Стальная маска. Книга 2

Странное свидание

Через три дня из Болхейма прибыло письмо. Почтовая служба действовала оперативно, и вскоре Витус получил заветный конверт. Он сгорал от предвкушения, не в силах потушить огонь любопытства. Его распирало от противоречивых эмоций: страха, радости, паники и т. п. Дни, проведённые в ожидании, были наполнены чем угодно, но только не покоем. Герой прочёл от корочки до корочки приобретенную на ярмарке книгу, старался в любом деле помогать хозяевам лачуги и даже стал вырезать фигурки из древесины. Но чем больше он отвлекал себя, тем сильнее было желания получить заветный ответ. И вот, наконец, этот час настал.

Витус находился на улице, когда к нему, точно призрак, подошёл почтальон. Парочка формальностей, слова благодарности, и мужчина скрывает конверт, с апетитом проглатывая каждое предложение. В лачугу герой вернулся воодушевленным, и вскоре Дулси узнала причину хорошего настроения гостя.

***

— Вот значит как: твой брат наконец-то дал ответ, — в каждом слове девушки чувствовалась нотка обиды. — Передай герберовый золоцветик. Угу.

— Представляешь, он исписал три листа бумаги!

— Лучше бы не представляла, — буркнула Дулси, продолжая работу пестиком.

Они расположились в главном зале, спинами к "господину разбойнику", сортируя и смешивая травы. Витус был доволен, точно сытый кот, но девушка не разделяла этой радости, что, впрочем, скрылось от взгляда мужчины. Возможно, читатель подумает, что наш герой имел наглость каким-то образом оскорбить юное сердце. Увы, отчасти это верно.

После ярмарки Дулси ходила по селению, задирая подбородок. Она в коем-то веке не чувствовала себя обделенной, словно чужой в этом потоке людей. Девушка считала (что было в высшей степени верным) их "свидание" успешным и всё ждала, когда Витус сделает следующий шаг, о котором он неоднократно упоминал. Но читатель уже догадывается, что несостоявшаяся пара говорила на разные темы и мы с горестью это подтверждаем.

С самого утра Дулси была не в духе, а вопрос соседушки: Чего это твоего хлопца не видно? — добил её окончательно. Да, она ко всем была мила и приветлива, но к Витусу относилась особенно нежно. Как этого можно не замечать! Короче говоря, девушка обиделась, как обижается всякая представительница чудесного пола, не находя ответной тяги.

Витус тем временем не унимался:

— …И вот он пишет, — пальцы героя возбуждённо проходились по бумаге, — В прошлом месяце я пережил инсульт. К чёрту, больше не пью. — Не пьёт, представляешь? У нас отец пил, наверняка это гены. Ну, гены ведь передаются…

— Да, передаются. Следующую, — девушка взяла переданную ступку, начиная зло толочь пестиком — Фильтиян и экстракт бугемони. Да, сыпь сюда.

— Дулси, ты сегодня такая…

— Какая? — в очах сверкнули молнии.

— Уставшая…

Воцарилась тишина, прерываемая работой пестика. Дулси пыталась скрыть своё раздражение, но письмо Гэвиуса (как и он сам) вызывали в сердце девушки приступы ревности. Она была собственницей, пусть и сама не осознавала этого. Её голос дрогнул, вопрос слетел с уст:

— Ну и когда ты уезжаешь?

— Гэвиус пишет, что отошлёт за мной корабль. Вот это строчка: …Даже если ты не собираешься в скором времени возвращаться (мне это разобьёт сердце!), хороший бриг под рукой, это всегда к добру… Да уж, братец, как всегда, прав.

— Угу, — буркнула Дулси, а после вполголоса добавила, активно заморгав, будто в глаза попала соринка: — Разбивать сердца ты умеешь.

***

— Вы очень глупо поступаете, — заметил "господин разбойник", стоило Дулси отойти. — Такая к'асавица, а ст'ладает.

— Простите?

— Я гово'ю: вы не п'авельно ведёте себя с к'асавицей.

Витус повернулся к лежащему и уже поправившемуся (более или менее) "господину разбойнику". Это был забавный индивид, покрытый бурой шерстью, с уходящими вверх ушами-лепёшками, где-то потерявший один из выпирающих зубов. Возможно, из-за этого он не мог произносить букву "р", а быть может картавил с рождения. Как бы то ни было, герой обратил на него внимание только из вежливости.

