Раздражающие успехи еретиков

.I

Храм, город Зион, земли Храма

Мы проводим слишком много времени в подобных залах совета, — подумал Робейр Дючейрн. — Если уж на то пошло, мы проводим слишком много времени внутри Храма и слишком мало времени вне его в Божьем мире. Мы слишком заняты, наслаждаясь роскошью Храма, чтобы оценить остальной мир, который архангелы построили для нас. И тот, в котором у всех остальных нет другого выбора, кроме как жить круглый год.

Эта мысль приходила ему в голову все чаще и чаще за последние год или два, и он предпринял попытку что-то с этим сделать. И все же, как бы он ни старался, обязанности, связанные с его служением, а также усиливающиеся опасности и вызовы, с которыми Церковь сталкивалась со всех сторон, продолжали тянуть его назад.

Будет еще хуже, когда снова наступит зима, — предупредил он себя. — Как только снег станет достаточно глубоким, как только на улице станет достаточно холодно, ты найдешь еще больше причин оставаться внутри с комфортом, изолированным от всех этих… неприятностей.

В этом есть метафора, — подумал он. — И ничто из этого не имело никакого отношения к погоде.

Он поднял глаза, когда в дверь вошел Замсин Тринейр. Канцлер опаздывал, он прибыл последним из храмовой четверки, и коротко, натянуто улыбнулся им в знак извинения.

— Простите меня, братья, — сказал он. — Мой офис только что получил депешу от Деснейра, и я подумал, что лучше расшифровать ее до моего прихода.

— И там было сказано что-нибудь интересное? — прорычал Жэспар Клинтан со своего места за столом совета.

— В ней было несколько интересных наблюдений, — ответил Тринейр. — Ничего особенно потрясающего. Большая часть состояла из сообщений из вторых рук о том, что делали чарисийцы, чтобы полностью покончить с судоходством Делфирака. По-видимому, их адмирал Рок-Пойнт теперь начал посылать диверсионные экспедиции даже в нейтральные порты — чаще всего средь бела дня — чтобы уничтожить или сжечь любой корабль под флагом Делфирака. Я заказал копии для всех нас, особенно для тебя, Аллейн.

Аллейн Мейгвейр кивнул в знак благодарности, хотя эта благодарность на его лице едва ли была искренней. Он с болью осознал, что его положение было самым шатким из всей четверки. Несмотря на то, что официально именно он понял, что Церкви потребуется флот из галеонов, а не галер, факт оставался фактом: никто — за возможным исключением Дючейрна — не мог толком сосчитать, сколько марок было вложено в их бесполезный флот галер. И ходили упорные слухи, что на самом деле именно Клинтан признал первоначальную ошибку Мейгвейра. Слухи, как сильно подозревал Мейгвейр, исходили от самого великого инквизитора… и которые несли с собой проклятие собственного суждения Мейгвейра, которое, к сожалению, было слишком точным в данном случае.

— Было ли что-нибудь еще об убийстве Гектора? — спросил Клинтан.

— Только о слухах и спекуляциях, циркулирующих в Деснейре, — сказал Тринейр. Он посмотрел на Клинтана с тщательно скрываемым любопытством. — У меня не было никаких новых сообщений о самом событии. А у тебя?

— Нет. — Клинтан покачал головой. — Если бы я получил, я бы, конечно, привлек к ним всеобщее внимание.

«Все» в данном случае, конечно, означало других членов храмовой четверки, — кисло подумал Дючейрн.

— Я хотел бы, чтобы у нас было больше достоверной информации об этом, — сказал он вслух, наблюдая за выражением лица Клинтана за внешне спокойными глазами. — Все это дело все еще кажется… странным для меня.

— Что в этом «странного»? — презрительно фыркнул Клинтан. — Очевидно, Кэйлеб приказал убить этого человека. По его мнению, у него было достаточно причин, даже до того, как он женился на Шарлиэн. И весь мир знает, как сильно эта сука ненавидела Гектора!

