Невербальная практика

— Если бы ты хотела, то расправилась бы со мной за несколько секунд. Тот волшебник из «Обсидиана» до сих пор оправляется после твоего заклинания… Но ты даже не достала палочку.

— Я рассчитываю на твоё благоразумие, — неубедительно возразила Гермиона.

— О, до сих пор? — его пальцы прошлись вверх-вниз, скользя по белью. — Мне кажется, ты лжёшь… Думаю, тебе нравится то, что происходит, но ведь обвинять меня так приятно и просто! Злой Драко Малфой совращает невинную овечку, не так ли?

— Я не невинная овечка, — процедила Гермиона, сжимая пальцы на его запястье. Хотя Малфой наглел с каждым днём всё больше, она не могла не признавать, что роль жертвы слишком сильно въелась в её сознание и мешала решиться на шаг, который, как подсказывало предчувствие, сделать было необходимо.

— Ну разумеется, — насмешливо прошептал он и подвинулся ближе, касаясь её плеча своим и окончательно сокращая то расстояние, которое было между ними прежде. Гермиона почувствовала вызов в этом небрежном замечании и, стараясь выглядеть столь же высокомерно, потянула его руку ближе, разводя колени и предоставляя Драко больше пространства. Сорвавшийся с его губ отрывистый выдох заставил Гермиону мстительно улыбнуться, однако победа длилась недолго. В следующее мгновение она ощутила, что резинка белья натягивается, а пальцы, до этого поглаживающие ластовицу, внезапно погружаются между половых губ. Тихий стон утонул в окружающем гомоне, и Гермиона прикрыла рот ладонью, бросив на Драко ошеломлённый взгляд исподлобья.

— В самом деле, Грейнджер, — снисходительно прошептал он. — Будто ты не знаешь, как опрометчиво брать меня на слабо… — его пальцы скользили медленно и чувственно, и Гермиона почти забыла, где находится. — И ты уже такая влажная… почему?

Грейнджер, вцепившись в его руку, тяжело дышала, не смея повернуть голову в сторону, потому что ей вдруг показалось, будто весь стадион пялится только на них. Краска залила лицо, но она не сдвинулась с места, ощущая, как пальцы Драко находят клитор и мягко обводят его. Дрожь, подобная разряду тока, пронзила бёдра и низ живота, скручивая нечто внутри в напряжённый ком.

— Что так сильно тебя возбудило? Мои пальцы?

Гермиона попыталась возразить, но была прервана тихим смехом:

— Нет… Конечно, совсем не о них ты думаешь, когда ласкаешь себя по ночам, лёжа в кровати, или в душе по утрам… — нечто издевательское в его тоне заставило Гермиону нахмуриться, но в следующую секунду его мимолётный шёпот коснулся мочки уха. — Зато я думаю о тебе постоянно, и вряд ли есть что-то, что занимает мои мысли больше, чем желание увидеть твоё лицо. Днём, пересёкшись за обедом, вечером в библиотеке… Ночью, поймав в тёмном коридоре во время дежурства…

— Драко, я… — она зажмурилась, стараясь не думать о том, что Хорни уже наверняка заметил то, как близко они сидят.

— Тише, — он скользнул пальцами ниже, почти погружаясь внутрь, но тут же возвращаясь обратно к клитору. — Ты же не хочешь, чтобы целитель узнал, чем ты занята? О… — и хищно улыбнулся. — Может, тебя возбуждает мысль, что плед вдруг упадет и все увидят мою руку между твоих хорошеньких ножек? Только представь… — продолжал искушённо шептать он, пока Гермиона, ощущая странный, постыдный ещё для неё жар, рождаемый его словами, пыталась сжать ноги в попытке унять неудовлетворение, копившееся в ней всё это время. — Представь, как это будет ошеломляюще, когда все увидят тебя такой: раскрасневшейся, совершенно очаровательной и совершенно мокрой…

Гермиона не смогла бы ничего ответить, даже если бы захотела. Она напряжённо сглотнула, полностью растворяясь в ощущениях и только на задворках сознания понимая, что ходит по краю.

