Украденная судьба. Этот принц — мой!

В дверь постучали, и Тиль пошел открывать. Женщина принесла еду на подносе. Там были несколько кусков хлеба, вареная кукуруза да жареное мясо, без всяких соусов и подлив. Но запах стоял такой, что у меня тут заурчало в желудке.

Тиль поставил поднос на подоконник, потому что более подходящей поверхности в комнатушке не нашлось. Подумал и подтянул к окну лавку, которая ответила на такой произвол душераздирающим скрипом. Затем, повернувшись ко мне, линезец произнес:

— Поешь, тебе нужно набраться сил.

— А ты?

— А я уже. Пока ты спала, — заверил Тиль. — Не беспокойся, пояса хватило, чтобы обеспечить нас запасом еды в дорогу.

— Вот как, — протянула я. — А до Тальмера нас точно довезут бесплатно? Без сапог ты будешь привлекать внимание.

— Я договорился. Поработаю в пути охраной. Все честно. Ну, а если что, в Тальмере Ланс, у него есть деньги.

Я уселась на лавку и принялась за еду. Дома мы пользовались серебряными приборами. Здесь была деревянная ложка, о вилках, наверное, люди только слышали. Мясо заранее порезали на крупные куски. Должно быть, Тиль предупредил, что у него нет даже ножа. Ложка не сильно помогала, еду приходилось брать руками. Очень непривычно. Но безумно вкусно. Я не заметила, как от принесенного осталась едва ли половина. Конечно, Тиль заверил, что есть еще запас… Я невольно подняла взгляд на линезца. И обнаружила, что он наблюдает за мной, прислонившись к стене плечом и скрестив руки на груди. Выражение лица у него было очень странным. Я сама не поняла, откуда взялось смущение.

— Так… зачем Ланс ждет тебя в Тальмере?

Сейчас, когда мне удалось отдохнуть и прийти в себя после вчерашнего кошмара, мысли начали выстраиваться… я вновь задумалась над странностями поведения Тиля, а также над его словами, которые вчера оставила без внимания.

— Это частный вопрос, — сообщил Тиль. — Он не имеет значения для Рольвена.

— А для Линеза?

Тиль, казалось, задумался. Я ждала ответа, но вместо этого он внезапно спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Чувствовала я себя так, будто вчера ничего и не происходило. Если бы еще не голод и не ощущение несвежести платья… Это тоже вызывало вопросы. Я решила сделать вид, что не заметила попытку Тиля сменить тему. А ведь он не впервые использует этот прием. Вот и вчера… Тиль действительно что-то от меня скрывает. И я не могла понять — почему. Не верила, что он желает мне зла. У него была прекрасная возможность оставить меня в лесу. Или не использовать тот чудесный амулет в виде листочка… Да он грел меня всю дорогу. И нес на руках к озеру.

Тогда — в чем причина его попыток уйти от объяснения? Ведь мы оказались здесь по моей вине…

— Все хорошо… — сказала я и, когда Тиль невесело усмехнулся, поправилась: — Могло быть куда хуже. И я вчера не поблагодарила тебя. Спасибо, что спас. Без тебя я бы не выбралась. Тебе пришлось потратить много магии.

Тиль выглядел… вполне сносно. Но я все же замечала следы усталости. Тени под глазами. Чем бы он меня ни напоил вчера, ему самому чудодейственного средства уже не досталось.

— Что это было? Тоже какой-то амулет? — спросила я, решив зайти с другой стороны.

— О чем ты? — удивился линезец. Заминка была едва уловима, но я все равно заметила.

— Амулет с искрой внутри. Вчера ты с его помощью…

— Тебе привиделось.

— Нет! — возмутилась я. Да он, может, считает меня ребенком и просто не хочет трудиться и объяснять? — Это тоже подарок твоей няньки-целительницы?

Тиль нахмурился, и я поспешно заверила:

— Не думай, я не собираюсь ни в чем ее обвинять. Наоборот, должна буду отблагодарить…

— Не стоит! — резко оборвал Тиль. — Это совершенно излишне.

