Сны чужих воспоминаний

15

Вечернее солнце освещало балкон. Лучи играли на тарелке с нетронутым тушёным мясом. Вот один из них отразился от поверхности чайника и прыгнул солнечным зайчиком мне в глаз. Я моргнула и вынырнула из собственных мыслей. Кажется, я собиралась что-то написать. Но совершенно некстати задумалась.

А задуматься было над чем. Во-первых, ювелир хотел меня обмануть. Собирался купить моё колье за очень низкую цену. Логично предположить, что цену кольца он тоже намерено занизил. А значит… Значит, зря я отдала ему своё кольцо, раз этих денег хватило всего на пару дней существования.

Какой вывод можно сделать из ситуации? Больше не ходить к этому ювелиру. А к кому ходить? Где вообще брать деньги? Не могу же я и дальше продавать украшения Матильде. Она же не скупщица, в самом деле. Значит, мне просто необходимо как можно скорее найти другой источник дохода.

Я уныло ковырнула пальцем кусочек мяса, но тут же спохватилась и вытерла руки салфеткой. Со вздохом налила в чашку остывший чай. Холодный чай… Мысли тут же прыгнули в запретном направлении, выхватывая из памяти Фета со стаканом в руках, но я притянула их обратно усилием воли.

Во-вторых, Матильда. Она дважды мне помогла. Сперва заплатила за услуги целителя, потом не позволила заключить сделку с ушлым ювелиром. В обоих случаях она очень сильно меня выручила. Означает ли это, что Матильда добрый человек, и я могу ей доверять? И до какой степени можно ей доверять? А вдруг то, что у неё не оказалось с собой двухсот теринов было лишь ловушкой, чтобы ещё раз заманить меня к себе. А потом что?

Ничего страшного в голову не приходило. Но, кажется, после сегодняшнего происшествия с ювелиром я стала подозрительной. А возможно, дело в том, что Матильда призналась в своей связи с Фетом. Так или иначе, но возвращаться в её дом за оставшимися деньгами не хотелось. Пусть эти двести теринов останутся у неё как благодарность за доброе отношение.

И это вновь возвращало меня к вопросу о финансах. Почему-то мне совершенно не верилось, что отец так просто отступится от идеи выгодно выдать старшую дочь замуж. И при этом он уже неоднократно продемонстрировал, насколько сильно его волнует моё мнение. Неужели он даже не задумывается, что конкретно с его дочерью может сделать новоиспечённый зять?

В сознание ворвались воспоминания о тёмной комнате. Тихое бряцанье цепи. Удушающее натяжение на шее. И каждое движение отзывается мерзкой болью, снова и снова обдирая кожу. Сходящиеся стены…

Стоп!

Я решительно схватила тетрадь, распахнула, раскрыла перо и аккуратно вывела на чистом листе: «Финансы». Да, сейчас стоило сосредоточиться на оставшихся у меня теринах и том, где я смогу их в дальнейшем добывать. А для этого нужно понять, что я вообще умею. Автоматическое перо замерло над бумагой. А потом задвигалось, стараясь записать каждую приходящую в голову мысль.

Впрочем, список оказался не слишком внушительным. Если объединить написанное, получалось, что я умела петь, танцевать, рисовать и быть привлекательной. И у меня не было ни единой мысли о том, как я могла бы превратить свои умения в деньги. Разве что очаровать какого-нибудь мужчину, чтобы выпросить денег у него… Но некое внутреннее чутьё подсказывало, что подобная затея может быть чревата какими-нибудь непредсказуемыми и неприятными последствиями. Какими конкретно, я точно не знала, но интуиции привыкла доверять.

По улице пронёсся порыв ветра. Всколыхнул зелёные плети стелившегося по стенам винограда, откинул с лица прядь волос и перелистнул страницу. Передо мной возник вчерашний рисунок. Мужчина за стойкой.

