Этландия

Восьмое звено

Судья (скрипуче, обсасывая букву «с»). Слушание дела об убийстве полицейского чиновника Снетке продолжается. Введите подсудимого!

Голоса:

— Он ужасен.

— Он словно создан для убийства.

— Ужас! К чему мы идем?

Прокурор. Господа судьи, я хочу на примере этого убийства вскрыть грозную опасность, повисшую над европейской цивилизацией. Убийца «Энрик-9» олицетворяет весь ужас, который вторгнется в нашу жизнь, если человечество не сумеет принять резких мер защиты. Перед нами отцеубийство… Да… Машина убила человека. А человек, как известно, создал машину. Она убила его сознательно. Как велика радость отца при виде родившегося сына… Но знает ли отец, будет ли его сын всеми уважаемым судьей или всеми проклинаемым убийцей? Нет. Так радовался человек столетия тому назад рождению машины. Он как отец ждал счастья, благополучия, утешения на старости от сына. Но он обманулся.

Человек верил, что с приходом в его жизнь машины наступит благословенный рай. Столетия свидетелями тому, что жизнь превращается в ад. Машина пришла, чтобы помочь человеку. Она сделала больше, она его заменила, покорила, она прижала его своей железной ступней, она им повелевает… Она убивает его.

Люди сегодняшнего дня стали жалкими рабами машин. Их мышление, поступки, движения стали механическими.

Больше того: они механически рождают механизмы. Они зависят от бесчисленного количества машин. Ритм жизни диктуют машины. Скорость жизни убыстряется до чудовищных размеров, ибо так требует ее величество Машина. Мир оглушен истерическим криком миллионов неврастеников — это крик человеческой психики, истерзанной машиной. Мир поразила чума кризиса и развала. Рушится благосостояние семей. Улицы покрываются голодными: им негде заработать хлеб. Одних загнал в тупик смерч машинного перепроизводства, других обрекла на голод машина, заняв их место. Вспомните залитые солнцем палестры древних Афин. Вспомните прекрасных спартанцев или средневековую Фламандию с ее теплым очагом, с теплом людских сердец, счастливые горницы, в которых свет очага освещал лица, лоснящиеся от баранины и выпитого густого старого вина. Вспомните ушедшие дни, когда человек никуда не спешил. Он жил медленно, величественно, смакуя каждую каплю бытия. И дряблое, истерическое, вечно дрожащее в безумной гонке человечество сегодня. Мы судим «Энрика-9». Это — умнейшая из машин, но у него миллионная шайка сообщников. Разве не его сообщники в виде машин истребления уничтожают миллионы людей на войне, выживают людей с заводов, рождают толпы голодных нищих, в глазах которых закипает безумие ненависти. Разве не машины плодят эти толпы, которые готовы бросить мир в кровавый хаос мятежа, революции. Нам, пока не поздно, надо крикнуть железным чудовищам — стой! Долой машину! Назад к природе! Назад к первобытности!

«Энрик-9» — машина, убившая человека. Я требую уничтожения машины!

Крики в зале:

— Долой машину!

— За решетку, ее!

— На цепь ее!

— Уничтожить!

Судья. Слово имеет защитник.

Защитник. Браво, господин прокурор. Вы дали мне возможность почувствовать себя среди дикарей, людоедов, потрясающих над нашими головами мохнатой рукой с дубиной. Долой технику! В этом крике — вопль умирающего строя. Только строй, основанный на грабеже, разбое, в предсмертных судорогах может дойти до звериного боя: «Уничтожьте орудия производства! Пусть со мной погибнет все, все, что создал веками человеческий гений!»

Вы вызвали из земли такие силы, которые, служа орудием разбоя и угнетения, вдруг обернулись против вас. Выросший гигант техники перерос вас, — и вам, господин дикарь с дубиной, его не остановить! Вы думаете, что если умирают от крахов досточтимые владельцы заводов, то уже наступает конец света и пора уничтожать все? Нет, это значит, что подлинная жизнь только еще начинается. Кроме вас, господа дикари, есть молодой, миллиардоголовый класс. Он зароет ваши смердящие останки и, взяв в свои руки гениальную технику, созданную лучшими умами человечества, превратит ее из орудия угнетения в орудие, которым сделает человечество счастливым.

Вы мертвецы. Вы призраки, размахивающие дубиной на кладбище капиталистического мира!..

«Энрик-9» поднял руку, чтобы работать, ковать вещи, необходимые человеку; вы не дали ему работу, толкнули на грабеж, подсунули тупую голову полицейского. Рука «Энрика-9» опустилась вхолостую. Я требую жизни для гениального автомата, помощника человека.

Крики:

— Долой машину!

— Уничтожьте ее немедленно!

— Дайте нам ее растерзать!

— Смерть машине!..

«Энрик-9». Стоп, машины!

Судья. Что такое со светом?.. Звоните на станцию…

Голос. Алло! Алло! Телефон не работает.

Судья. Звоните по другому… Спокойствие в зале!.. Стража…

Голоса:

— Что такое?.. Стоят часы…

— Алло!.. Алло!.. Ни один телефон не работает…

Чей-то голос в темноте. Тюремный автомобиль не может прибыть за осужденным, так как стало все движение в городе — все машины!

Голос Куарта. Что ты сделал, «Энрик-9»!

«Энрик-9». Я их сбросил в бездну средневековья…

Голоса:

— Стража, держите!.. Кто-то утаскивает «Энрика-9».

— Стоп!.. Кто? Не трогать.

— Автомат шагает. Осторожнее.

— Кто эти люди?..

— Стой, буду стрелять! А!..

Стражник (дрожащим голосом). Винтовка… не стреляет.

Голоса:

— Держите… Он уходит…

— А!.. Он придавил мне грудь…

— Как вызвать… Не работают телефоны…

— Стреляйте…

— Винтовка не действует.

— Что случилось?..

«Энрик-9». Забастовали все машины.

Голос (в ужасе). Все?

«Энрик-9». Кроме меня… Занавес