Покой и воля (Книга II)

Глава 5. Поддержка наичистейших традиций и ценностей

— Должен заметить, это не лучшая ваша идея.

— Согласен, но для такого типа как Флетчер — в самый раз. Слишком сложный замысел может вызвать подозрения у орденцев... Ах, если б еще два месяца жизни! Признаться, я впервые жалею, что все хроновороты уничтожены.

Дамблдор в раздумье прохаживался позади своего кресла. Снейп, полусидя на столе, прикидывал, как отловить хитрого и осторожного воришку, чтобы под «Конфундусом» передать ему идею с Оборотным зельем для семи добровольцев, без пяти минут смертников.

— Вы уверены, что они согласятся на такой риск? Флетчер не вы, чтобы действовать одним авторитетом.

— У них нет выбора, — Дамблдор сжал в кулак пальцы правой руки. Этот жест появился у него с началом портретного бытия, он словно не верил, что проклятие исчезло и желал убедиться еще и еще раз. — Нет выбора, поскольку нет лидера. Точнее, их слишком много для такой скромной организации. К Аластору прислушиваются сорвиголовы наподобие Тонкс, Кингсли собрал вокруг себя рассудительных, но сверх меры осторожных вроде Люпина и старших Уизли... Дай им волю, они проспорят до Страшного суда. Пусть Флетчер выпрыгнет, как черт из коробочки, и огорошит их своим — то бишь нашим, — планом. А поскольку у них, скорее всего, никакого другого плана нет, они согласятся, несмотря на весь риск. И прошу вас, Северус, если вас заставят участвовать в ловле, играйте свою роль убедительно… (31)

* * *

Грибы ищут в лесу, рыбу в реке, а разных ушлых господ — в Лютном переулке. Вечером пятницы тут кипела жизнь, в пестроте которой легко затерялся человек в скромной черной мантии с наброшенным на голову капюшоном.

Северус потолкался в меняльных лавочках, заглянул в одну харчевню, в другую, и в третьей увидел за столом в глубине зала знакомую лоснящуюся лысину.(32) Мундунгус Флетчер в щегольском, но сильно засаленном сюртуке хлебал что-то из объемной миски. Рядом с ней стояла кружка пива, наполовину пустая. Редкая удача: воришка был один.

Звук шагов утонул в гомоне посетителей. Когда его плечо сжала чья-то рука, Флетчер вздрогнул, обернулся и вытаращил в изумлении глаза:

— Сне...

— Тише. Дело есть.

Снейп сел напротив, не снимая капюшона. «Чего изволите?» — подскочил услужливый малый в удивительно чистом для подобного заведения фартуке. — «Пива. Холодного».

— Я доем? С самого утра ни крошки... — Флетчер вновь взялся за ложку, но любопытство одолевало его сильнее голода, и он заговорил, понизив голос: — Слушай, а правда, что ты Дамблдора... того?

— Правда.

Воришка состроил многозначительную мину.

— Значит, не зря на тебя в Ордене охоту объявили.

Принесли пиво. Северус сделал долгий глоток, поглядывая на жующего собеседника:

— Ну лови, раз объявили.

— Не-е, как говорится, двое дерутся, третий не мешайся. Хоть старик и был мне благодетелем, а своя шкура дороже... Короче, я тебя не выдам, — Флетчер подмигнул. — Ну и ты меня не забудь при случае. Так какое у тебя дело?

— А дело у меня вот какое... — руки скользнули под столешницу, острие волшебной палочки пощекотало предплечье, покидая рукав. «Конфундус», брошенный одними губами — и вот ложка Флетчера остановилась на полпути ко рту и медленно опустилась обратно в миску.

Десять минут спустя он принялся за еду с удвоенной энергией, удивляясь, почему все уже успело остыть и какой умник забыл на его столе пустую кружку.

