Стрёмная башня

Глава 14, в которой бомба

– Георгий, ты подумай ещё раз! – Лекарь дёргался, ёрзая червячком у меня под ногами.

Его я связал на всякий случай, очень уж мне не понравилось, как Толя стал себя вести. Чем ближе к восстановлению памяти, тем больше от него заскоков.

– Это же Дионис, величайший алхим, – тараторил бард, – И он обладает непревзойдённым вкусом! Да, да, в отличие от вас, дубоголовых простолюдинов…

Под непрерывную болтовню Толи я крепко перевязал Пурбуля, наложив, наверное, с десяток узлов. К счастью, верёвки в этом помещении нашлось достаточно.

Блин, как же ещё подстраховаться?

В кошеле у Лекаря был свиток воскрешения, но я очень не хотел, чтобы после пробуждения этот огр выдал какой-нибудь сюрприз. Если я смогу дважды перехитрить алхимика, в котором такой древний дух, это будет необычайное везение.

– Ну, сделает он из тебя зелье? И что? Может, оно и к лучшему, Георгий? Представь, как я подниму чарку через тысячу лет, – продолжал бубнить Лекарь, – И выпью за твоё здоровье настойку с твоей же кровью!

– Блин, Толя, – вырвалось у меня, и я стал полосовать кинжалом халат огра, пытаясь отрезать кусок.

– Это же бессмертие. Великие короли будущего будут запивать свои победы настойкой из знаменитого Гончара. Ты останешься в тысяч… упф… умм…

Я затолкал Толе в рот кляп из куска халата. Нет, лучше б он уж свои стихи читал.

Немного подумав, я вернулся к трону, поискал среди обломков столика флягу. Ту самую, которой огр поливал чашки, чтобы я не чуял, под какой из них перец.

Когда я нашёл флягу, то поспешил обратно и капнул магического зелья на верёвки огра в нескольких местах. Потом подумал ещё, закупорил фляжку и сунул себе в кошель. Пригодится.

Так, ну а теперь полки с зельями.

Сначала я понадеялся, что, быть может, сам разыщу источник Леты. Но нет, в этих каракулях мне в жизни не разобраться. Сюда бы Фонзу.

Пройдясь вдоль полок, я стал рыскать глазами по тем бутылям, где были какие-нибудь понятные символы, показывающие опасность.

Это было страшное место – в мутных жидкостях и вправду плавали части всяких гуманоидов. Я вздрогнул, когда, ступив шаг в сторону, поймал взгляд дриады – её заспиртованная голова висела в зеленоватой жидкости. На голове у этой древесной жительницы тоже произрастали подсолнухи, и их было довольно много. Как и семечек, которые плавали вокруг.

На этой бутыли был нарисован красный череп с костями, и я, решившись, подхватил тяжёлый сосуд и потащил к трону.

– Вы это, извините, если что, – шептал я, пока тащил бутыль.

Ясное дело, этой дриаде уже пофигу, но всё же я чувствовал себя неловко. А ещё меня распирала злость – этого Диониса-Пурбуля следовало самого заспиртовать в наказание за такое.

Кое-как я, корячась от усилий, подвинул трон к краю постамента, куда потом подтащил связанного огра. Соорудив на троне из обломков столика и верёвки страшно неустойчивую конструкцию, я установил в неё открытую бутыль, и с удовлетворением посмотрел на дело своих рук.

Получалось, что огр лежал головой прямо под горлышком наклоненной бутыли, и ещё чуть-чуть наклонить, так хлынет её содержимое. А сама бутыль держалась на верёвочке… обрежь которую, и ёмкость упадёт, всё польётся прямо на лицо Пурбулю.

Ну, какая-никакая, а страховка. Если верить знаку смерти на этикетке. Даже голова дриады внутри как-то извернулась, будто теперь смотрела на огра со зловещей улыбкой.

Я покосился на всё ещё храпящую в зале гейшу. Та уже свернулась калачиком и дрыхла, просто подложив ладошки под щёку.

А теперь момент икс. Я схлопнул свиток воскрешения, и огр судорожно вдохнул:

– Аха-а-ап! – а потом закрутил глазами, стал ёрзать плечами, – А, игруля новичковая, я тебя!..

Мне пришлось сразу подскочить к верёвке, удерживающей бутыль. Едва я коснулся кинжалом бечёвки, как огр притих.

