Покой и воля (Книга II)
И если совсем кратко:«Жить надо так, чтоб не сказали: «Помер». (В. Вишневский)
![Покой и воля (Книга II)](/uploads/covers/2023-09-30/pokoj-i-volya-kniga-ii-201.jpg-205x.webp)
Читать книгу "Покой и воля (Книга II)"
Глава 20. «Не верил я в стойкость юных, не бреющих бороды»
Веселый майский полдень гулял по Запретному лесу. Ерошил молодые шевелюры деревьев, болтал с ручьями, дышал теплом на остатки снега под корнями вековых елей.
У пятикурсника Колина Криви настроение было под стать погоде. Он бы пустился вприпрыжку, но мешали склянки с реактивами, которые он нес в картонной коробке. Растворы предназначались для работы с колдографиями, да не простыми, а... нет, не золотыми, — лучше, гораздо лучше! Колин сиял от счастья и гордости, потому что именно ему доверили проявлять, а затем и печатать уникальные снимки: Основатели Хогвартса в саркофагах. Заместитель редактора «Придиры» Квиринус Квиррелл обстоятельно и серьезно переговорил со внештатным фотокорреспондентом Криви и, взяв с того слово молчать, доверил ему сенсационные кадры.
Подросток не оплошал. Половина пасхальных каникул прошла в расчетах и опытах: Колин во что бы то ни стало желал добиться сохранения цвета у побывавшей в колдокамере магловской фотопленки. К его величайшему огорчению, остаток каникул пришлось посвятить сдаче «хвостов» по всем основным предметам. И хотя мистер Квиррелл, получив реактивы и подробные указания, успешно справился с проявкой, печатать без специалиста не спешил. Вот специалист и торопился изо всех сил.
Справа между деревьями показалась высокая фигура в лиловом. Директор?! Колин шмыгнул за ближайший толстый ствол: не хватало еще, чтобы развернули и отправили в школу! Подумаешь, история магии... Профессору Биннсу все равно, сколько у него присутствующих, он и не спрашивает никогда, и перекличку не делает. Ну как не сбежать с такого урока?
Тем временем выяснилось, что директор гулял по лесу не один, рядом с ним шел кто-то в черном. Узнав в последнем профессора Снейпа, школьник не на шутку струхнул: этот не только завернет, но и баллы снимет. Оправдывайся потом перед профессором МакГонагалл... К счастью, двое взрослых удалялись в противоположную сторону и, судя по всему, были поглощены беседой. Колин еще немного постоял для верности и шмыгнул на тропинку, ведущую к сторожке Квиррелла.
Квиринус отгородил дальний угол дома плотной черной тканью и под руководством Криви устроил там фотолабораторию. Вообще во всем, что касалось фотодела, слово младшего было решающим и это ничуть не смущало старшего. Правда, юного энтузиаста приходилось сдерживать: он рвался и печатать, и разрабатывать составы реактивов, и делать новые снимки во всех жанрах фотоискусства сразу. Раздобыв с помощью родителей специальный объектив, Колин увлекся макросъемкой и едва не лишился глаза, когда сунулся с камерой в гнездо докси; узнав от Квиррелла про уединенное озеро в лесу, загорелся идеей запечатлеть водопой единорогов. А рассказ о чудовище, охранявшем усыпальницу Основателей, вызвал настоящую бурю негодования: «Вы убрали камеру в такой момент?! Эх, какой репортаж пропал... ну почему, почему вы не взяли меня с собой?!»
Снимки Ночки и Контраста, портреты Квиринуса, Сивиллы и Хагрида занимали все свободное место на стенах сторожки. Криви однажды ухитрился сфотографировать даже Снейпа, подкараулив за дверью, и в итоге факультет Гриффиндор лишился двадцати баллов. Кадр, впрочем, вышел удачным, а сам фотограф решил копить на дорогущий объектив, позволяющий снимать издалека.
Сегодня Колин опять завел разговор о путешествии к озеру и все-таки добился успеха: Квиррелл и сам хотел вернуться в те места, посмотреть, каковы они весной. Заинтересовалась и Сивилла; осталось лишь заручиться согласием Хагрида, но тут никаких затруднений не предвиделось.