Второго человека, с которым требовалось побеседовать, не надо было разыскивать по кабакам и лавкам. Хромой Хью принял постоянного клиента без проволочек и, получив обычный гонорар, выдал необходимую информацию: «Эдит Мальсибер, пятьдесят пять лет, урожденная Кэрроу...» — «Что?! Ты ничего не путаешь?» — «Носатый, у меня все точно, как в аптеке. Мне за это и платят. Ее прадед в позапрошлом веке разругался со своим отцом и сбежал с фамильного древа. Прочие подробности — по тарифу...»

Снейп не видел ни малейшего внешнего сходства между миссис Мальсибер и обоими Кэрроу. Впрочем, это еще ничего не значило. И если сама Эдит («А имя-то ей к лицу!») подтвердит родство, то Амикуса и Алекто ждет в Хогвартсе двойной сюрприз.

* * *

Рита Скитер имела чутье на сенсации. Тело Дамблдора еще лежало в Большом зале, а она уже собирала поджаристые факты для будущей книги, попутно теребя обширную сеть информаторов: какие слухи ходят насчет нового директора?

В Косом переулке держала цветочный магазинчик свояченица брата мужа двоюродной сестры Помоны Спраут — особа любопытная и бойкая. Декан Хаффлпаффа была у нее частой гостьей, и в задушевных беседах между горшочками фиалок и настурций любила делиться наболевшим. Вскоре после убийства Дамблдора сова принесла записку от цветочницы: есть важные новости. Хороший репортер ценит источники информации, Рита не поскупилась на вознаграждение и таким образом одной из первых узнала, кто теперь хозяйничает в директорском кабинете школы.

Очень странно. Верный человек в Министерстве клялся всем святым, что Скримджер никаких документов по Хогвартсу не подписывал. То есть, назначение произошло не сверху? Уж не случился ли в школе, этом мини-государстве, свой политический переворот?

Имя и фамилия захватчика поначалу ничего Рите не говорили. Потом вспомнился несимпатичный тип в черном на слизеринской трибуне во время Турнира Трех Волшебников; следом в памяти всплыли подробности судебного процесса, на котором Дамблдор вытаскивал из Азкабана почти угодившего туда Пожирателя смерти. Сначала декан, теперь — директор... Славная карьера!

Сведущие люди подтвердили, что дополнительных грехов за деканом Слизерина не водилось. Ни скандальных интрижек, ни громких загулов, ни сколько-нибудь крупных махинаций... Рита усмехнулась: сущий ангел... с «Авадой» наготове. Такого надо брать, пока тепленький, и потрошить для интервью, за которое редактор «Пророка» выложит столько, сколько она ему скажет. И пусть только посмеет торговаться!

С таким намерением лучший репортер министерской газеты аппарировала прекрасным летним вечером прямо к воротам Хогвартса. По ее данным, новый директор прочно обосновался в школе и велики шансы застать его на месте и врасплох.

В замок Рита прошла беспрепятственно. Кажется, при Дамблдоре и то больше заботились о безопасности! Но в разгар каникул, возможно, нет резона так уж сильно охранять пустую школу... От размышлений гостью отвлекли шум шагов и голоса, приближавшиеся справа, куда из холла вела высокая, скудно освещенная арка.

Вскоре уже можно было различить, что разговаривают несколько мужчин.

«Хорошо, допустим, это работа гоблинов. Но почему не сохранилось ничего из надземных построек?» — «Возможно, и сохранилось — например, где-то в толще стен...» — «Нету там ничего, в толще...»

Прислушиваясь к спору, Рита уловила одну странность: голосов вроде бы четыре, но по звуку шагов кажется, что говорящих меньше. Она не успела удивиться такому несоответствию, как под свод арки вышла четверка весьма необычного вида: первый, в порванной мантии, заметно прихрамывал, второй, в маггловской одежде и со шрамами на лице, носил на поясе длинный меч, третий был привидением жутковатого вида и летел невысоко над полом, а четвертый, коротышка в пестром, бежал вприпрыжку по стене. Загадка таким образом разрешилась сама собой.

— И кто это к нам пожаловал? — похоже, обладатель шрамов считался старшим в группе.

