Ups & Downs

Глава 11

Молчание в данной ситуации было подобно действию той самой атомной бомбе, которая приземлилась далеко-далеко от меня, но ее излучение все же меня достигло, и вот я медленно тлею и разрушаюсь под действием смертоносной волны.

Бомба уже была брошена — известие о моей несчастной судьбе было подобно взрыву. А молчание было этой ударной волной, и оно накрыло меня… и я умирала…

— Блэквуд. — Позвала я тихо.

Наверное, я так жалко вообще никогда не выглядела. Хорошо, что здесь не было зеркал. А то от одного взгляда на себя, я бы разрыдалась. А плакать сейчас было нельзя. Это было самым худшим — признание своей несчастной доли. Эти слезы бы были той самой подписью согласия с его словами. А я не была согласна. Я не принимала ничего из того, что он мне приготовил. Но сам мой вид — жалкий и отчаявшийся подтолкнул бы меня за этот край сдержанности.

И вот я сижу тут в этой жуткой тишине, со всеми разъедающими меня мыслями, и зову того, кто может со мной поговорить. На самом деле мне было плевать, пусть хоть анекдоты травит. Но только не тишина. Я бы сейчас с удовольствием врубила что-нибудь тяжелое из репертуара пошлых немцев. Но музыки не было. Было только густое молчание.

— Блэквуд. — Позвала я громче, смотря на дверь. Тут их было две. Одна вела к лестнице на первый этаж дуплекса. А другая, на которую я теперь уставилась, вела… фиг знает куда, но Блэквуд сейчас был где-то там.

И он должен был меня услышать.

И он услышал.

Вдалеке захлопнулась с глухим щелчком дверь, а потом открывается эта, в его спальню. Я пыталась уловить звук его шагов, но сукин сын всегда двигался неслышно. Даже в тот раз, когда я пришла сюда за этим горе-интервью, когда наклонилась над кушеткой. Тогда я тоже не слышала его шагов, этот звук, который бы меня заставил вовремя подняться, который бы меня буквально вздернул наверх.

Но шагов не было. Он ходил неслышно, как убийца. Хотя так оно и есть, я теперь в этом не сомневалась.

— Ты соскучилась по мне, эйки? — Его улыбка была острой и холодной. Такое ощущение, что он до сих пор был задет моим смехом. Бред, конечно. Его ведь ничем не проймешь.

Я взглянула на мужчину, отмечая, что, видимо, выдернула его из душа. Вода мелкими бусинками застыла на его ресницах, волосы — влажные и взъерошенные. А еще он был раздет по пояс, давая рассмотреть свою грудь. Ну точно, тут работал Микеланджело. Однако вопреки всем скульптурным канонам, мужчина был мощным и широким в плечах, а не утонченным и хрупким на вид.

Кажется, молчание, которое повисло здесь, пока я рассматривала его тело, как это делает истинный ценитель искусства, Блэквуда лишь раздражало.

— Блэквуд. — Вновь повторила я, мой голос звучал глухо. Может потому что я сорвала голос ранее, а может, потому что я до сих пор находилась под давлением отрицательных эмоций. — Кто… это… твой гость, а?

Не знаю, правда ли я хотела это знать, или же мне просто нужно было с кем-нибудь поговорить.

— Это чисто женское любопытство, эйки? — Пробормотал Блэквуд, проходя в комнату. Он был чем-то раздражен. Может разговором со своим другом. А может мной и моим поведением. Видимо я его действительно раздражала. И это, наверное, хорошо. Возможно, он скоро поймет, что я — не подарок… по жизни.

— Он… ужасный. — Проговорила я тихо. — Ты такой же, да? Вы все… такие?

Он обернулся через плечо, кидая на меня прищуренный взгляд. Мне даже стало интересно, о чем он думает, если смотрит на меня так.

— Да, мы все такие. И ты должна это понять. — Не понимаю, что он имеет в виду. Но он быстро объяснил: — Не провоцируй меня. Если ты хочешь…

— Попасть к твоему владыке? — Хмыкнула я, перебивая.

— Если ты вообще хочешь дожить нетронутой мной до этого момента. — Он угрожал мне. Нет, ну вы представляете? Блэквуд мне угрожал. Хотя я не представляла, что он может ударить женщину, но кто знает…

— Ты… я же… — Весь мой запал куда-то делся. — А зачем он приходил?