Что-то в пренебрежительном, почти небрежном приписывании Клинтаном вины со щелчком сработало внутри Робейра Дючейрна. Глаза генерального казначея метнулись в сторону Тринейра, и он увидел там то же самое понимание. Дючейрн знал, что оба они с самого начала задавались этим вопросом. Теперь они знали.

— Да, хорошо, — сказал Тринейр, — кто бы это ни устроил, — Дючейрн понял, что он очень старательно не смотрел в сторону Клинтана, — это ставит нас перед некоторыми интересными дилеммами.

— За последние пару лет у нас их было достаточно, — заметил Клинтан. — Не понимаю, как еще несколько человек смогут что-то изменить.

— Надеюсь, ты простишь меня, Жэспар, — сказал Тринейр с легким оттенком резкости, — но довольно многие из этих дилемм попадут на политическую арену. Это делает их более чем мимолетным интересом для меня и моего офиса. И, думаю, они, несомненно, будут иметь значение и для инквизиции.

Скуластое лицо Клинтана на мгновение напряглось, но затем снова разгладилось, и он кивнул.

— Ты прав, — признал он, что было настолько близко к извинению, насколько он когда-либо подходил.

— Спасибо.

Тринейр устроился на своем месте во главе стола и оглядел остальных троих.

— На данный момент, конечно, как мы все хорошо знаем, вся наша информация об убийстве Гектора в лучшем случае фрагментарна и получена из вторых рук. Уверен, что мы все надеемся получить более надежные отчеты от епископа-исполнителя Томиса, желательно — в ближайшее время. С другой стороны, уже сентябрь. Пройдет еще не так много пятидневок, прежде чем погода начнет закрывать нашу способность отправлять и получать сообщения, даже с помощью семафора. Думаю, нам придется пойти дальше и решить, как начать реагировать на это с помощью уже имеющейся у нас информации, какой бы неудовлетворительной она ни была в некоторых отношениях.

— Очевидно, что первое, что нужно сделать, — сказал Клинтан, — это осудить кровавые действия Кэйлеба, Шарлиэн и остальных членов отступнического руководства. Понимаю, что Гектор и его сын были всего лишь еще двумя жизнями против всех тысяч, которые уже погибли из-за их неповиновения Матери-Церкви. Но если они готовы так небрежно убивать правящих князей и их наследников, это указывает на совершенно новый уровень опасности.

— В каком смысле, Жэспар? — спросил Дючейрн. На самом деле он был немного удивлен, что смог сохранить свой тон таким нейтральным.

— Во-первых, это просто наглость, — ответил Клинтан. — Тот факт, что они готовы так открыто убивать своих противников, только подчеркивает их презрение к суждениям и осуждению остального мира. И, конечно, это будет иметь последствия для других князей и королей, не так ли? Кто может быть уверен, что их не преследует чарисийский убийца, если они кажутся каким-то препятствием для непристойных амбиций Кэйлеба и Шарлиэн? Кроме того, мы говорим об акте убийства, Робейр. Убийства не кого-нибудь, а князя, посвященного самой Матерью-Церковью, и того, кто вел собственную Божью борьбу против сил отступничества! Понимаю, что в Фирейде они уже продемонстрировали, что были готовы убивать даже священников Бога, но теперь они доказали, что убьют любого, и даже без показательного процесса, подобного тому, что был в Фирейде. Гектор — мученик, еще один мученик в священной войне против Чариса и сил Тьмы. Мы обязаны перед его памятью, перед Богом и Матерью-Церковью разъяснить это каждому из верующих!

— Понимаю.

Дючейрну удалось сдержать рвотный позыв, хотя это было нелегко. Пыл, сиявший в глазах Клинтана, напугал его. Это было почти так, как если бы великий инквизитор действительно верил в то, что он говорил об ответственности Чариса за смерть Гектора. Тот факт, что он мог сначала так небрежно отдать приказ об убийстве, а затем так цинично использовать его, был достаточно плох. Вероятность того, что он действительно мог поверить в свою собственную ложь, была намного хуже, особенно для того, кто обладал властью инквизиции.