Я недоуменно уставилась на него. Откуда эта внезапная жесткость?

Ничего не понимаю!

— Но почему?

— Не стоит забивать себе голову, Юсти.

— Не стоит?! Тиль!.. А откуда ты так много знаешь о зеркалах фей? И эта штучка, что вчера была у тебя, походила на маленький бутылек…

— Юсти, хватит. Ты порешь чушь, — жестко сказал Тиль. Я поднялась с лавки и встала напротив линезца, глядя ему в глаза.

— Ничего подобного! Я знаю, что видела вчера!

— Ты была не в себе, — Тиль смягчился. — Тебе почудилось. А феи… я просто сказал первое, что пришло в голову. Чтобы ты не испугалась еще больше. Нужно было что-то придумать, вот я и вспомнил сказку, которую слышал в детстве.

— Сказку?! — повторила я, сжимая кулаки. Ведь я вчера поверила ему! Он говорил так убежденно и так спокойно, будто нисколько не сомневался в своих словах. А выходит — играл! Обращался со мной, как с ребенком!

За что он так со мной? После всего, что случилось!

— Ты лжешь! — выкрикнула я. Тиль закатил глаза.

— Не устраивай истерики, пожалуйста. Тебе опять станет плохо.

— Достанешь свой чудо-бутылек и дашь мне искру! — зло бросила я. Вот так ему и придется признаться, что он зачем-то обманывает…

— Не достану, — возразил Тиль, и я спохватилась: ведь сама поняла, что волшебное средство закончилось… — Потому что у меня ничего нет. Хочешь — обыщи.

И ухмыльнулся, как-то так мерзко, поддразнивающе… Я отпрянула. Выдохнула:

— Ты… Не желаю тебя видеть!

— Ну вот, другое дело. А то вдруг извиняться начала, я подумал, тебе все еще плохо, — продолжал насмехаться линезец.

Я не могла больше это терпеть.

— Убирайся! Ненавижу тебя!

Глаза Тиля вспыхнули зелеными огнями. Я испугалась и разозлилась одновременно. Подступили слезы, которые я тщетно старалась удержать.

Он считает меня ребенком! Скрывает от меня что-то! После того, как узнал о дневнике, и о Вилире с Вейри…

Я скорее почувствовала движение, чем увидела, как Тиль двинулся на меня. Отскочила назад. Тиль остановился. Произнес ровным тоном:

— Не выходи из комнаты, будь добра.

Потом прошел мимо. Хлопнула дверь — негромко, но очень выразительно, чтобы обозначить недовольство линезского принца. * * *

Я просидела в одиночестве достаточно долго, прежде чем забеспокоилась. Тиль не возвращался.

Я уже успела успокоиться и осознать, что прогнала Тиля и тем самым подыграла его желанию уйти от ответа. У меня не было сомнений в том, что я видела. Почему Тиль с таким упорством начал все отрицать? Только лишь потому, что я вознамерилась поговорить с этой Региной, которую он оправдал? И я, между прочим, поверила в его слова…

Мне следовало настоять. Или попросить? По крайней мере, не кричать и не требовать, чтобы он ушел. В итоге я осталась ни с чем. И понятия не имею, куда делся линезский принц.

А если он не собирается возвращаться? Передал весточку моему отцу и с чистой совестью оставил дожидаться, пока за мной приедут из королевского дворца. Ведь теперь я вне опасности. А у Тиля, вполне возможно, закончилось терпение…

Я отмела эту мысль.

Но Тиля все не было. Мне показалось, довольно неимоверно долго. И беспокойство приняло уже совершенно другой оттенок.

А вдруг с Тилем что-то случилось? Он выглядел каким-то… настороженным. Но на любой вопрос выдавал один и тот же аргумент: «Не хотел пугать тебя еще больше».

Вдруг его нежелание говорить со мной было продиктовано тем же стремлением оградить меня от беспокойства… Хотя совершенно не ясно, отчего меня должны беспокоить сказки о феях!

Я прошлась по комнате кругом. Потом еще и еще.

