Ups & Downs

Глава 12

Блэквуд под действием алкоголя — еще то зрелище, кроме шуток. Вообще, я так поняла, что в мире есть три вещи, на которые можно смотреть не отрываясь: на воду, на огонь и на выпившего Блэквуда. Это завораживает, удивляет и настораживает.

Он вел себя… странно, откровенно говоря.

Я видела многих людей, которые проходили испытание выпивкой и каждый проходил его по-разному. Для кого-то это было способом развлечься, для иных — толчком к смелому, даже временами отчаянному поступку, эдаким эликсиром храбрости. Для третьих — хороший виски был тем самым маслом, которое они подливали в очаг своей ненависти и злости.

Вот на меня, к примеру, алкоголь в любых дозах действовал как на ледяную стену пламя. Все мои уверенность и стойкость таяли, давая моим самым слабым и бесспорно худшим качествам полную свободу действий. Слезы, обычно, стояли в самом начале этой очереди. То есть, если человек хотел расстроить или разжалобить меня до слез, ему просто нужно было уговорить меня выпить.

А к чему я это..? Ах да!

Блэквуд… этот мужчина, который очевидно немного перебрал со своим солодовым скотчем, вел себя как ни один немного перебравший, видимый мною ранее.

Он был спокоен, как море во время штиля. И так же безучастен ко всему и отрешен, как языческое божество. В его глазах не было ничего кроме тихой печали и странной тоски. Ни ярости, ни злости, ни ненормально веселья, ни сумасшествия и одержимости… ничего из того, что обычно переполняло его. Не было той крайней степени напряженности и сосредоточенности.

Он был как дикое животное с хорошей дозой транквилизатора в крови. И, кажется, он ничуть не был против этого.

И мне казалось, что оскорби я его родину, семью, честь, правителя, и он спустит мне это с рук, не поведя при этом даже бровью. Он выглядел с этой своей непонятной слабой улыбкой как уставший от всего… человек.

Наверное, эта его маскировка под человека меня и напрягала.

Это великодушное кормление меня с рук. Или то, что он так легко простил причинение ему боли или оскорбление его власти. Обычно, собственная персона и вера — самые больные темы, поношение которых всенепременно карается. А он?

Конечно, для себя я решила, что он просто не хочет портить лицо своему… Дару.

(Не привыкла я отзываться о себе, как о вещи).

Блэквуд ходил по своему дуплексу, кажется, совершенно бесцельно. Просто слонялся, а я замечала его фигуру, маячащую на нижних этажах, только если натяну до предела свои цепи и наклонюсь, выглядывая за дверной проем. Никаких звуков шагов, опять же.

Что-то обдумывал походу, строил свои коварные планы. А меня, дуру последнюю, интересовал этот свежий шрам на его брови. Ну а еще душ…

— Блэквуд. — Решила позвать я. Пусть даже это будет слабостью, я не могла больше терпеть. — Эй!.. наглый сукин сын. — Я сбавила голос до бормотания, не решаясь сейчас называть его настолько скверно. Он меня слишком пугал в таком состоянии.

— Что такое, эйки? — Он оказался поразительно быстро в моей «келье». — Я, конечно, слышал, что человеческие женщины тяжело переносят одиночество… что им необходимо мужское внимание. Но ведь прошло всего пятнадцать минут.

Промолчу, пожалуй. К тому же мои слова все равно не воспримут всерьез. Самоуверенность Блэквуда, наверное, ничто не поколеблет, а я — слабая и измученная — тем более.

— Мне нужно в душ, Блэквуд. — Ответила я как можно спокойнее. Все же это было просьбой.

— Что ж, согласен. Ты могла бы попроситься со мной, а то я не хочу снова мокнуть.

— Ч-что?! — Возмущению и недоумению моему не было предела.

— Ты же не думаешь, что я оставлю тебя там в одиночестве? — Кажется, он был собой доволен.

— Думаю. — Прямо ответила я. — Ты… зачем…

— Ты можешь навредить себе, эйки. Намерено. К тому же, если тебе опять приспичит поиграть в войну со мной… я сейчас на это не настроен, понимаешь?

— Я не буду… мыться с тобой, Блэквуд.