— Он приходил ко мне. — Отрезал мужчина, проходя к огромному шкафу, который занимал достойное место в этой спальной. Обстановка тут, кстати, была так себе. Не сравниться с шикарной гостиной. Здесь не было ничего лишнего. Словно эта комната не выставлялась напоказ, словно сюда вообще редко кто заходил.

— Да, я поняла, а зачем…

— Слушай меня, девушка. Он приходил ко мне. И это значит, что все эти «зачем» останутся между нами. Логично, правда? — Он кинул на меня строгий взгляд, наверное, из арсенала своих самых-самых строгих. Потом прищурился, вглядываясь. — Кажется, ты уже не такая веселая, эйки. Он напугал тебя? Или же тебя все это заводит? Нравятся острые ощущения? Извини, но тебя не тронет никто кроме Владыки. Только он, ясно?

— Даже ты? — Хмыкнула я. — Вчера тебя это не сильно останавливало.

— Вчерашний день не в счет. Вчерашний день еще принадлежал тебе. К тому же, мне позволено это. Ты принадлежишь мне, пока. Ты присвоена мной.

— Слушай, Блэквуд. — Я пододвинулась к краю, смотря на то, как он копается в своих вещах. И все у него выходит резко и быстро, словно он злиться. — Может к черту меня, ну? Я знаю замечательные идеи… для подарков. Я имею в виду, мне вот подарили однажды на день рождения кофеварку. И знаешь, там все виды кофе… даже капучино. А я обожаю капучино. Представляешь…. Ты только кнопку нажимаешь, а там… — Мужчина посмотрел на меня как на умалишенную. — Я это к тому, что подарки… они не должны быть… людьми, понимаешь? Подарки — это… не люди. Это мелкие ненужные вещи. Тем более, у вас — богатых. Всякая ненужная чушь. Ведь у вас все есть, да? Неужели ты так любишь Владыку, что… будешь дарить ему человека. За так?

— А ты считаешь себя дорогостоящей, да? — Усмехнулся он.

— Это ты меня такой считаешь, Блэквуд. К тому же, если я… так тебя раздражаю, ты ведь можешь найти другую… можешь ведь, да? Тебе же раз плюнуть. Я знаю одну… она мечтала всю жизнь уехать за границу с миллионером. Я могу вас познакомить. Она очень… хорошенькая. Ее зовут Дженни. Мы учились вместе. А, Блэквуд? Я ведь… так… ничего особенного. Ну? Я ведь чокнутая, Блэквуд? Совершенно спятившая, веришь? Есть лучше… намного. Ты ведь хочешь вернуться, да? Так лучше подбери подарок с большей тщательностью. Выбери ему подходящую его статусу… положению. Ему нужна роскошная, ведь так? А я… ты посмотри, я ведь совершенно не подхожу.

Он посмотрел. Медленно осмотрел с ног до головы.

— Это поправимо, эйки. Поверь, я подготовлю тебя. Ты станешь лучшей.

— А некоторых и готовить не надо. — Схватилась я.

Мужчина улыбнулся остро и неприятно.

— Когда-нибудь ты поймешь, почему я выбрал именно тебя. Я понял с первого взгляда, что ты подходишь. Ты ему понравишься. Я его знаю довольно долго и довольно хорошо. Твоя внешность понравится ему. Твой страх понравится ему. Твоя человечность. Хрупкость. Нежность. Твоя душа ему понравится. И он возьмет ее.

— И все же ты чокнутый. — Бросила я, рухнув обратно на кровать. — А еще слепой, судя по всему.

— Ты столько раз говорила, что являешься… как это у вас… не в здравом уме. — Проговорил мужчина медленно и очень обстоятельно. Словно объяснял непонятливому ученику закон сохранения энергии — Я вижу это несколько иначе. Ты реагируешь иначе на ситуации. Вот, например, ты сидишь здесь — запуганная до полусмерти. Уставшая, грязная и голодная. И все что тебе от меня надо — слова. — Черт возьми, мне тогда казалось, что Блэквуд мог читать мои мысли. — Ты понимаешь, что это для тебя сейчас важнее… Ты не рыдаешь. Ты все еще собираешься бороться, да? Потому так тиха. И все что ты сейчас пытаешься у меня узнать, ты постараешься направить против меня. А теперь непосредственно к ответу: ты продержится у него дольше, чем кто бы то ни был. Я бы не подарил Владыке одноразовую куклу. Ему не нужна простая красота. Роскошь окружает его и без того. Он устал от роскоши за все время. И я как никто другой понимаю это. — Его взгляд опять переместился на меня. — Понимаешь? К черту роскошь. Ему нужно иное. Другое. Неповторимое. И что будет… трудно сломать.