— Я хотел вас поблагода'ить! Вы чудная нянька, и достойный се'дца этой п'елестной девушки, — "господин разбойник" поднялся с лежанки, подполз к герою; его глаза хитро щурились. — Позвольте дать вам па'у советов.

Мужчина не просил ни одного из сказанных вастаии советов, но получил их и, улыбаясь, поблагодарил советчика. Отчего-то он утверждал, будто Дулси кокетничает с Витусом, а тот не замечает. Конечно, герой не принял эти слова всерьёз, но чем больше думал об этом, тем больше убеждался в правильности наблюдений "писающего гостя". Да он ведь прав! — размышлял Гальего. — Если в этом кроется причина плохого настроения Дулси… Но ведь её отец ясно дал мне понять, что не хочет такой партии для своей дочери. Я уважаю его, а значит… Эх, нет, стоит быть благодарным и всё ей объяснять.

Пока Витус размышлял, вернулась Дулси. Она снова заняла прежнее место, старательно отворачиваясь от героя. "Господин разбойник" заметил застывшую влагу в её глазах. Решившись, мужчина произнёс:

— Прежде чем мы продолжим, хочу спросить: как ты смотришь, чтобы мы… — Витус замялся, слова рождались с трудом. — Ну… Вроде как сходили…

— Позвольте мне повто'ить свои слова, милейший господин, — пришёл на выручку вастаии. — Вот в чём дело, уважаемая в'ачевательница. Я 'ассказал своему спасителю легенду п'о золотую 'ыбку, обитающую в озе'е 'ядом с селением. Он п'иглашает вас на охоту.

Витус краснел, Дулси молчала. Наконец, обработав очередной пучок трав, девушка пролепетала:

— Вечером я буду свободна.

***

— Тифооон! Тифооон!

— Тумба, чтобы тебя духи сожрали, где мы?

— Тифооон!

— Да здесь я, здесь. В камышах лежу. Дай руку.

Закадычные друзья покинули заросли камыша в обнимку. Оба уже трое суток пребывают в пьяном кутеже, что, впрочем, не умаляет их любви к рыбалке. Судя по всему, им взбрело в голову наловить улов на озере близ селения, где квартировал Витус. Его же, хлопцы, заметили, стоило им выйти на дорогу.

— Тифооон!

— Да замолчи ты, окаянный! Вижу я, вижу. Вот наш дух воды идёт, и опять с кралей.

— Тифооон!

— Да, да, идём за ним. Ох, как плохенько-то, как плохенько…

Наши соглядатаи проследовали за четой к пристани, где их ожидала подготовленная лодка. Это было небольшое суденышко на одну персону. Как там поместятся двое, оставалось загадкой.

— Уселись, угу… Тумба, мочись в другом направлении. О, отплывают, видать, на рыбалку собрались. Ну, а почему нет? Почему нет, тебя спрашиваю, а? На закате само-то клюёт, и погодка тёплая, самое то для рыбалки. Эгэ, а как они без удочек будут рыбачить? Ну профаны, ну дурочки. Идём, покажем им, как это делается…

***

Разместится вдвоём в лодке было непросто. Витус сидел у весел, Дулси же пришлось расположиться у кормы. С момента выхода из лачуги, они не проронили ни слова. Не смотря на это, девушка заметно оттаяла к герою. Уже не было колких взглядов, тяжёлых вздохов, обиды в голосе. Но так же не ощущалась привычная нежность, словно между ними появился барьер. Сегодня мужчина намеревался разрушить это препятствие. Он решил объясниться и поставить все точки над "i".

— Ты не взял совок.

— Прости?

— Мы же на охоту за золотой рыбкой собрались. Ты ничего для этого не взял, — она прятала взгляд, будто отвлекаясь на пальчик, разрезающий водную гладь. — Возвращаемся?

— Нет. Дулси в самом деле я хотел тебе всё объяснить.

— Какая честь, — пробурчала девушка, заметно напрягаясь. — У баронов так принято? А у нас в селе говорят просто и доступно: не мешай мне, — и дело с концом.