— Я не буду тебя отвлекать. — Он намерено строит из себя дурака?

— Я сказала — нет. — Прошипела я, ощетинившись.

— Так зачем надо было звать меня? Нет — так нет. — Он пожал плечами, разворачиваясь.

— Стой! — Крикнула я ему в спину. — Ну хотя бы… в туалет. А? Мне очень-очень нужно…

Я состроила из себя саму жалость и покорность. И мужчина купился.

С тихим вздохом он достал из кармана черных джинсов маленькие ключи (сукин сын их везде с собой таскает?), подходя ко мне.

На самом деле ему нечего было опасаться в данный момент. Я не собиралась ни причинять себе вред, ни пытаться сбежать. Не сейчас. Я знала, что мне представится подходящий случай. Но это был не он, пока не он.

Пусть даже одну руку он оставил закованной в браслете, ведя меня за цепочку к душевой, даже так я чувствовала свободу. Точнее… это было ее предвкушением, слабым дуновением ветра свободы в мое лицо. Но я пообещала себе: совсем скоро.

Пока мне нужно было составить план. Блэквуд был умным сукиным сыном. По-глупому не сбежать от него — рвануть к двери с кодовым замком — не вариант. К тому же, Блэквуд после этого точно лишит меня доступа к душу и уборной. Потому я пока решила вести себя смирно. Пусть думает, что я смирилась. Это мне на руку.

Когда я вошла в эту обложенную черным кафелем ванну, то даже слегка растерялась. Видимо, я действительно сильно отвыкла от роскоши за этот год с лишним. Хотя, наверное, даже тогда, в своем недалеком прошлом, я бы подивилась этой огромной комнате. Серьезно, она была размером с мою спальню в снимаемой ранее квартире. И это… джакузи, да?

О, я млела уже от одного представления о том, как мою кожу окружает мягкая ласкающая вода…

— Блэквуд, можешь резать меня, но я и шага не ступлю отсюда до тех пор пока не… приведу себя в порядок. Ясно?

— Резать тебя? О нет, эйки. Я ведь не против. — Мужчина как-то непонятно усмехнулся. — Тебе помочь раздеться?

— Пошел к черту, Блэквуд. — Резко ответила я, шарахаясь от него в сторону. Однако цепь мне не дала отойти на безопасное расстояние. Хотя я не знаю, сколько миль должно быть между нами, чтобы было «безопасно». — Я не стану раздеваться перед тобой, ясно? Но мне… мне нужен душ… понимаешь? — Он медленно покивал головой, все с той же сволочной слабой улыбкой. — Мне нужен душ, сукин ты сын! — Уже громче прокричала я, понимая, что криками его не проймешь. А… нытьем? — Ну Блэквуд, ну дай мне спокойно помыться… я обещаю, нет, я клянусь! Клянусь, я ничего не сделаю… плохого. Ну? Честно. Блэквуд, я честно… просто помоюсь и все? Раз и все… Что случиться? Со мной или с твоей душевой?!

— Я не верю ни единому твоему слову, маленькая эйки. — Он наклонился ближе, не давая отойти. А рука уже болела от жесткого браслета на запястье. — Ты обманешь и самого дьявола, лишь бы убежать от меня. Кто знает, что ты задумала на этот раз.

— Я задумала помыться! — Дернулась я в сторону, пытаясь вырвать из его рук цепочку моих оков. А он даже не сдвинулся. Кажется, я лишь себе больнее сделала. — Блэквуд, мне нужен уход, черт тебя дери! Мне нужен душ…

— Тогда попроси меня. — Он наклонился еще ниже, сближая наши лица.

— Ты… свихнулся? Я тебя прошу об этом уже…

— Ты требуешь, эйки. — Покачал головой мужчина. — Проси. Если хочешь чего-нибудь получить от меня — проси.

— Пожалуйста, Блэквуд. — Прошипела я, понимая, что он старательно ломает мою гордость.

Он опять покачал головой.

— Мне не нравится твоя просьба. Я знаю, что ты можешь лучше. А я передумаю уже через минуту.

— Блэквуд, я тебя очень прошу, позволь… — Напряженно начала я, но меня быстро оборвали.