— Трудно — это не невозможно. — Глухо ответила я. Я бы, наверное, закричала, если б были силы — душевные и физические. Но их не было. Как первых так и вторых.

— В вашем мире все тленно, эйки. Ты тоже. — Как он сказал это, вы слышали? «Тленно». Ха! Просто поэт. Мог бы просто сказать, что и я сгнию в итоге. И видимо, довольно скоро.

— И все же, если бы ты…

— Тихо, эйки. Помолчи. — Он оборвал меня, даже не повышая голос. А потом подошел с какой-то лентой в руке. Галстук?

— Ты… ты… что это… — Я попыталась отодвинуться.

— Понимаешь, после того, что ты вчера устроила… моему дому нужна небольшая уборка. — Ха! Небольшая. Да там нужен капитальный ремонт, походу. — Потому сюда скоро придет несколько человек, которые этим и займутся. А ты будешь сидеть тихо-тихо. Правда? — Он был определенно зол. До сих пор чем-то раздражен.

— Конечно. Можешь даже… не… что ты хотел сделать этой штукой? — Пробормотала я, смотря на галстук в его руках.

— Я привык что вы, люди, любите лгать. А ты еще та лгунья, девочка. Но это поправимо. — Проговорил уже мягче Блэквуд. Там уже проступал прошлый сволочной и самоуверенный, через всю эту отстраненность и холодность. А мне почему-то стало даже легче от этого. — А теперь открой свой рот.

— Я пожалуюсь на тебя, Блэквуд. — Проговорила я, смотря на его руки.

— И кому же?

— Твоему Владыке. Попрошу, чтобы он… убил тебя. На моих глазах.

Почему-то это вызвало довольную улыбку на его лице. Ну я же говорю, ненормальный он совершенно.

— Молодец. — Он наклонился ближе. — Тогда мы будем квиты. А теперь открывай свой рот, если не хочешь, чтобы я причинил тебе боль.

Я не хотела. * * *

Я мычала, пиналась, елозила по этой чертовой кровати как одержимая. Не знаю, на что я надеялась… а хотя нет, знала. Но это было глупо до крайности. Естественно меня никто не услышал. Там кипела такая работа, что, очевидно, все эти люди, которые там работали, думали лишь о том, как справится с поставленной задачей. Ну, точно не о несчастной девушке, прикованной к кровати этого ублюдка с чертовым галстуком, обвязанным вокруг головы.

— Вот же чертовы богачи. — Проговорила громко женщина с первого этажа. — Что ж они тут делали, ты глянь… ну это ж целое состояние. Лучше бы мне эти деньги отдали.

— Мне кажется, тут играли в боулинг. Где все эти бутылки — кегли. — Крикнула ей другая, через вой моющего пылесоса. — Чертовы богачи, тут ты права.

Вот-вот. Как я была с ними согласна. Чертов Блэквуд. У меня были единомышленники.

— А ты его видела… кстати? — О, нет. Только не заинтересованность и любопытство в их голосах.

Я резко стукнулась головой об изголовье кровати, от отчаянья и злости. Люди такие слепцы — ни черта не видят. Наверняка, повесь на грудь Блэквуду надпись «смертельно опасен» никто бы не отреагировал на это с нужной серьезностью. Ну точно, никто бы даже не задумался над тем, что это… чистая правда.

Внешность так обманчива. Но в большинстве своем люди доверяют своим глазам, а не шестому чувству. Эти женщины не понимали, что сейчас находятся в логове чудовища.

Успокоилась я наверно, лишь через час этих одержимых бесполезных попыток привлечь внимание уборочного персонала. Не знаю, сколько их там было, но ни одна меня так и не услышала. И никто не собирался подниматься на второй этаж. Скорее всего, он им запретил…