— Выходить надо очень рано, Колин. Сумеете выбраться из замка?
— Не вопрос!
— А теперь вам разве не пора на уроки?
Криви состроил гримасу «пора-то пора, но страшно не хочется» и неохотно потянул вниз закатанные рукава рубашки.
— Я по трансфигурации не доучил... а тут еще профессор Снейп по лесу ходит.
— Вот как? Не замечал за ним любви к лесным прогулкам.
— Он там с директором. Разговаривают о чем-то, — Колин не мог понять, почему насторожился Квиррелл.
— Сейчас пройдите вдоль ручья вниз до старого дуба с дуплом. Дальше начнется овраг, он выведет вас на задворки замка. Проберетесь незамеченным, едва ли профессор Дамблдор и профессор Снейп пойдут тем же путем. Кстати, вы не замечали за профессором Снейпом ничего необычного в последние дни?
— Баллы снимает за любой чих, злится даже на отличников, — Колин уменьшил пустую коробку из-под склянок с химикатами и сунул в карман мантии. — Нет, мистер Квиррелл, все как обычно.
* * *
— Интересно, как он это себе представляет? Вежливая беседа за завтраком: «Доброе утро, коллеги, я только что убил нашего директора и занял его место. Передайте, пожалуйста, соус».
— Но план он придумал гениальный. И ты — единственно правильный вариант.
— Господин Барон, сядьте, пожалуйста. Надоело протискиваться между вами и диваном.
Слизеринский декан в отвратительном расположении духа мерил шагами кабинет. Факультетский призрак висел невысоко над полом в центре комнаты и человеку приходилось огибать его.
— Так и быть, разрешаю пройти сквозь. Может, хоть так остынешь.
— Я в этом не нуждаюсь, — буркнул Северус, но хождение прекратил. — Да, план превосходный. И полагаю, что справлюсь с директорской должностью. В этом смысле я не хуже Дамблдора, не говоря уж о МакГонагалл. Но скажите мне, как я тогда смогу приглядывать за Поттером?! Он ни за что не явится в школу, если директорское кресло займет Пожиратель Смерти. Где в таком случае его искать и как охранять? Летом ему исполнится семнадцать, материнская защита иссякнет, в доме тетки уже не укрыться...
— Сдается мне, ты ошибаешься, — раздумчиво проговорил Барон, направляясь к креслу. — Я имею в виду твою уверенность, что мальчик не вернется. У него есть по меньшей мере два веских повода для возвращения. Первый: в Хогвартсе останутся его друзья, их надо спасать от Пожирателя Смерти, который дорвался до власти. Второй: ты сам. Будь я на месте Гарри, я бы вызвал тебя на дуэль, чтобы отомстить за убийство горячо любимого директора.
Какое-то время Снейп молчал, рассеянно постукивая пальцами по столу. Несмотря на всю логичность рассуждений призрака, в них определенно чего-то недоставало.
— Согласен, Дамблдор наверняка постарается, чтобы самый последний эльф в замке знал, что именно я — убийца. И что Поттер будет кипеть местью, тоже верно. А дальше? Допустим, он убьет меня. Как это поможет ему справиться с Волдемортом? Никак. Или гениальный, по вашему мнению, замысел Дамблдора состоит в том, что я должен прилюдно покаяться перед Поттером, тот меня великодушно простит и мы плечом к плечу двинемся на Волдеморта? Увольте, предпочитаю «Аваду».
— Быть может, Дамблдор еще не все рассказал тебе? Он не из тех, кто раскрывает свои планы сразу.
— В отношении Волдеморта его планы вполне ясны для меня. Другое дело Поттер...
