Покой и воля (Книга II)

Глава 4. Перемены в штатном расписании

Сон медлил. Наверное, привык находить бывшего декана в подземельях замка и не спешил искать его в директорской башне. Или его отпугивали тени незавершенных дел? Поразмыслив, Снейп пришел к выводу, что полночь — лучшее время спуститься в родные катакомбы, чтобы одно важное дело все-таки завершить. Глядишь, тогда и сон осмелеет.

— И чего тебе не спится... — зевнула горгулья, пропуская директора. — Между прочим, я новый пароль придумала: «Свиная отбивная с луком и горошком». Нравится?

— Чудесно. Наконец-то смогу наслаждаться одиночеством.

— Ну, это для незваных посетителей, — снисходительно пояснила Брунгильда. — А для нужных коротко: «Отбивная».

Северус решил, что утром первым делом расспросит Дамблдора, как найти управу на своевольного привратника.

Хогвартс спал, провожая идущего по коридорам человека храпом и сонным бормотанием портретов. «Доброй ночи, Северус», — шепнул, проплывая мимо, Толстый Монах. Четверо безголовых из клуба сэра Патрика раскланялись с директором в вестибюле. «Все спокойно, господа?» — «Все спокойно», — хором прошелестели головы в полупрозрачных руках.

Арка, за которой начинались слизеринские покои, скрывалась в темноте. «Люмос» ожил на конце палочки, но и без него не споткнешься: тут бывшему декану знакомы каждый выступ стены и малейшая щербинка каменных ступеней.

— Господин Барон! — соскучившееся эхо унесло негромкий зов далеко вперед.

— Рад тебя видеть, — послышалось сзади. — Потянуло в родные места?

— Не только. Пожалуйста, проводите меня в потайную комнату Салазара.

Здесь, наверное, собралась вся пыль, которую эльфы ежедневно сметали в замке во время уборки. Из-под ног поднимались серые облачка, а случайный взмах мантии устроил в каморке настоящую бурю. Прочихавшись, Снейп несколькими заклинаниями очистил воздух и достал из-за пазухи кожаный мешочек. Призрак, молчавший всю дорогу, безмолвно следил за манипуляциями человека.

— Господин Барон, кроме вас никто не знает о моем договоре с Дамблдором, и о том, что Поттер — один из хоркруксов. Я не скажу об этом даже Квиринусу: он может попасться Волдеморту. Теперь слушайте очень внимательно, вся моя надежда — на вашу память и умение хранить тайну.

Барон кивнул, по-прежнему не проронив ни звука. Северус положил мешочек на стол — никакой другой мебели в комнатке не водилось.

— Я оставляю тут контакт-карту, которую когда-то дал мне Джералд Треверс, мой бывший студент. Сейчас он декан факультета магокибернетики в ванкуверском колледже имени королевы Виктории — помните Игры школяров? Треверс звал меня за океан, я отказался, и тогда он дал это средство связи. Не знаю точно, как оно работает, помню, Треверс говорил, что его надо согнуть. Если Поттера и меня убьют, но Волдеморт не будет уничтожен — приведите сюда Квиринуса и расскажите ему все. Пусть связывается с Треверсом и просит помощи всего магического мира, потому что своими силами мы не справились. Не исключено, что погибнет и Квиринус. Тогда зовите Алана Шейфика, хромого мальчишку, который любил слушать ваши рассказы. На днях я постараюсь заполучить его в Хогвартс. Если уж и он не уцелеет, обратитесь к Трелони. Все остальные либо слишком слабо знают маггловский мир, либо чересчур сильно ненавидят меня. Все запомнили?

Еще один молчаливый наклон головы.

— Спасибо. Да, в случае победы тоже отдайте карту Квиринусу.

— Это надо понимать так, что выжить ты не надеешься? — бесстрастно уточнил Барон.