Я мысленно застонала. А ведь вчера это точно был он… Если бы только я решилась к нему подойти и увидела лицо, то обязательно… А впрочем, что бы я сделала? Растеклась счастливой лужицей прямо там, на полу трактира? Сказала бы, что встречала его раньше? Но какой в этом смысл — он-то всё равно меня не узнает. Да даже если бы и узнал…

Брошенная Матильдой фраза про постель больно царапнула сознание. Я ему больше не нужна. И, наверное, уже никто не нужен.

— Мяу!

Вздрогнув, я решительно захлопнула тетрадь и вновь пристроила её на краю стола. И только после этого перевела взгляд на хвостатого знакомца.

— Опять голодный? — улыбнулась я.

Кот опустил голову и с громким урчанием прошёлся вдоль моих ног, втираясь в них боками — сначала одним, потом другим. Снова поднял голову и призывно мяукнул.

— Да я поняла, поняла. — Грустно усмехнувшись, я ловко подцепила с тарелки кусочек мяса.

Пока кот чавкал, я ковыряла пальцем в тарелке.

— Представляешь, — поделилась я. — Я сегодня встретила мужчину из своих снов…

Кот заурчал громче, явно показывая, что делиться добычей не собирается, встреть я хоть сотню мужчин своей мечты одновременно.

— Нет, ты не подумай, я не романтичная дурочка… Но он снился мне больше десяти лет. Ты можешь в это поверить?

— Мррряу!

— Вот и я нет, — вздохнула я, подцепляя пальцами ещё один кусочек мяса. — Я всегда знала, что мы никогда не сможем встретиться. Потому что наши миры слишком сильно отличались. — Я притихла, слушая чавканье кота. — Только представь: в том мире нет магии. Вот совсем. Зато есть специальные палки. Когда они взрываются, из них вылетает кусок металла.

Кот презрительно чихнул, ставя мои слова под сомнение.

— Зря смеёшься, — парировала я. — А ещё там есть самолёты. Это такие большие железные штуковины, похожие на птиц, которые могут летать, перенося в себе людей. — Я цапнула ещё кусок мяса и не глядя протянула коту. — Там по улицам ездят повозки без лошадей. А ещё они могут разговаривать на расстоянии без кристаллов связи. Для этого у них такие маленькие телевизоры… Ты слушаешь?

Кот уволок мясо под стул и теперь ворчал оттуда. Тоже мне, собеседник. Никакой выдержки. Я презрительно фыркнула.

— Вот и молчи. Я знаю, что ты всё слышишь. — Почему-то мне было важно поделиться этим хоть с кем-нибудь, пусть это и будет всего лишь кот. Бетти давно устала от моих рассказов, да она никогда толком в них и не верила. Думала, что у меня всего-навсего богатая фантазия. Да я и сама уже начала так думать… Но всё оказалось правдой.

— Вот из такого он мира, — протянула я. — Знаешь, когда я его увидела сегодня, то так растерялась… Представляешь, он назвался Филиппом. Смешно, правда? Какой смысл скрывать своё имя в мире, где тебя всё равно никто не знает.

Чавканье прекратилось. Я почувствовала, как моей ноги коснулись маленькие лапки. А потом вся чёрно-белая тушка запрыгнула мне на колени. Я уже привычным жестом спрятала пальцы в мягкой шёрстке и принялась поглаживать спинку. Наградой мне стало мерное урчание.

— Знаешь, я ведь и не рассчитывала, что он сразу меня полюбит, — призналась шёпотом. — Но каждый раз, представляя в мечтах нашу встречу… Да, конечно, я ней мечтала, особенно в детстве — лет в семнадцать. — Я вздохнула и запрокинула голову. — Я никогда не думала, что он может мне нагрубить. И сегодня мне было так обидно. Я представляла его совсем не таким.

На темнеющем небе начали загораться первые звёзды. Пока бледные, но уже скоро весь небосвод превратится в россыпь драгоценных камней.

Стоило запомнить: в день, когда мои детские мечты разбились о суровую реальность, небо было высоким и ясным. Погода — тёплой и безветренной.

Что ж, подобные открытия заставляют нас очень быстро взрослеть. Думаю, завтра я стану уже совершенно другим человеком.

Третий день в Молвасе