Рита представилась и рассказала о цели визита, понимая, что однажды уже видела эти рубцы, правда, тогда их обрамлял капюшон элегантной серой мантии, а не пыльный черный платок, завязанный узлом на затылке... О, да это же тот самый историк-скандалист Квиррелл, наделавший шуму своим выступлением в Министерстве! А привидение — не кто иной, как Кровавый Барон, угрюмый призрак факультета Слизерин. В бытность школьницей Рите однажды вздумалось взять у него интервью для ученической газеты. Ух, каким он ее обдал холодом тогда! В любителе прыжков по стенам она уже узнала хогвартского полтергейста и лишь четвертый из их компании остался незнакомым. Любопытно, чем они занимались только что и где так запылились... А у хромого еще и порядочная ссадина на виске!

В уме моментально сложились первые фразы будущего репортажа: «Пыль и кровь — вот чем встретил вашего корреспондента нынешний Хогвартс. Пыль на одежде и кровь на лице у тех, кто теперь ходит по его коридорам. Кто они — слуги, друзья или враги нового директора?»

Рита довольно улыбнулась и, зная, что это действует на мужчин располагающе, спросила:

— Вы, господа, очевидно, выполняли сейчас какую-то не слишком чистую работу?

— Уж куда грязнее! — захихикал полтергейст. Распластавшись на потолке, он, как огромный паук, быстро перебирал всеми конечностями, пока не оказался прямо над Скитер. Она машинально подняла голову...

— Всяких любопытных хоронили! — Пивз, держась непонятно на чем, ухнул вниз и его чумазая физиономия оказалась прямо напротив женского лица, с которого не успела сбежать кокетливая улыбка. — Я тебя вспомнил, проныра!

— Если вам нужен директор, вы можете подняться к нему, — вмешался Квиррелл. — В случае его отсутствия пообщаетесь с горгульей. Она любит поговорить со свежим человеком...

— И от тухлого тоже не откажется! — шумный дух, едва не зацепив сложную прическу Скитер, свалился на пол.

Коротко скрипнув, открылась и закрылась тяжелая входная дверь.

«Нечасто встречаются лица, выражение которых невозможно определить: это маски, ожившие восковые фигуры, ходячие статуи. Казалось, вошла одна из них. У нового директора черные глаза, взгляд внимательный и холодный. Да, ни малейшего сходства с обаятельным и радушным Альбусом Дамблдором...»

— Что вам угодно?

«Голос — не высокий и не низкий, не тихий и не громкий. Никакой. Голос под стать лицу. Таков Северус Снейп — убийца с безупречным послужным списком».

Рита повторила про себя последнюю фразу и решила, что для статьи, пожалуй, чересчур. Разумнее приберечь для книги. В том, что она будет, журналистка не сомневалась.

— Господин директор, мы готовы предоставить промежуточный отчет, — доложил хромой.

— Спасибо, Шейфик, я выслушаю его позже. Сейчас меня интересует дело, которое привело сюда эту даму.

— Рита Скитер, «Ежедневный пророк», — с удовольствием отрекомендовалась она. — Наши читатели желают познакомиться с новым главой Хогвартса.

— Хорошо, идемте в мой кабинет.

«Замок сумрачен и молчалив. Портреты то ли дремлют, то ли прячут глаза. Идем долго — лестницы, коридоры, снова лестницы... Все попытки завязать по дороге беседу терпят неудачу: директор не отвечает. Он даже не оглядывается...» Рита споткнулась о незаметный порожек и громко ойкнула. Никакой реакции. «Невежа». Это тоже пригодится для книги. «Северус Снейп — лед и...». Но тут впереди показалась знакомая горгулья, набросок для заголовка будущего бестселлера пришлось отложить и вернуться к интервью. Поднялись в кабинет.

— Какие любопытные устройства! И все работают... Вы коллекционируете диковинки?

— Нет, это наследство моего предшественника. Садитесь в это кресло.