— Всё началось с порочной любви…

Витус заговорил и словно ушёл в себя. Он рассказал историю своего рождения, встречу с отцом и знакомство с наставником. Мужчина говорил без продыху, что лишь подтверждало его искренность. На небе появились первые звёзды, а рассказ всё не кончался. Подул прохладный ветерок, игриво прошёлся по деревьям на берегу, а те, взмахнув ветвями, пустили цветы по воздуху. Белые лепестки закружили вокруг героев и опустились на воду.

— И вот, я вынужден отказать Мордекайзеру, говорю ему прямо, мол, нет, не буду я вашим офицером первого, второго, да хоть третьего ранга! Дальше мы вернулись домой…

Чем больше Витус говорил, тем сильнее беспокоилась Дулси. Она ощущала напряжение, внутреннюю боль, с которой мужчина продолжает рассказ. Сама того не осознавая, девушка взяла визави за ладонь, как бы поддерживая. Слова героя были просты и искренни; он не оправдывал ни одно из своих действий, и в то же время не сгущал краски. Это была страшная, но чистейшая правда.

Витус замолчал через два часа, сокрушённо понурив голову. Он ощущал себя обвиняемым в зале суда и всячески старался сыскать снисхождения Дулси.

Девушка чувствовала себя опустошённой. Будучи эмпатом по натуре, она как бы пропустила эту боль через себя. Что ж, теперь Дулси понимала, каково пришлось Витусу.

— Теперь я поняла.

— Нет, — их пальцы переплелись. — Нет, Дулси, ты не можешь понять, потому что я сам не понимаю. Не знаю, что делать дальше и куда идти. Я словно заблудился в лесу, и, куда бы не пошёл, ничего не изменится.

— Значит, тебе нужен проводник, — девушка улыбнулась со всей свойственной ей нежностью. — Провожатый, который выведет тебя на дорогу.

— Я жалок. Ты жалеешь меня. Снова. Нет, Дулси, не нужно этого. Я обещал себе быть сильным.

Он запустил пальцы в локоны её волос, убирая застрявшие лепестки. В этот момент девушка (видимо расценив это, как знак сближения) подалась вперёд, надув губы уточкой. Он не хотел противиться её чарам, поддался искушению, и сегодняшние звёзды стали свидетелями робкого поцелуя.

— Тебе не обязательно быть одиноким, — их лбы соприкоснулись, дыхание слилось в унисон. — Не нужно быть сильным. Просто будь собой. Нет, молчи, Витус, теперь моя очередь говорить. Я хочу, чтобы ты остался со мной хотя бы ещё на некоторое время. Ты волен выбирать свою дорогу, но знай, что я буду счастлива, если наши тропинки сойдутся даже на несколько мгновений. Не смей ничего говорить, Витус, иначе я передумаю. А теперь иди сюда. Я хочу ещё один поцелуй…

Демон порока гулял неподалёку, увлекая в пучину беспамятства. Это больше походило на инстинкт, так называемую страсть, момент слияния двух сердец в обжигающем танце. Он увлёк её назад, укладывая на карму. И, неуклюже расположив ладонь на стене судна, не рассчитал силы, от чего лодка перевернулась, скидывая своих пассажиров.

Пламя страсти, было потушено.

***

— Тифооон…

— Замолчи, Тумба, и без тебя тошно. Вино закончилось, улова нет, даже этих любовничков не видно. Эх, что за жизнь.

— Тифооон…

— Ну, чего тебе надо, Тумба? Лежишь? Ну и лежи. Вот, хлебни озёрной водицы.

— …Духа воды вижу. Там, на глубине что-то движется. Тифон. Тифоооон, оно приближается!

Закадычные друзья вооружились палками, замерев от ужаса на месте.

***

Это был удивительный страховидл с зеленой кожей и громадными ушами; в зубах он держал переливающуюся златом рыбку, кою запульнул в рыбаков. Те словили её и перепугано дали дёру, крича, призывая на помощь. Они побегут в деревню, станут рассказывать про духа озера и заверять всех, что видели самое настоящее чудо. В действительности же, друзья встретили Витуса облепленного тиной, вытаскивающего на берег Дулси.