– Погоди, Чеканчик… тьфу ты, Гончарчик, – толстенные губы расплылись в улыбке, – Ты ж даже не знаешь, что это за зелье.

– А чего тогда волнуешься, Пурбуль?

– Да мне за свои зелья только страхово. Так-то я разнесу нафиг тут всё, и тебя в асфальт закатаю… вот такое вот это зелье! – огр пучил глаза, пытаясь скалить зубы и угрожать.

– Странно, – я потёр подбородок и усмехнулся, – А орк, который при мне проглотил такую семечку, стал самой настоящей клумбой.

Это я вспомнил тот момент, когда в «Сито» в кабинете Генделя Вайта орк проглотил семечку дриады, и из его черепа вырос подсолнух. Так что примерный принцип действия этого зелья я представлял, не знал только масштабов.

– А, умный больно, Гончарчик, – процедил Пурбуль, – Твой отец был умным, и чем кончил, а?!

– Где. Моя. Команда? – отчеканил я.

– А я почём знаю? – он поёрзал путами, – Ты меня магии лишил, не могу их освободить.

– То есть, ты не знаешь, где они, но при этом знаешь, что их надо освободить?

– Если они в моём жилище, то их могли схватить менады, – Пурбуль пытался глазами показать на дрыхнущую гейшу.

Я вздохнул. «Воля лидера» помогала мне вести переговоры, намечая подходящие слова и подсказывая нужные действия. Но то, что мне сейчас нашёптывала «воля лидера», было явно не в моём характере.

Надо, Гончар. Ради команды.

Я отвёл лезвие кинжала от верёвки…

– Умный нубасик, – ощерился огр, – Давай, развяжи меня, и я оставлю тебя в живых.

– Ага, – улыбнулся я, опуская кончик кинжала-серпа в горлышко бутыли.

Сталь коснулась стекла, послышался скрип.

– Ты чего?! – Пурбуль замер, – Это ж «древоядерная бомба»!

Я чуть не присвистнул. Вот это название, даже Кент со своими «составами номер тринадцать» нервно курит в сторонке.

Осторожно, стараясь не порушить всю конструкцию, я обмакнул конец кинжала в зелье. Послышался звон стали, только какой-то странный – словно шёпот в листве, который сразу унёсся вдаль…

– А Чекан-то повежливее был! – рявкнул огр, тараща глаза на кинжал, – Он мне песни пел, обмануть пытался, заворожить хотел!

Лекарь тоже заёрзал, пытаясь подбородком потереть свою лютню. Как будто ему захотелось спеть.

– Вот это времена были… А вы… Потерянное поколение, игроки криворукие, недоделанные! Освободи, говорю!

Я вытащил кончик кинжала и поднёс ко лбу огра. Потом подумал, отвёл чуть в сторону, нацелившись в самое ухо.

Капелька «древоядерной бомбы» повисла на кончике… Казалось, там, в крошечном отражении покачивается лес. Даже если б я не знал, что это за зелье, подумал бы, что оно связано с дриадами.

– Да что тебе надо-то?! – Пурбуль чуть не захныкал, – Чёртов ты Чеканчик, достал-таки! Во втором поколении достал, ух, гусляр ты новичковый.

Капля всё же сорвалась, упала на ухо, зашипела…

– А-А-А!!!

Из уха огра резко появился толстый корешок и врубился в пол, аж щепки разлетелись. Из корешка сразу же вырвалась ветка, хлестнув меня по лицу. Заколосились цветочки, листочки, даже птичка выпорхнула из зелени, испугав меня, и унеслась под потолок.

Ворочаться огру теперь было неудобно, ему приходилось дёргать корневище, проросшее между его ухом и полом.

– Ого, – вырвалось у меня, и я взволнованно добавил, – А теперь… верни мою… команду.

Меня и самого удивило, какое кошмарное действие у зелья. Знай я это раньше, то подумал бы перед тем, как корячить такую бутыль на такую шаткую конструкцию.

Это ведь если обвалится, разлетятся брызги, и нам тут всем кирдык… Древоядерный взрыв обеспечен.

– Понял, да? – огр зашипел, – Теперь понял, а? Не мог вон «соплю дракона» взять, или «банного тролля»?

– Банного тролля? – я даже оглянулся на полки.

