Богиня Крола

Он мгновенно выкинул эти мысли из головы, словно годы страха подготовили его к этому моменту.

— Крол! — практически взревела Мирра от ярости и шока. — Ты выжил!

Он не выносил ее взгляд, включая нанесенный ею ущерб, шрамы, которые она оставила ему на всю жизнь. И все же его сердце бешено заколотилось от страха.

— Да, — ответил он, не зная бежать ему или драться. Ему не терпелось пуститься в бега, как в те первые дни после нападения, когда легче было умереть и уповать на то, что это не случится вновь. Но самец, которым он стал, знал, что не может сдвинуться с места, не может позволить ей пройти.

Она плохо выглядела, даже возраст было сложно определить, и она все еще была огромной, больше, чем Грила, отметил он, как будто была надежда, что пожилая Альфа сможет ее победить. Если и была, то эта надежда рухнула. Когда он жил в племени Мирры, ей не было равных по жестокости, а сейчас она выглядела дикой и обезумевшей. Ее шерсть была в полном беспорядке, а кожа исцарапанной и местами покрасневшей. Лицо у нее было бледное и грязное. Ему было интересно, где ее самцы, ее порабощенные и подверженные надругательствам прислужники. Он осмелился отвести от нее взгляд, чтобы просканировать деревья позади нее.

— Где мой сын? — спросила она, и в ее глазах зажегся огонек, словно ее посетила идея.

— Ты хоть помнишь его имя? — прорычал Крол. Мирра втянула голову в плечи, приготовившись к атаке, и он принял ту же позу. Он был в ярости. Самка изуродовала его, бросила Рилла, погубила столько жизней. Это была все та же ярость, которую он вынашивал в себе долгое время, она глубоко в нем укоренилась.

— Он мой. Он мне нужен, — рявкнула Мирра.

Та часть Крола, которая боялась, заледенела. Та часть, что была разгневана, раскалилась докрасна.

— Зачем?

— Он мой. Он будет прислуживать мне.

— Ты потеряла свое племя, — понял он. — Ты одна. — Лишившаяся всего Мирра была тем, о чем он никогда не задумывался. — Ты проиграла вызов? Они наконец-то тебя прогнали? — Он хотел знать. Хотел знать, кто ее победил, спас ее гарем, даже если они спасли себя сами и в процессе этого обрекли на муки. Возможно, они в конце концов предпочли смерть служению ей.

— Где он?! — взревела Мирра.

Она сошла с ума, понял Крол, зациклилась на том, чтобы найти самца, любого самца, готового служить ей, даже ребенка.

— Он мертв, — моментально солгал он. Если и было то, что он знал, одна правда, которой он жил последние четыре года, так это то, что Мирра не найдет Рилла. Он обещал Сураку, и это было предсмертным желанием его брата. — Ты избила меня слишком сильно, я не смог позаботиться о нем.

Мирра зарычала, но это было слабым проявлением недовольством, а не разбитого сердца. Ей было наплевать на Рилла.

— Не стой у меня на пути. Здесь есть племя, их Королева стара, я одолею ее и у меня снова буду самцы.

Она действительно спятила. Она не задалась вопросом, почему он оказался на этой территории, она предположила, что он был изгоем, как и она, потому что она сделала его таким, и ее власть была абсолютной, но у нее больше не было власти над ним, он нашел новое племя.

— Здесь для тебя нет самцов, они все Связаны Узами.

— Что? Как такое возможно? — выплюнула Мирра.

Он призадумался, не рассказать ли ей о других, о том, что у этого племени было четыре Королевы. Она всегда прислушивалась к своему шаману, верила в духов и магию. Но он не мог выдавить из себя ни слова. Он не мог рассказать ей о Наоми. Это было слишком рискованно. Несмотря на ее силу, его прекрасная Королева никогда не причиняла вреда ни одному живому существу за все время, что они были вместе, и, столкнувшись с Миррой, он вспомнил, какой мягкой была кожа Наоми, какими хрупкими были ее кости, каким нежным было ее лицо. Мирра разорвет ее на части.

— Ты же не находишь жадность Королевы странной, Мирра? Когда я видел тебя последний раз, твоими прислужниками были почти все самцы племени, — заявил он. И все они теперь скорее всего мертвы, напомнил он себе, но голос его прозвучал уверенно. Он больше не боялся за себя; он сделает все, чтобы отвлечь и увести ее подальше от деревни.

Она снова зарычала.

— Они предали меня. Они были недостойны.

— Я же сказал, здесь ничего нет.

— Здесь есть территория.

У Крола перехватило дыхание.

— Я могу начать все сначала.

