Живодер

— Руководство? — Змий усмехнулся. — Я дал им победу! Разве триумф при Фессале не стал достойным прощальным даром от отца сыновьям?

— После Фессалы прошло двадцать лет, отец. И пока ты был… здесь, многое произошло. Я пришел, чтобы отвести Феникса домой, к Его детям. — Квин протянул руку, будто моля нависшее над ним существо. — Бремя собственных желаний сокрушает нас, лишая возможности видеть дальше сиюминутных капризов. Совершенство все ускользает, пока мы впустую льем кровь и размахиваем сталью в войне против попутчиков. После твоего ухода наши предводители пришли в смятение… Эйдолон… Люций… Фабий… они вцепились в глотки друг другу.

Фабий. Мелюзина поглядела на змия распахнутыми глазами. Заметивший это демон медленно улыбнулся.

— Ах… А я-то гадал, почему твоя душа пахнет так знакомо.

— Что? — поглядел на нее Квин. — Кто она такая?

— Не та, до кого тебе должно быть дело. А теперь наша аудиенция закончилась, паломник. Изыди же. Возвращайся в породившее тебя суровое царствие и более не тревожь меня в моей идиллии. — Фулгрим махнул рукой. Пропитанный благовониями воздух будто провалился вокруг ее спасителя, поглотив воина, словно его здесь и не было. Удар сердца — и он уже исчез.

— Ты ведь знаешь, кто я?

Мелюзина поглядела на змия. Глаза его казались громадными озерами из жидкого аметиста, затягивавшими ее внутрь.

— Ты… ты Фениксиец, — сказала она охрипшим голосом.

— Да. Я — Фулгрим Просветитель. А ты — Мелюзина. Я думал, что тебя уничтожили давным-давно. Но вот ты здесь. Такова судьба. Я одержал великую победу и за это обрел немыслимо ценную награду. — Демон погладил ее спутанные от пота пряди волос покрытыми лаком когтями, до крови оцарапав позолоченными кончиками лоб и шею. — И словно Ахилл, я обрел свою Брисеиду.

— Ахилл потерял Брисеиду.

Фулгрим остановился. Его лавандовые глаза пожелтели, побагровели, а затем стали прежними.

— Так и было. Значит, отец рассказал тебе эту историю? Я удивлен. Фабий никогда не казался мне способным стать внимательным родителем.

— Отец многому меня научил.

— А обо мне он тебе рассказывал? — По чешуе Фулгрима прошла дрожь, будто от предвкушения веселья.

— Я знаю, кто ты такой.

— Но ведь я спрашивал не об этом, — нахмурился демон. Он обвился вокруг Мелюзины, окутав ее переливающимися извивами тела. Взял за подбородок и приподнял голову. — Ты так на него похожа. Не думаю, что это заметит кто-либо, кроме меня, но сходство есть. Его череп под твоей кожей. Его глаза. Его… надменность.

Он склонился над ней. На щеках проклюнулись небольшие глаза и уставились на Мелюзину. Дыхание Фулгрима пахло чем-то сладким, но на самом деле горьким.

— Ты ведь думаешь, что ты лучше меня, не так ли? Совершенней? Даже в этот миг, на пороге гибели, ты невероятно высокомерна. — Фулгрим отстранился, и по его чересчур идеальному лицу разошлась жестокая улыбка. — Да, это у нас точно семейное.

Мелюзина не ответила. Она пыталась выдержать многогранный взор князя демонов, но не могла. Запах, цвета… от всего этого у нее слезились глаза, а легкие обжигало. Мелюзина хотела потерять сознание, заснуть… может, даже погибнуть. Но вместо этого она продолжала стоять. И ждать.

— Я убил на Фессале своего брата, — тихо сказал Фулгрим. — Не того, которого больше всего любил или ненавидел. Того, о котором ничего не знал. До которого мне не было дела. — Он больше не глядел на нее. — И все же это бередит мою душу. Будто… что-то не так.

— Сожаление — часть страсти.

— Что ты сказала? — замер демон.

— Страсть приносит и удовлетворение, и сожаление, — ответила Мелюзина голосом, надтреснутым от страха и усталости. — И ты служишь страстям. Жаждам. Нужде и желаниям. — Она опустилась на колени, склонив голову. — Страстное желание привело меня сюда, владыка Фулгрим.

— И чего же может желать такая, как ты? Ты ведь даже не настоящее создание. Лишь генетический скребок, который мой блудный сын собрал в подобие существования. Ты — ожившая насмешка.

Слова уязвляли. Мелюзина чувствовала, как земля движется, пока Фулгрим полз вокруг. Он был тяжелее всего мира. Реальнее его. Она чувствовала его пальцы на тыльной стороне своей шеи и понимала, что он может убить ее, лишь слегка повернув запястье.

— Ты знаешь, что он сделал, твой отец? Отверг меня. Отверг. Трижды он отринул меня и трижды отвернулся от моих даров.

— Он упрям.

Фулгрим склонился ближе, и Мелюзину затошнило от смешавшихся запахов парфюма и змеиной чешуи.

— Он — глупец. Я бы возвысил его при моем дворе. Даровал ему то, что он забрал силой, и встал с ним плечом к плечу, когда враги пришли бы за его головой. Но он отвернулся от меня. От того, кто защитил его. И я все еще надеюсь его защитить, пусть и от него самого.

— Я тоже хочу защитить его. Поэтому я здесь.

Демон подался назад и окинул ее взглядом.

— Так чего же ты хочешь, дитя? — наконец спросил он. — Зачем ты здесь на самом деле?

— Я ищу благо, — сглотнула Мелюзина.

— И с чего бы мне его даровать? — Фулгрим выпрямился во весь рост.

— Потому что я приведу отца обратно к тебе.

— Зачем? — нахмурился примарх.

— Потому что иначе он погибнет. — Мелюзина решительно посмотрела на него.

Фулгрим вновь окинул ее взглядом, а потом медленно улыбнулся.

— О… мы ведь не можем этого позволить, не так ли?

Часть первая. ПУТИ ИЗ КОСТИ И КРОВИ

991. М37