– О, это страшное зелье. Чтоб его сделать, нужно стащить полотенце у тролля, которым он вытирался тридцать семь лет, а потом…

– Стоп! И что оно делает?

– Что, что? Обрастаешь грязью, она с тебя сочится несколько часов. Очень трудно двигаться, можно даже захлебнуться. Вон, смотри, на полке стоит.

Почему-то в этот момент «воля лидера» кольнула, подсказывая, что надо соглашаться. Хоть я и не понимал, зачем мне «банный тролль», но я встал и, уперев руки в боки, стал рассматривать стеллажи с зельями.

– Там нарисована грязь…

– Ты просто гений, – я только скривился.

Каракули и кляксы на половине сосудов напоминали мне грязь. Как вообще можно нарисовать «грязь»?

– Смотри сбоку от «ведьминого пушапа». Там лифчик нарисован! Ну, на очки похоже, прямо под «гоблинской ногой»… Да, да, которая с длинными ногтями.

Я, рассматривая полупрозрачные склянки, всё же увидел картинку с лифчиком. На миг я задумался, что же такого может творить зелье «ведьмин пушап», но мне надо было зачем-то найти «банного тролля».

Только тут до меня дошло, что за конечность плавает в графине сверху… да твою ж за пипец, я думал, это зелёная палка с корнями! А это лапа с кривыми длинными ногтями… гоблинская, на!

– Ниже, ниже там смотри!

Да уж, подсказал. Ведь именно там, на полке ниже, меня ждало разочарование: десятки мизерных флакончиков.

Всякие кляксы на этикетках: птичка, ящерка, песочные часы, грибочек, значок вируса, просто черепок с костями, ну и всякие бесформенные кляксы…

Огр выворачивал голову, пытаясь оттянуть ухо с веткой, и таращил на меня глаза в щели под троном. Ему было плохо видно, поэтому мне приходилось стоять к нему полубоком, и просто показывать одно зелье за другим.

– Осторожнее там, нубасик. Каждое зелье по десять крисов минимум стоит, вовек не расплатишься!

Я поморщился. Да уж, Кента бы отсюда за уши не вытащить.

Взял зелье с бесформенным пятном на этикетке… Вроде похоже на грязь.

– Это «трёхмерная мерзость», нубяра!

Моя бровь подлетела, и я показал другое зелье с таким же пятном на этикетке.

– Это «двухмерная гадость»! Да что б тебя, игруля ты новичковый. Ты мерзость от гадости отличить не можешь, что ли?! Чему вас в этой академии учат?!

– Да пипец! – вырвалось у меня, и я стал показывать бутыльки один за другим, – Это?! А это? Или это?

Я хватал всё: грибок, птичку, ящерку, часы…

– Тише, спокойно, не расколи тару, – огр пытался честно разглядеть этикетки, – Нет, это «атомная Ряба»… «Адский цыплёнок»… «Драконий панкреатин»… Ой, тише ты, это дорогущее зелье! «Настойка Аида», знаешь, сколько стоит? Вот, вот оно… «Банный тролль»!

Я держал в руке склянку… Задумчиво рассматривал пятнышко на этикетке в форме кучи, пытаясь понять, зачем же «воля лидера» заставила меня найти это зелье.

– Ну, убирай давай эту хрень! – ворчал огр, выпучив глаза на бутыль с головой дриады, которая, казалось, таращилась на него в ответ, – А то всем нам конец…

– Погоди, – прошептал я.

Медленно я поставил бутылёк обратно, и взял тот, который хватал перед этим.

– Как ты сказал? «Настойка Аида»?

– А? – Пурбуль выпучил глаза.

В склянке была прозрачная и чистая жидкость, и вот теперь я точно знал – это оно. То, ради чего и был весь этот взрыв мозга.

– Это не то, что ты думаешь! – огр замотал головой, – Нет, да нет же… А, грёбаный, Гончарчик… Ух, надо было убить тебя тогда, Чеканчик, а не песни твои слушать!

Я подошёл к Толе. Тот так и мычал изо всех сил – его широко-раскрытые глаза аж покраснели. Чтобы дать ему зелье, пришлось вытащить кляп.

И сразу понеслась поэзия:

– Гончар, ошибке этой нет прощенья! Твой бард, как солнце, мог сиять… Не то подносишь угощенье, ещё попробуй поискать!