— Без надежды легче, — Снейп плотнее затянул шнурок на горловине мешочка, чтобы туда не проникла вездесущая пыль. — Легче и веселее. Сейчас для меня каждый день — как последний: можно позволить себе многое и ничего не бояться. К тому же, у меня есть вы и Квиринус. С вами так просто не помрешь!

Очевидно, именно это дело и мешало уснуть на новом месте. Сон нашел своего человека и оставался с ним до самого рассвета.

У крохотной деревянной горгульи, примостившейся за чернильницей, голос был на редкость мерзкий. Снейп невольно поморщился: саму Брунгильду-привратницу слушать было намного приятнее, чем ее уменьшенную копию. Дамблдор уже объяснил принцип их взаимодействия, но ни словом не обмолвился об этом скребущем тембре.

— Господин директор, к вам профессор Биннс. Пропустить сразу, пропустить позже или спросить полный пароль?

— Пропустите сразу.

— А, может, все-таки спросить пароль? — надежда в голосе горгульи не придала ему приятности.

— Говорите с ней твердо, но вежливо, — посоветовал из своей рамы Дамблдор. — Если она обидится, то вообще никого не пустит.

— И как вы такую терпели? — проворчал Снейп. — Брунгильда, я настоятельно прошу вас немедленно пропустить профессора Биннса.

— Без дела каменные сторожа быстро разваливаются, — успел ответить Дамблдор прежде чем в приемную вошел призрачный преподаватель истории магии.

Да, Катберт Биннс, единственный из хогвартских привидений, предпочитал ходить, а не летать; кроме того, он пользовался дверями, а не просачивался сквозь стены, и ночью исправно ложился в постель, — словом, вел себя как живой человек. Новому лицу в директорском кресле он не удивился: скорее всего, даже не заметил перемен, целиком погруженный в свой предмет. Церемонно поприветствовав главу Хогвартса в традициях позапрошлого века, Биннс заверил, что весь внимание и благоговение.

Снейп предложил почтенному привидению кресло и заговорил, стараясь поддерживать заданный Биннсом тон.

— Наше учебное заведение гордится такими педагогами как вы, профессор. Вы столько лет отдали воспитанию подрастающего поколения, вы беззаветно трудитесь на ниве просвещения... — директор остановился перевести дух, полюбовался удивленным выражением на лице Дамблдора и продолжил: — Вы долго пребывали в тени, скромный труженик, вы ничего не требовали для себя. Пора вознаградить вас по заслугам. Должность учителя уже недостойна профессора Катберта Биннса, ему давно пора подняться на новую высоту. Полагаю, вы не откажетесь занять пост почетного смотрителя библиотеки Хогвартса.

Биннс, выслушавший эту тираду, не шелохнувшись, дрожащей рукой полез в карман мантии, достал носовой платок и промокнул им обширную плешь, забыв о том, что привидения не потеют. И, надо признать, было из-за чего взопреть: из года в год его жизнь текла спокойной рекой — и вдруг резкий и неожиданный поворот!

— Простите, господин директор, я не совсем понимаю... Вы предлагаете мне оставить преподавание? Но мой предмет, ученики... Я столько лет... как вы изволили выразиться, на ниве...

— Вы все правильно понимаете, дорогой профессор. И я, в свою очередь, прекрасно вас понимаю: нелегко расстаться с делом, которому была посвящена вся жизнь и... кхм... словом, отдано немало. Но наша древняя и обширная библиотека так нуждается в неподкупном и неусыпном смотрителе! Кто, как не вы, сумеет мудрыми советами помочь библиотекарю хранить и приумножать книжные сокровища? Кто еще, кроме вас, сочетает в себе исключительную пунктуальность, внимание к мелочам и высокую ученость? К тому же библиотекари преходящи, смотритель же пребудет вечно среди шкафов и полок...

Про шкафы и полки зря сказал, мысленно попрекнул себя Снейп, Биннс может уловить насмешку...