— Думаю, мы все можем согласиться с этим, Жэспар, — спокойно сказал Тринейр. — Как ты говоришь, независимо от того, умер ли Гектор — на поле битвы, в постели или сраженный рукой убийцы, — он, очевидно, вел войну против врагов Матери-Церкви. Хотя я бы никогда не хотел показаться чрезмерно циничным или расчетливым, — Дючейрн задался вопросом, был ли он единственным, кто заметил, как на мгновение посуровели глаза Тринейра, когда канцлер пристально посмотрел на Клинтана, — простая пропагандистская ценность публичного и громкого заявления об этом будет неоценимой.

— Я и сам так думал, — согласился Клинтан с легким намеком на самодовольство.

Мейгвейр резко поднял глаза, и Дючейрн почувствовал что-то похожее на жалость к капитан-генералу.

До тебя дошло только сейчас, да, Аллейн? — сардонически подумал он. — Что ж, полагаю, лучше поздно, чем никогда. Но тебе действительно нужно поработать над тем, чтобы контролировать свое выражение лица.

Судя по выражению глаз Мейгвейра, он наконец понял, что Тринейр и Дючейрн подозревали все это время, и тот факт, что Клинтан действовал в одностороннем порядке, даже не посоветовавшись со своими коллегами, должно быть, пугал его еще больше, чем Дючейрна. В конце концов, Мейгвейр был самым уязвимым из храмовой четверки. Остальная часть викариата была, мягко говоря, недовольна, когда весь новый галерный флот был объявлен устаревшим перед его самой первой битвой с силами тьмы. Даже те, кто был слишком осмотрителен — или напуган — чтобы открыто критиковать великого инквизитора или канцлера, начали бормотать о явной некомпетентности капитан-генерала. Теперь Клинтан небрежно бросил Гектора на растерзание ящерам просто потому, что этот человек был более ценен как достойно умерший мученик, чем как живой. Если великий инквизитор мог сделать это, то он, безусловно, мог бы предложить самых слабых и уязвимых из своих коллег, чтобы успокоить гнев остальных членов викариата.

И он сделает это, Аллейн, — подумал Дючейрн. — Без малейших колебаний или раздумий, если он видит в этом какую-то выгоду.

Перед ним возник образ — образ ледяных виверн на острове дрейфующего льда, сталкивающих одного из своих собратьев в воду, чтобы посмотреть, там ли еще кракены. Нетрудно было представить одну из них с лицом Мейгвейра.

— Однако одна из дилемм, о которых я упоминал минуту назад, — продолжил Тринейр, — заключается в том, что нам делать с княжичем Дейвином.

— Я не уверен, что есть какие-либо причины торопиться с решениями, когда дело касается его, Замсин, — сказал Дючейрн. Канцлер посмотрел на него, приподняв одну бровь, и он пожал плечами. — На данный момент он и его сестра — и граф Корис — в достаточной безопасности в Тэлкире.

— И «на данный момент» у Жэймса тоже есть все основания держать его там, — сказал Клинтан с глубоким, веселым смешком.

Как бы мало Дючейрну ни было дела до веселья Клинтана по поводу войны между Делфираком и Чарисом, которая возникла из-за собственной политики великого инквизитора по захвату кораблей, он должен был признать, что Клинтан был прав. Пока король Жэймс воевал с Кэйлебом и Шарлиэн, он вряд ли отдаст дальнего родственника своей жены чарисийцам.

И, по крайней мере, Тэлкира находится достаточно далеко от материка, чтобы чарисийцы не смогли добраться до нее, — язвительно подумал Дючейрн. — Кажется, они могут отправиться в любое другое место в его королевстве, куда захотят!