перестань покрывать преступления.

— Пожалуйста, Гермиона.

Его дрожащий голос мог стать боггартом Грейнджер.

— Не вмешивайся в судебный процесс.

Внезапно его взгляд стал пустым; Драко отступил на шаг и мотнул головой:

— Ты ведь не отступишь?

Гермиона отрицательно покачала головой, и это движение стало одним из самых тяжёлых в её жизни.

— Что ж, — он отвернулся, рассеянно оглядев комнату, словно оказался здесь в первый раз. — В таком случае…

Звук замка прозвучал в воздухе подобно выстрелу. Гермиона сделала шаг к двери, всё ещё не до конца веря в то, что действительно уходит.

* * *

— Что-то случилось? — Гермиона нетерпеливо поёрзала в кресле, бросая быстрый взгляд на Макгонагалл.

— Как сказать, — та рассеянно посмотрела на бумаги перед собой и протяжно выдохнула. — Хотя времени предостаточно и впереди ещё две недели учебного семестра и каникулы, хотелось предупредить вас заранее. Вряд ли мы найдём замену на место мистера Малфоя очень быстро, так что курсы по ЗОТИ…

— Что? — Гермиона сжала пальцами подлокотники кресла. — Он…

— Он оповестил меня, что покинет Хогвартс после экзаменов.