Сны чужих воспоминаний

27

Дальнейший день прошёл в заботах. Гельда помогла снять мерки для платья, отнесла их швее с пожеланиями по крою. К сожалению, мне об этих пожеланиях не рассказали, но обещали, что платье обязательно поразит моё воображение.

После мы с Гельдой репетировали выступление. В два этапа. Сначала пение, а потом, после сеанса массажа, занялись танцами.

К слову, массажистка оказалась одновременно лекарем. Исцелять ссадины она не умела, зато принесла с собой отличную мазь, которая довольно быстро привела в порядок мои ладони и коленки. Они тоже оказались разбиты после бега по крышам. Я хотела было отказаться, осознавая стоимость такого лечения. Кто знает, как быстро я смогу отработать его стоимость, а коленок под платьем всё равно не видно. Но женщина и слушать не захотела. Лишь щедро нанесла на все ссадины зеленоватую массу и приказала подождать несколько минут. Я и ждала, глядя, как буквально на глазах восстанавливается кожа.

Такая мазь была… довольно уникальной. Хотя бы потому, что это своего рода артефакт с одноразовым действием, направленным на заживление тканей. То есть, маг, создающий подобную мазь, должен обладать не только способностями к целительству, но и к артефакторике. Это невероятно дорогая вещь, и я терялась в догадках, насколько же важен сегодняшний приём, что для подготовки к нему на меня не пожалели даже таких дорогостоящих веществ.

Впрочем, мои сомнения улетучились в момент, когда меня уложили на постель и принялись разминать ноющие мышцы. С одной стороны это было болезненно, а с другой… После того, как женщина закончила, я смогла двигаться! Боли в мышцах практически не осталось, и она уж точно больше не сковывала моих движений.

Собственно, после этого мы и приступили к отработке танца. Прежде всего я продемонстрировала хмурой Гельде тот номер, который показывала госпоже, но девушка осталась недовольна.

— Госпожа Эрато дала определённые указания по улучшению твоего танца, — огорошила она меня.

— Какие указания? — Сказать, что я опешила — ничего не сказать. Это выступление мы с девочками разрабатывали не меньше месяца, а мне предлагают внести коррективы за какой-то один вечер? Они издеваются?

— Твои движения слишком зажаты, — пояснила Гельда. — Не хватает партнёра.

— Но… — Я растерялась. — Но где же мне его взять?

Девушка обвела угрюмым взглядом помещение, и в итоге остановилась на стуле. Обычном стуле, со слегка изогнутыми ножками и мягким сидением.

— Используй его.

Удивление? Нет, это не то слово — слишком блёклое. Мне предлагалось использовать стул в качестве партнёра. Как стул может вести в танце? Он же просто мебель.

— Как? Кружиться с ним по комнате? — озвучила я свои сомнения.

Гельда закатила глаза. Взяла в руки стоявший у стены стул, со стуком опустила его в середине комнаты и смерила меня прищуренным взглядом.

— Твоя задача танцевать так, чтобы он стал центром твоего номера, — отрезала она. — Брать в руки нельзя. Садиться можно.

Я сглотнула. И что мне предлагалось сделать? Стул? Серьёзно? В нерешительности сделала шаг по направлению к предмету мебели. По логике вещей, его невозможно было вписать в номер — в том танце партнёр не предусматривался. Мне же придётся полностью всё переделывать!

Замерев возле виновника собственных терзаний, я пару раз задумчиво ковырнула пальцем спинку. В голове один за другим проносились выученные движения, постепенно выстраиваясь в нужную последовательность…

Я хмыкнула. Пожалуй, варианты у меня всё же были.

Следующие несколько часов были посвящены именно этому: попытке вписать в танец дополнительный элемент интерьера. Как выяснилось, на стул можно не только садиться, но и почти ложиться, прогибая спину так, что волосы касались пола. Причём не только прямо, но и поперёк. К слову, Гельда утверждала, что ещё можно сидеть на нём задом наперёд, но это было, пожалуй, единственное, в чём я не готова была сдаться. При попытке сесть на стул лицом к спинке, неизменно оголялись ноги, а подобное было недопустимо. Даже с изменённым лицом были определённые границы, которые я не готова была переходить. И хотя девушка активно уверяла, что никто точно не будет против, я не хотела навлечь позор на приют госпожи Эрато своим чересчур фривольным поведением.

И, кажется, я оказалась права. По крайней мере, если судить по восторженным аплодисментам госпожи Пенелопы Эрато, наблюдавшей финальный вариант.

— У меня просто нет слов, пташка! — воскликнула она. Мне даже на секунду показалось, что она готова прослезиться от умиления. — Сегодня ты проделала огромную работу. Уверена, на выступлении ты всех поразишь!

Кажется, я даже слегка раздулась от гордости. За все годы учёбы в школе я ни разу не получала столь высокой оценки собственных усилий. Наставница всегда находила, к чему придраться, и была крайне скупа на поощрения.

— Гельда посоветовала использовать для номера стул. В качестве партнёра, — пояснила я с некоторой опаской. Всё же до последнего боялась, что госпожа сочтёт определённые движения чересчур… недостаточно скромными.

— О да, стул! Это отличное решение, — похвалила она. — Это придаёт твоему номеру определённую изюминку, если ты меня понимаешь. Этакая смесь целомудрия и откровенности.

Мне стало неуютно.

— Откровенности? — переспросила я.

— О да, — протянула она мечтательно. Но тут же заметила, что мне не по себе, и поспешила успокоить: — Но не переживай, пташка. Откровенность — это не плохо.

— Не плохо? — уточнила настороженно. Потому что в моей картине мира это было ой как плохо. За подобные намёки в собственном поведении можно было испортить репутацию на всю жизнь. Или по крайней мере на пару лет точно.

— Ну разумеется нет! — Женщина приблизилась ко мне, приобняла за плечи и повела в сторону выхода. — Ты же не предлагаешь мужчинам своё тело, как какая-нибудь развратница.

— Конечно, нет! — возмутилась я. — Это же возмутительно.

Госпожа кивнула и распахнула дверь, выводя меня в коридор. Несмотря на вечернее время кругом было пусто. Зато отсюда было слышно, как с нижнего этажа долетают звуки музыки.

— Вот именно так и работает твой танец. С одной стороны, капля откровенности показывает, какой ты могла бы быть. А с другой — твоё целомудрие показывает, что на самом деле ты совершенно другая. Понимаешь?

Я задумчиво кивнула. На самом деле, я не совсем понимала, о чём речь. Но мне совершенно не хотелось разочаровывать эту прекрасную женщину.

— Ну вот и умница, — улыбнулась она. — Надеюсь на выступлении ты меня не разочаруешь.

Спустившись по пустой лестнице, мы оказались в ещё одном коридоре. Он был всё так же пуст, за исключением пары служанок, снующих между дверей. Зато музыка здесь звучала значительно громче. Агрессивные, слегка отрывистые звуки скрипки, гнусавые переливы духовых и… это был бубен?

Таблички на двери также вызывали удивление. «Свиристель», «Чечевица», «Иволга»… И, наконец, «Канарейка».

Госпожа Эрато толкнула дверь.