— Уже сорок три секунды, эйки.

— Мне нужна твоя чертова ванна! Пожалуйста! — Крикнула я в отчаянии.

— Грубо. Слишком грубо и резко. Это все еще требование.

— Да тебе ничем не угодишь! — Рычу я.

— О… осталось уже двадцать…

— Ты не можешь говорить серьезно, сукин сын! — Говорю я торопливо. Хотя знаю — он предельно серьезен. Не привык разбрасываться словами.

— Одиннадцать…

— Чертова ванна этого не стоит!

— Пять…

— Пожалуйста, Аарон. — Выдохнула я в итоге, чувствуя себя растоптанной и уничтоженной.

— Хм. — Протянул он, наклоняясь. Я же упрямо отворачивалась. Прям как маленькая, честное слово. Но я была чертовски зла на него. — Кажется, это то, что нужно. Рад, что ты поняла. — Он потянул меня за собой к джакузи. — В следующий раз, когда будешь обращаться ко мне с просьбой. Тебе нужно добавлять это волшебное слово. Просто, правда?

— Я тебе раз пятьсот сказала «пожалуйста», животное!

— Я насчет своего имени, милая. — Усмехнулся он тихо, после чего приковал меня к металлическому полотенцесушителю.

— Ты… что это? — Я дернулась, все еще не веря в происходящее.

— Даю тебе желанное одиночество и душ. — Ответил мужчина, явно довольный собой.

— Ты… в своем уме? Как я буду мыться… в таком состоянии?!

— Просто. Молча.

— На мне одежда! До сих пор…

— Да, я тоже считаю это проблемой, эйки. Но эта одежда тебе больше не понадобиться. Потому можешь ее смело разорвать. Если ты так хочешь, то это сделаю я…

— Убирайся! Пошел к черту, понял, Блэквуд! Самодовольная скотина! Свинья! Животное! Шутник чертов! Очень остроумно…

Он все же ушел, так и не дослушав и половины из того, что я приготовила для его светлейших ушей. * * *

— Да я лучше буду спать голой, чертов Блэквуд. — Прошипела я, отворачиваясь.

Вела себя как ребенок, ей Богу. Но собственно, я себя и чувствовала ребенком по сравнению с ним. Он был сильнее, он был больше, он был расчетливее и умнее. И он был старше… и его вид тридцатилетнего — маска, я это знала точно.

— Твое право. — Он протянул свою руку, на которую я тупо уставилась, смотря через плечо.

Сейчас я была буквально закутана в огромный халат, который был мне велик размеров на пять… Странно, я ведь никогда не считала себя миниатюрной. Рядом с ним? Мне хотелось надеть свои самые большие каблуки, чтобы не давать ему возвышаться… и все равно, даже так я бы проиграла.

Ладно, я отказалась от его футболок, но что он требовал от меня сейчас?

Халат?

— Отвернись. — Резко бросила я, не собираясь спорить.

К черту все это! Я ненавидела все, что принадлежало ему, то есть все, что меня окружало. Я могла с легкостью расстаться с его чертовым халатом. Да пожалуйста!

А все мои вещи пошли в утиль. Не жалко только потому, что они все были ужасными. От туфель и до чертовых шпилек.

Ха-ха. Стоило посмотреть на то, как я отделывалась от них в душе. Ткань блузки разошлась по швам легко. А вот чулки… я так долго никогда их не снимала. Да и вообще, это было самым долгим приемом мной душа за всю историю жизни Шерриден Бертран.

Вообще, длины коротенькой цепочки еле-еле хватало на то, чтобы я дотянулась до мыла, шампуня, а потом до полотенца.

А теперь, когда я чувствовала себя более человеком, чем час назад, я хотела спать… Но да, меня теперь немного беспокоило отсутствие одежды… совсем чуть-чуть.

Поразительно, но Блэквуд отвернулся. Со странной ухмылкой, но все же повернулся ко мне спиной, скрещивая руки на груди.

— Только попробуй обернуться, Блэквуд. — Прошипела я. — И ты лишишься глаз…

— Все настолько плохо, или настолько хорошо? — Насмехался он, но все же не оборачивался.