Множащиеся «если» и «почему» изводили.

А вдруг он не ушел вовсе? Это же постоялый двор, здесь наверняка есть… столовая? Где-то люди трапезничают. И пьют еще. Может, линезец как раз и заливает раздражение вином?

Но что, если все же бросил? Да как он посмел?

А если бросил… что мне тогда делать?

Не может быть. Я запоздало проверила: амулет все еще был у меня. Тиль даже не подумал потребовать его назад. Это ведь хороший для меня знак?

Вчера казалось: достаточно выбраться из леса, как все проблемы разом закончатся.

Я подумала: если Тиль меня бросил или с ним что-то случилось, это в равной степени снимает с меня обязательство слушать его наставления. Даже если он сказал мне сидеть в комнате… От этого все равно ничего не изменится.

Я просто узнаю у местных, не видел ли кто, куда он ушел. Вот и все.

Я расправила плечи.

В конце концов, я ведь не с послами встречаюсь. Всего лишь поговорю с людьми… среди которых не особо сейчас выделяюсь, благодаря платью Вейри. А на Тиля я слишком сильно полагалась. И что получилось? Пока он не пропал, я даже не догадалась выглянуть в окно. Ничего особенного я не узнала, только то, что комната находится на втором этаже. И все же…

Я вышла в коридор. Непривычно было находиться в чужом доме без сопровождения. Меня настигло осознание того, насколько же я ограничена в своих возможностях. Правила приличия, статус, безопасность, наконец. Я редко сама отправлялась в гости, обычно люди прибывали во дворец по приглашению. На ярмарках появлялась только окруженная охраной. На праздники мы выезжали семьей, если нужно было показаться жителям столицы. Мне обычно даже говорить ничего не требовалось.

Коридор завершился лестницей, снизу слышался шум. Было бы действительно неплохо обнаружить там Тиля. Высказать ему все, что я думаю… потом, конечно, без ненужных свидетелей.

У основания лестницы вдруг появился мощный бородатый мужчина. Он не подумал кланяться или хотя бы отвести взгляд. Наоборот, остановился и смотрел с интересом. Для торговца он был одет слишком просто. По крайней мере, те торговцы, которых я видела в столице, были совсем другими.

— Доброго вам дня, — сказала я, спускаясь вниз. По дороге похвалила себя за то, что держусь с достоинством. Мужчина проворчал что-то в ответ и сдвинулся в сторону, пропуская меня. По-моему, он тоже слегка растерялся.

Столовая была довольно просторной, но плохо освещена. Хозяева постоялого двора явно экономили на свечах. Магических светильников и вовсе не замечалось. Большую часть помещения занимали грубо сколоченные столы и лавки. Людей в зале было не слишком много и сплошь — мужчины. Только выпивку разносила пухлая женщина в шерстяном платье и несвежем фартуке.

Разумеется, аристократке появиться в таком месте без сопровождения было бы неприлично. И я в очередной раз подумала о том, что порой неплохо казаться кем-то другим.

Женщина, наконец, увидела меня.

— О! Вы пришли в себя!

Она приблизилась, продолжая говорить:

— Вчера-то в такой буран, да в одном платье… Мы думали, что не увидим вас живой!

Я поняла, что все присутствующие давно на меня смотрят или хотя бы поглядывают.

— Со мной все в порядке, благодарю вас, — заверила я. — Хотя должна признать, вчерашняя непогода была ужасна.

— Перепугались, наверное, до смерти! — запричитала женщина. Я едва удержалась, чтобы не поморщиться. Вовсе не собиралась признавать собственную слабость и, главное, свой страх. Я прохладно повторила:

— Все в порядке! — и перевела тему, заметив, что женщина снова намерена что-то сказать: — Мой спутник ушел. Он не говорил, куда собирается или когда вернется?

Женщина покачала головой.

И все. Я поняла, как нелепо прозвучит следующий вопрос. А не уехал ли Тиль с кем-то из постояльцев? Он ведь договорился… Правда, мне сказал, что мы поедем вместе. И фишка кота по-прежнему у меня.