— Скажи мне, когда будешь готова, — произнёс он, усиливая интенсивность движений, и Гермиона судорожно кивнула, закусив губу. Открыв глаза, она встретила прямой взгляд и прошептала, ощущая, что внизу живота зарождается тягучий спазм:

— Сейчас, сейчас…

Она уже чувствовала покалывание приближающегося оргазма, но внезапно пальцы исчезли, и всё внутри обречённо заныло. Пустота, зародившаяся в животе, ощущалась тяжёлым комом, и Гермиона поражённо замерла.

— Чтобы кончить, тебе придётся закончить с Хорни, — лукаво улыбнувшись, пояснил Драко и тут же наигранно изумился: — Ох, получился каламбур… — и, осторожно высвободив руку из-под пледа, заботливо поправил съехавший с её коленей край.

Тем временем трибуны разразились одобрительным гулом, и Гермиона, всё ещё не вполне ориентируясь в реальности, перевела ошеломлённый взгляд на поле.

— Кажется, Слизерин победил, — самодовольно заметил Драко, обращаясь к Хорни. Тот ответил натянутой улыбкой и, прищурившись, проговорил:

— Подождём третьего раунда.

* * *

— Что это ты устроил, Малфой? — взревела она, влетев в раздевалку спустя час после соревнования. Она видела, как один за другим оттуда вышли слизеринцы, хохоча и поздравляя друг друга с победой. Драко, покинувший трибуны в середине матча ради того, чтобы подняться в воздух и дать несколько указаний команде, всё ещё находился внутри.

— Мисс Грейнджер, как некультурно. А если бы здесь были студенты? — он не выглядел смущённым. Только лёгкая полуулыбка выдавала его немое изумление смелостью разъярённой фурии. Остановившись у хаотично сдвинутой ширмы неподалёку от душевых, он принялся расстёгивать пуговицы рубашки.

— Я видела твою команду, направляющуюся в Хогсмид, и вряд ли их получится вытащить оттуда до вечера… — пробормотала она в сторону, словно оправдываясь.

— Так значит, ты коварно подстерегла меня здесь и дождалась, пока я останусь в одиночестве, почти обнажённым и беззащитным…

— Если ты беззащитный, Малфой, то я — Лорд Волдеморт! — фыркнула Гермиона и подняла взгляд. Её глаза тут же округлились, и Грейнджер быстро отвернулась, заметив, что Драко скинул рубашку и уже расправлялся с пряжкой ремня. — Как ты мог распускать руки прямо посреди толпы? Я чуть не сгорела от стыда, а ты… ты… — она не находила слов от переизбытка эмоций.

— Прости, милая. Ты бы хотела, чтобы я позволил тебе кончить на глазах у всего стадиона? — насмешливо проговорил он и скрылся за ширмой. Гермиона возмущённо ахнула.

— Это просто возмутительно! — крикнула она, едва не топнув ногой. — Твоё поведение не вписывается ни в какие рамки!

— Простите, профессор, — в его голосе слышалось лукавство. — Назначьте мне отработку. Обещаю, я буду очень стараться загладить свою вину, — следовала усмешка. — Или всё же зализать? Как вам будет угодно…

Гермиона считала, что её ярость дошла до предельной границы ещё минуту назад, но Драко Малфой доказал обратное.

— С тобой невозможно разговаривать! — сдавшись, застонала она и сделала несколько шагов к ширме. — И прекрати раздеваться! Это просто нелепо…

— Это мужская душевая. Нелепа здесь только ты, — Драко вышел из-за ширмы, и Гермиона отшатнулась, заметив, что теперь всем, что прикрывало его тело, было серое полотенце, обвязанное вокруг бёдер. — Конечно, если хочешь присоединиться… — он многозначительно поиграл бровями, замечая, как на лице Гермионы в одну секунду проскальзывают возмущение, испуг и любопытство. Малфой подцепил края полотенца пальцами и выжидающе замер. Она в панике проследила за его предупреждающим движением, но, решив высказать свои претензии до конца, всё же продолжила:

— Если ты ещё раз попытаешься сделать что-то столь же неприличное, я буду вынуждена… О, господи, Малфой! Ты сошёл с ума?! — Гермиона успела закрыть глаза ладонью, прежде чем Драко откинул полотенце.