Последнюю неделю Дамблдор тщательно уклонялся от любых разговоров об Избранном. В беседах с глазу на глаз он желал обсуждать только Драко, его будущее и судьбу школы, которая скоро перейдет в руки Снейпа. Зелье для замедления «Проклятия Слизерина» часто оставалось стоять нетронутым в кабинете за каменной горгульей; близость смерти, казалось, ничуть не беспокоила Дамблдора, он с утра до вечера пропадал где-то, а в редкие минуты встреч выглядел утомленным и подавленным. Северус, не выдержав навязанной роли палача по вызову, попробовал взбунтоваться, но директор напомнил тихо и просто: «Вы дали мне слово». И хотя этого было достаточно, чтобы бунт угас, тот же усталый голос попросил набраться терпения до ближайшей ночи, когда все вопросы получат ответы. Слизеринский призрак не мог присутствовать при разговоре, состоявшемся в лесу, но со своей обычной проницательностью предсказал намерения директора. Школьный колокол прозвонил к ужину, значит, скоро недоумение декана должно разъясниться.
* * *
Поднявшись к директору, он начал с выговора.
— Вы напоминаете мне Люпина, Альбус: за тем тоже приходилось гоняться, чтобы заставить принять лекарство. Вот, пейте, не то я окончательно потеряю терпение и прикончу вас до срока.
Дамблдор слабо улыбнулся, принял из его рук кубок с зельем, осушил в несколько глотков и демонстративно перевернул донцем кверху.
— Я действительно увлекся своими изысканиями и упустил из виду, что могу отправиться к праотцам раньше, чем задумал. Спасибо, что вовремя останавливаете меня.
У него по-прежнему был изможденный вид, но подавленность исчезла, словно он достиг, чего хотел, и принял некое безрадостное, но твердое решение.
— Итак, я обещал рассказать вам главное, — с этими словами он встал и подошел к нише, где светился Омут Памяти. — Но прежде хочу поделиться воспоминаниями о недавних встречах с двумя волшебниками. Второй должен быть вам хорошо известен — это Николя Фламель, мой друг и учитель. Что касается первого... — Дамблдор поморщился, точно проглотил что-то несъедобное. — Знаете, побережье Эгейского моря в Греции — райский уголок: тепло, чистое море, прекрасный воздух, свежие фрукты. Возможно, потому он до сих пор не только не рассыпался, но и вполне бодр. Живчик-весельчак...
— Вы о ком?
— Думаю, вы о нем наслышаны, если так много знаете о хоркруксах. Мне удалось разыскать Герпия Злостного — да, того самого. Болтливый старикашка, но между прочим говорил и дельные вещи.
Снейп подумал, что ему еще не доводилось пользоваться Омутом для такой цели. Не задавая больше никаких вопросов, он склонился над чашей.
* * *
— Регулярные морские ванны — залог долголетия! — жизнерадостно продребезжал над ухом чей-то голос. — Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья!(28)
Северус протер заслезившиеся от яркого света глаза и разглядел говорящего: низенький плотный старик — смуглый, морщинистый и лысый, как колено. Энергично рассекая волны упитанным пузцом, он выдвигался из прозрачной голубой воды на берег, и обращался к Дамблдору, стоящему на мокрой от прибоя мелкой гальке. Директора окружала чуть заметная дымка — Охлаждающие чары.
— Герпий, пожалуйста, у меня мало времени...
— Зато у меня его предостаточно! — захохотал дед и показался целиком. Купался он нагишом и, выйдя на берег, принялся деловито вытирать полотенцем свои причиндалы. Дамблдор отвернулся.
— От купания аппетит улучшается, — вытершись, Герпий влез в длинный белый балахон с золотой вышивкой по подолу, и сунул ноги в кожаные шлепанцы. — А ты не суетись... как бишь тебя? Альбус? Не мельтеши. Сядем сейчас, покушаем, тогда и поговорим. Вас таких легионы приходило, что же, мне из-за каждого привычки менять?
Он щелкнул пальцами и прямо из-под его ног развернулась выложенная разноцветной плиткой дорожка. Она вела к ажурной беседке, укрытой в густой тени высоких деревьев, растущих неподалеку. Волшебники двинулись туда, Северус пошел следом.
— Сколько их тут перебывало — философов всяких-разных, сочинителей, героев... Тарахтят, что твои попугаи: «Ты так долго живешь, Герпий, скажи, в чем смысл жизни?», «Как стать бессмертным, Герпий?», «Что есть счастье, Герпий?»