Четверо и один

— Тебе не скрыться!

— Увидим…

Со смехом они выбрались на травяной пляж. Оделись… Михаил не ко времени вспомнил слова Чета о физиологической совместимости и тщательно застегнулся. Одежда неприятно липла к телу. Немного подумав, Арда последовала его примеру.

— Не будем торопиться…

— Вот вы где, — из темноты вынырнул Пест. — Мы у соседей вино сперли. Жарким занялась Мэлни, а ты ведь помнишь ее стряпню, Арда…

— Бежим. — Ханасийка поспешила на свет костров. ***

— Сухой как лист… — Михаил споткнулся о порог и поспешил ухватиться за дверной косяк. Мутноватым взглядом обвел комнату. На лежанке мирно посапывал Четрн, в углу за подгонкой экипировки сидел Ор. Он кивком отметил появление родственника и вернулся к работе. Лаони методично и излишне обстоятельно убирала со стола. Свет косо падал на ее лицо, обрисовывая классический профиль.

— Явился. Пьяный, — хмуро сказала Мистерия. Она подбоченилась, являя картину безапелляционную и грозную. — Теперь рисуй. А мы спать.

— Произвол… — качнулся Михаил. Ему не ответили. Подхватив краски, ткань и несколько палочек в качестве кистей, он горестно вздохнул и устроился за столом. Разложил инструмент, вздохнул еще разок… Носа достиг крепкий аромат годокского.

— Спокойной ночи, приятной работы.

Тихо забормотал во сне Чет.

— Действуй. — Ор потянулся, не торопясь, разделся и лег.

— Абыр, действуй… Я, б… без вдохновения… — Михаил прикинул, с чего следует начать.

Булькнула осторожно поднятая фляга.

"Болит или нет?" — Михаил аккуратно оторвал голову от лежанки. Приоткрыл один глаз и поморщился. Тело нешуточно ломило, меж висков треск, в горле хетч… Танцевал ли он вчера? Воспоминания касательно прошлого вечера не складывались.

— Это утка, — достиг слуха голос Четрна. — Я вам отвечаю…

— Смотрится неприлично, — заметила Лаони. — Нет, это не утка.

— Ну вот же клюв…

— А почему он вверх загнут?

Кряхтя, Михаил переместился на пол.

— А-а… — как-то нехорошо сказала Лаони и поманила его пальцем. — Иди сюда, юное дарование.

— Не хочу.

— Ор, приведи его.

— Мик, — замялся Защитник. — Сам…

— Что это? — Чет растянул перед Михаилом полотнище знамени.

— Символ.

— В каком, ахун, месте?!

— Хранители. — В дом заглянул Архан. — Я… О-о-о! Вы смогли…

— Влипли, — процедила Лаони и. громче добавила: — Знамя Победы.

— Да! — Старик протянул дрожавшие руки к полотну. — Лаконы падут.

Получив искомое, Архан прижал ткань к груди и поспешно удалился, забыв про клюку, сиротливо примостившуюся на крыльце. Воодушевленные крики старца разбили утреннюю тишину лагеря… Михаил усиленно краснел.

— Садись есть, — обреченно вздохнула Лаони. — Поздно что-то менять.

— На месте лаконов я бы испугался, — кивнул Четрн.

Михаил их не слушал, сосредоточившись на хлебе насущном. Могли бы и сами нарисовать, критиканы…

— Хранители. — В комнату шагнула Арда. — Вы не отпустите Мика?

— Чего? — У Лаони отвисла челюсть. Четрн как-то подозрительно быстро отвернулся к стенке и начал вздрагивать.

— Они согласны. — Подхватив ханасийку под локоток, Михаил торопливо переместился к выходу. Материальную и духовную пищи надлежало чередовать — в попытке чуть убавить сожаление о содеянном.

— Гигант… — послышался хохот Чета. Дверь захлопнулась.

— Они с утра всегда такие, — объяснил Михаил в ответ на удивленный взгляд Арды. — Куда ты меня?

— Надо готовиться к походу. Идем, поможем.

— Я… — Настройщик осекся. В поле зрения возникла обитель вождя, над крыльцом, отчасти гармонируя с росписью стен, реял новенький флаг.

— Мы победим! — проследила женщина взгляд Михаила.

— Давай работать. — Он посторонился, пропуская троих воинов со связками копий.

Лагерь Ханаси лихорадочно кипел. Сновала по тропам местная тяговая сила, груженная атрибутами войны, бегали солдаты, таская амуницию. Треск и звон повисли над лагерем плотным облаком. Особняком ханасийцы выставили полированные металлические щиты.

— Мик, — приветствовали знакомые ему Пест и Бант. — Хватай мечи.

На смену празднествам пришел долгий упорный труд. В сотый раз Михаил пожалел, что отрекся от роли спасителя. Он бегал, носил и грузил, обливаясь потом. Пальцы ног подозрительно ныли, ломило спину. Запахи разгоряченных тел касались разума легкой мутью. Ближе к полудню объявили короткий перерыв — по лагерю прокатился слух, что Хранители выступят с речью.

От удивления Михаил забыл про усталость. Протолкавшись к обители димпов сквозь быстро собравшуюся толпу, он приготовился внимать. Мгновение статичности разрушил хлопок двери. В дверном проеме появилась Лаони — появилась немного странно, будто ее выпнули наружу.

— Это… — Мистерия качнулась назад, но дверь была уже закрыта. — Вперед.

Громогласный рев потряс мир. Лаони могла не переживать за сказанное, ее бы все равно не услышали, поскольку ханасийцы уловили главное — их призвали к бою. ***

Вечерело. Усталые мужчины и женщины потянулись к озеру — привести себя в порядок, смыть дневную суету и встретить закат обновленным. В их число вошел и Михаил. Сунув голову в воду, он разогнал озерную муть несколькими кивками и распрямился. Фыркнул под легкими прикосновениями ветерка. Рядом довольно заухали.

— Хорошо, — улыбнулся Ксот. Вздрогнув, он схватился за карман куртки. — Потрет сынишки, думал потерял. Слава Пламени…

Смыв грязь, Михаил неспешно двинулся в обратный путь. Ему виделась лежанка, теплые меха и много часов сна.

— Как поработалось? — встретил его Чет.

— Иждивенцы, — буркнул он в ответ. — Лаони, ты неплохо выступила…

— Ни слова больше, — нахмурилась Мистерия и гневно обернулась к Четрну.

— Мне понравилось. — Михаил лег и, засыпая, добавил: — Главное, кратко.

Тихо перешептывались в ночи деревья. Димпы спали, пребывая в пустоте и неопределенности. Никто из них не видел снов. Вечность ли тому виной, усталость… Ночь лишь время, отведенное для тьмы, — время страха и коварных ловушек…

Высоко в небе парили бесшумные крылатые тени. Они постепенно снижались, направляемые возницами. Их выучка себя оправдала — никто не поднял тревоги, когда тени окружили цель — темный дом посреди ханасийского лагеря.

Один из карликов взмахнул копьем, подавая сигнал к атаке.