Четверо и один

— У меня, — нехотя ответила Лаони.

— Достань ложку.

— А салфеток тебе не надо? — Лаони выстроила спектр столового прибора. — Стерильная, заметь…

— А чего кривая? Шучу, боже ж ты мой… — Курьер попробовал содержимое банки. — Съестное, я уверен, но вот пригодно ли… Походит на мясное желе, кстати.

— Дай баночку, — попросила Лаони у Михаила. Она прикоснулась к консервам посохом, прислушалась к чему-то и удовлетворенно кивнула: — Время ужина.

— А сразу не могла проверить? — слегка обиделся Чет. — Я мог и отравиться…

— Я бы тебя спасла… скорее всего, — задумчиво протянула Лаони. Она тепло улыбнулась Курьеру.

— Банку с ложкой отдайте, — фыркнул Михаил. — И милуйтесь сколько вашей душе угодно.

— Поддерживаю, — Ор просто неподражаем.

Наступила тишина. Лунный свет скользил по равнине неясными тенями, легкий ветерок шуршал галькой. Луч прожектора временами касался укрытия димпов, и тогда мир вокруг становился до боли контрастным. Съев в порядке очередности ложку мясной субстанции, Ор передал банку Михаилу.

— Еще бы ложечку достать, — буркнул Чет. — А то пока вас дождешься…

— Не задерживай, — попросила Лаони.

И новый приступ тишины.

Отужинав, Михаил прилег на камни, сунул под голову винтовку и закрыл глаза. Он ждал прихода сна — провала во времени, где нет ничего кроме тьмы. Ухнул взрыв. Условия для сна максимально далеки от идеальных — разумный индивидуум просто физически не сможет обрести покой…

Дружеский хлопок по груди вырвал его из сна. Он закашлялся и быстро сел:

— Совсем охренел?

Четрн, невинно улыбаясь, протянул ему банку консервов.

— Поторопись, Мик, — вздохнула Лаони. — Барготы направляются к нам с визитом.

Михаил послушно приступил к завтраку. Желудок, сведенный тревогой, отчаянно воспротивился.

— Хватит чавкать-то, — усмехнулся Четрн, пристраивая ливирт среди обломков.

Едва Михаил успел приготовиться, как первый луч вспорол камни в полуметре от него.

— У них броня, — нахмурился Четрн. Противник принял его выстрел на бедро и даже не замедлился.

— Целься лучше. — Лаони подготовила серию заклинаний. Мимоходом отметила критический уровень магической энергии и атаковала.

Никогда ранее Михаил не видел, чтобы пламя и снег плели единую картину. Обледеневшие покрытые копотью враги падали, отдавая души серым равнинам.

— Они приблизились! — гаркнул Четрн, меняя у винтовки разрядник.

— Вижу, — ответил Ор.

— Самоходки пошли.

— И истребители, — согласился Михаил. Короткими экономными импульсами он начал обстреливать воздушные цели.

Мир потонул в реве пламени.

— Стреляй!

— Не дергай…

— Да пропади все… — Лаони активировала Силу.

Рота противника, вопившая о смерти, внезапно остановилась. Солдаты растерянно оглянулись, словно не понимая, где они и что с ними. Через мгновение в их глазах промелькнуло осмысленное выражение. Они со смехом бросились обниматься, последовал ряд горячих поцелуев — отнюдь не братских.

— Уверена? — Курьер удивленно приоткрыл рот.

— Решение не стандартное, — только и сказал Михаил.

Четрн внимательно посмотрел на него:

— Слушай, Лао, мы-то взрослые, нам по две сотни лет. Но Мику еще рановато смотреть на такое, психика у него хрупкая, нежная…

— В лоб дам, — на всякий случай предупредил Михаил.

— Останови это. — В голосе Курьера мелькнули нотки легкой паники.

В ярко-синем небе, расчерченном полосами дыма, вспыхнул шар огня. Обломки «крыльев» черными птицами рассекли воздух. Подход Лаони себя оправдал. Михаил приподнял голову над укрытием. Солдаты торопливо одевались…

— Не понял. — Четрн усмехнулся. — Лаони…

Он не договорил. Мистерия сидела, удивленно глядя перед собой. Лицо ее напоминало белесую маску, из уголка губ стекал ручеек крови.

— Лаони… — Отбросив винтовку, Чет беспомощно повел руками. Коснулся женщины… Она медленно повалилась лицом на камни.

Михаил быстро отвернулся: затылок Мистерии превратился в кровавое месиво.