Но призрачный преподаватель не собирался ничего улавливать. Он был до крайности взволнован и к своему огромному удивлению чувствовал, что волнение это ему приятно. В кои-то веки оценили и заслуженно вознесли, с удовлетворением думал учитель истории. Неужели его бесконечному неблагодарному делу — попыткам вбить в дубовые головы недорослей крупицы знания, — наступил конец? И отныне никаких нахальных мальчишек и девчонок, а одни лишь книги по его любимой истории, и тихие голоса бледных и строгих дам-библиотекарей? Это напоминало чудесный сон, но червячок сомнения упорно не желал успокаиваться.

— Вы правы, сэр, но... было бы желательно узнать, кому я передам преподавание, кто мой наследник, если позволите изъясниться подобным образом...

— Уверяю вас, это добропорядочный и образованный волшебник из прекрасной чистокровной семьи, — Снейп не забыл, что учитель магоистории был горячим сторонником идей директора Блэка. — Вам, конечно, знакома фамилия Шейфик?

— Почтеннейшее семейство, — подтвердил Биннс, — Я хорошо их помню, особенно Уилфреда Шейфика, который в тысяча семьсот девяносто шестом году на экзамене написал блестящее эссе на тему Вторых гоблинских войн, точнее, их периода между тысяча четыреста...

— Я пригласил в школу потомка Уилфреда, — Снейп понял, что надо прервать поток воспоминаний призрака, пока тот не оседлал любимого конька. — Алан Шейфик ни в чем не уступает знаменитому предку. Надеюсь, теперь вы удовлетворены?

— О, вполне! — Биннс уже видел себя в окружении бесчисленных фолиантов. — Когда я могу приступать к своим новым обязанностям, господин директор?

— Хоть сейчас, господин почетный смотритель, — милостиво улыбнулся директор. — Вам не составит труда довести до сведения мадам Пинс мое распоряжение относительно вас?

— Конечно, нет! — подхватился призрак. — С превеликим удовольствием! Позволите идти, господин директор?

Величественный кивок — и свежеиспеченный смотритель поспешил удалиться, от радости не касаясь пола.

— На моей памяти так еще никого не увольняли, — заметил Дамблдор, когда Биннс отбыл. — Вам настолько важна лояльность этого привидения?

— Стараюсь без нужды не увеличивать число своих врагов. А школяры должны быть мне благодарны: они теперь избавлены от редкого зануды. Помнится, я еще на первом курсе мечтал, чтобы Биннс как-нибудь саморасточился... Кстати, — Снейп покосился на портрет и усмехнулся, — мне только что пришло в голову: в новом учебном году у них станет еще одним ненавистным учителем меньше. То-то радости у лентяев будет...

* * *

Случается, что и через много лет после выпускных экзаменов школьники остаются верными учениками своих учителей. Таков был Алан Шейфик, скромный паладин госпожи Истории, служивший ей по примеру своего наставника Квиринуса Квиррелла. Когда Квиррелл сделался постоянным автором в «Придире», Шейфик и тут решил последовать его примеру, но получил твердый отказ Лавгуда: журналу хватало и одного историка. Тогда ученик вознамерился превзойти учителя и проникнуть туда, куда скандальному сквибу хода не было: в архив Отдела тайн.

В семье к желанию юноши поступить в Министерство отнеслись с большим энтузиазмом; возобновили ради этого некоторые старые знакомства, подтянули провисшие деловые связи. В результате образовалось хорошенькое местечко в... Отделе магических игр и спорта. «Но я мечтал об Отделе тайн!» — заупрямился Алан. «Мы сделали все, что могли, — ответила родня. — Не будь неблагодарным и ступай служить».

— И вот я уже полгода по утрам смываю себя в унитаз общественного туалета, чтобы попасть на работу, а потом целый день перебираю письма: входящие — в одну стопку, исходящие — в другую, — жаловался Алан, сидя в сторожке Квиррелла. — Попробовал перевестись в Отдел тайн, но там за место простого клерка астрономическую сумму требуют...