— Это всё, мисс Грейнджер? — раздался его приглушённый смешок, и в следующую секунду Гермиона услышала шум воды. — Я немного занят.

— Ты невозможен! — прошипела Грейнджер и стиснула зубы. Она чувствовала себя проигравшей и неудовлетворённой этим разговором. Малфой, как и всегда, с лёгкостью отразил все её возражения, словно она была настырной маленькой девочкой, болтающей какие-то глупости, и именно это не позволяло развернуться и уйти. — Малфой, я предупреждаю тебя в последний раз, — и грозно вытянула указательный палец свободной руки, — если ты ещё раз вытворишь нечто подобное, я больше никогда не заговорю с тобой и…

Гермиона не закончила; вытянутое запястье обхватили мокрые пальцы, и её тело дёрнулось вперёд, под тугие струи горячей воды. Грейнджер рывком увела ладонь и едва успела рассмотреть сосредоточенное лицо Драко прямо перед собой, прежде чем вода защипала глаза. Наклоняя голову и неловко отфыркиваясь, она глубоко дышала открытым ртом, ощущая, как одежда тяжелеет и неприятно липнет к телу.

— Чёрт, чёрт, чёрт… — зашептала она, когда, на секунду открыв глаза, вспомнила, что Драко стоял перед ней абсолютно голым. — Ты просто… — Гермиона уклонилась от струй и прищурилась, глядя на странно невозмутимое лицо. Малфой молчал, хотя она ожидала услышать хохот. Возможно, так было бы, если бы они оказались в школьных временах и Малфой захотел бы над ней жестоко пошутить, но теперь всё было иначе. Он был другим.

— Тебе самой не смешно? — внезапная жестокость голоса оглушила Гермиону, она вся сжалась. — Твоя маленькая прелюдия начинает раздражать. И я не знаю, что ещё ты хочешь от меня услышать, чтобы игра в горячо-холодно прекратилась.

— Малфой, я…

— Стыдно ли мне за своё прошлое и прошлое моей семьи? Да, конечно. Нравятся ли мне боль и страдания других людей? Нет, никогда не нравились… Знаешь, Грейнджер, я опозорился перед Волдемортом в первое же собрание, когда упал в обморок во время пыток пойманных волшебников… — он сделал паузу, смахивая с лица капли воды, пока Гермиона смотрела на него не отрываясь. — Знал ли я о том, что Астория заходит слишком далеко? Да, подозревал, и я стыжусь того, что не сделал ничего, чтобы остановить это. И после всего этого имею ли я наглость надеяться, что ты примешь меня таким? Я обнажён перед тобой, — мимолётная улыбка скользнула по губам, — физически и морально. Так что скажешь?

— Могу я… — она запнулась, ощущая, как дрожат от холода губы. — Могу я задать один вопрос?

— Похоже, они никогда не закончатся, — невесело усмехнулся Драко.

— Что ты делал во Франции после того, как я уехала?

Драко на мгновение замер и отвёл взгляд, словно размышляя о том, стоит ли говорить об этом. Гермиона помрачнела, почему-то думая только про его связь с Асторией, и эта наивная неконтролируемая обида захлестнула её с головой.

— Я не вылезал из лабораторий Лавера, пытаясь понять состав того зелья, что разносили по залам «Обсидиана».

— Что тебе удалось… — с жаром начала Гермиона, но тут же замолчала, увидев, как Драко покачал головой.

— Один вопрос, Грейнджер. Возможно, наступила моя очередь спрашивать? — и вопросительно приподнял брови.

— Прямо… здесь?

— Не заметил, что тебя это сильно волновало минуту назад, — он криво улыбнулся. — Мне нужно принять душ, так почему бы нам не совместить приятное с полезным? — и потянулся к флакону, стоящему на полочке. — Но ты можешь идти, если не хочешь. Мне нечего добавить, и если ты скажешь сейчас, чтобы я больше к тебе не приближался, — я так и сделаю.