Она говорила на полном серьезе. Она убьет Грилу, которая была довольно старой и в матери ей годилась. Он понимал, что она ничего не получит от этого. Она приговорит Бру и Грисса к смерти из-за земли. Он должен был ее остановить. Крол видел, что она настроена решительно, считая это хорошей идеей. Ее невозможно было убедить в обратном.

— А как же я? — спросил он едва слышным шепотом, не желая произносить этих слов.

— Что?

— Когда-то я был твоим. — То, что он предлагал, было судьбой хуже смерти и вызывало у него отвращение. Его кожа хотела сползти с костей. Мысль о том, что Мирра прикоснется к нему, вызвала у него желание вонзить свой единственный здоровый клык в любую мягкую часть его тела, до которой он мог дотянуться, чтобы пролить свою кровь и высосать из себя жизнь. Его утешала только мысль о том, что она не сможет Связать его, потому что он уже Связан с Наоми, и эта Связь убьет его в конце концов, если он осуществит свой план, который будет очень прост. И возможно, если ему повезет, он сможет убить Мирру во сне и сбежать, имея в запасе достаточно времени, чтобы найти дорогу домой.

Сейчас он должен был сделать все возможное, чтобы держать Мирру подальше от деревни.

Крол ожидал, что Мирра рассмеется и пренебрежет им, его предложение было настолько нелепым, что даже она должна была это заметить. Но она снова окинула его взглядом, и от этого в его жилах застыла кровь. Даже ее взгляд вызывал у него отвращение. Она смотрела на него не как на препятствие, а как на самца, на пару. Ему бы следовало выпрямиться, выпятить грудь, взмахнуть хвостом, но он не мог этого сделать. Единственное, что он мог, это не робеть под тяжестью ее взгляда.

— Ты? — задумалась Мирра. Она была настроена скептически, но не отвергла его.

— Я всегда считал тебя… — его затошнило. Слова источали желчь. Он боролся с ними, чувство вины разрывало его на части, пока он мысленно молил Наоми о прощении. — Великолепной, — наконец произнес он.

При этих словах Мирра гордо расправила плечи с довольным видом. Она всегда была падка на лесть.

— Ты последуешь за мной?

Он сглотнул отвращение, панику, чувство вины и душераздирающую потерю. Он найдет способ убить ее и вернется, но сейчас ему нужно увести ее как можно дальше от племени.

— Да.

Мирра склонила голову набок.

— Разве ты не Связан Узами? Разве не чувствуешь…

— А кто меня Свяжет? — перебил он. — Посмотри на меня.

— Верно, тебе нечего предложить, — согласилась Мирра. — Тогда пойдем. — Она двинулась, чтобы обойти его, но он выбросил руку вперед.

— Там есть пещера… вон там. Очень хорошая. Я сам ее нашел.

— Мне нужна эта территория, — настаивала Мирра.

— Тебе не нужно сражаться за эту пещеру, а народ долины… Они живут на деревьях, как говорится в легендах! Когда идут дожди, им негде укрыться. Здесь нет ничего, кроме травы и деревьев. — Его сердца и всего, ради чего он жил. Мирра не выглядела убежденной. — Мы сможем потом вернуться. Сначала Свяжи меня, и я помогу тебе захватить это племя. — Он надеялся, что не выглядит так же плохо, как себя чувствовал.

Мирра снова уставилась на него в раздумьях, не отрывая взгляда от его лица. Он взмолился Богине, чтобы ничего его не выдало. Если она ему не поверит, ему придется с ней драться, и тогда ее единственным препятствием для племени станет его труп. Он не одолел ее четыре года назад, не сделает этого и сейчас, с одним клыком и ранами, которые кое-как зажили. Даже если он позовет на помощь, первого пришедшего так же быстро убьют. Пусть лучше он будет единственным, кто пострадает, пусть другие отцы и супруги останутся в живых. Больше никаких сирот. Рилл останется с Наоми, а другие позаботятся о нем, если Крол не вернется до того, как разорванная Связь его убьет.

Если все закончилось именно так, то он был благодарен за то время, которое ему даровали как супругу Наоми.

— Хорошо, — произнесла Мирра, и Крол с трудом сдержал вздох облегчения. — Покажи мне эту пещеру.

Крол жестом показал ей идти вперед, и она двинулась в путь. Как только она повернулась к нему спиной, он бросил последний взгляд через плечо. Разумеется, он не мог увидеть свою семью, но он мог представить их в последний раз. Наоми наверняка сидела на поляне в безопасности и искрилась счастьем, держа Рилла на коленях. Если бы это зависело от него, она бы никогда не заметила, что он ушел, но если бы заметила, он попросил Богиню, чтобы она не грустила.