Империя дракона

–Возьмите Анри с собой, может быть еще не поздно вбить в его близкую к коронованию голову хоть немного знаний, – шепнул я Селвину. – Он пережил множество потрясений и теперь ему трудно будет привыкнуть к тому, что злоумышленники не гонятся за ним по пятам. Как видите, он зол на всех подряд, потому что в каждом подозревает врага.

–А почему он не снимает ни плаща, ни берета? – Селвин явно начал что-то подозревать. Действительно, у кого угодно могло вызвать подозрение то, что в хорошо протопленной гостиной Анри не расстается с теплой верхней одеждой и головным убором. Впредь он негде не сможет появиться без них. Я долго думал чем объяснить такую странную привычку, но решил, что будет по крайней мере невежливо сослаться на вшей или назвать Анри плешивым. Наврать что-нибудь было бы легко, учитывая то, что Селвин свято верил каждому моего слову. Труднее было честно признаться в том, что под плащом Анри вынужден прятать крылья, а берет немного прикрывает подозрительные заострения его ушей. Тогда придется объяснять, каким образом с ним произошло это превращение. Селвин сразу поймет, что многое осталось невысказанным, догадается, что в мире полно других таких же крылатых, нечеловеческих существ. Зачем виконту знать о том, что Анри стал всего лишь еще одной княжеской пешкой в сложной стратегии битвы за власть.

–Он успел настрадаться, – тихо молвил я, так, чтобы слышать меня мог только Селвин. – Все эти злоключения сильно изменили, даже если не сломили его. Отнеситесь к этому с пониманием. Он мог погибнуть, но остался жив. Уже за это следует благодарить судьбу. Династическая линия не оборвется. Я вам чужой, а Анри законный наследник. Он напорист и сумеет твердо заявить о своих правах перед самой взыскательной публикой. Скажите королю, что я вернул ему то, о потере чего он так сокрушался.

–И теперь вы опять исчезнете? – севшим голосом поинтересовался Селвин. Я понял, что он снова и снова вспоминает тот страшный день, рычание волков, западню, почти что дыхание смерти и внезапное появление золотоволосого незнакомца, который оказался слишком загадочным и пленительным. Мысли Селвина было прочесть легко, они как строчки в открытой книге все время маячили перед глазами.

–Вы должны быть рады, что наши пути разошлись, – просто ответил я. – Считайте, что вам удалось обойти стороной огнедышащего дракона и благодарите за это судьбу.

Селвин не уловил двоякое значение шутки. Разве могло такого благородного и доверчивого виконта насторожить какое-то легкомысленное замечание. Из нашей компании только Анри вызывал у него неприязнь. К постоянному присутствию рядом Винсента он уже успел привыкнуть. Но вот Анри стал для нас настоящим камнем преткновения. Даже его тощая угловатая фигура вызывала сомнения в том, что в будущем он может претендовать на роль правителя и полководца. О моем умение укрощать волков знал уже весь двор, но пусть это останется в их памяти всего лишь красивой легендой. То, что король выбирает себе в наследники безымянного и таинственного аристократа моментально становиться притчей во языках и предметом испепеляющей ненависти, а возвращение того, кто уже давно имел на это полное право всего лишь всколыхнет временные волнения и в конце концов будет принято, как должное.

Я всего лишь пожелал удачи обиженному, переживающему Селвину и постарался задуматься о своих собственных проблемах. А их было не так уж мало. Давно пора навести порядок в империи, не обидев никого улучшить наши жестокие обычаи, может даже провести реформы. Если б все это было так легко. Я ведь даже не успел украсить свой замок. Вырванная из книги страница внезапно отяжелила мой карман и я прикоснулся к ней, только чтобы убедиться в том, что она не стала свинцовой. В памяти всплыл длинный ряд безымянных, безликих изящных скульптур. Всего лишь белесые тени в мраке длинных галерей. В моем замке все будет иначе. Ни одно заклятие не может быть слишком страшным, если с помощью него я сумею привнести в мрак немного великолепия. Однако на этот раз все зависело не только от меня. Я вспомнил о кольце, о бессильных теперь угрозах князя, о его коварном замысле, который обращу теперь себе же на пользу и невольно задался вопросом: кто следующая?

Все становиться проще, когда есть определенная цель. Я заранее велел вознице подготовить сани или, если на дорогах совсем растает снег, заложить экипаж. На этот раз все происходило, как во сне. Едва ощутив притяжение аметиста, я устремлялся на поиски той, которую сумею узнать среди целой толпы. И она тоже узнала меня. Наши взгляды встретились и очередная жертва была очарованна. Даже не надо было размениваться на комплименты и приглашения, она сама проследовала за мной к саням. Без вопросов и слез она сама переступила порог моего замка. Мольберт, который заранее принес Перси заинтересовал ее. Холст был еще чист, ни эскиза, ни карандашного наброска.

–Да, ты попала в замок ценителя искусств, – ответил я на непроизнесенный вопрос. – Я художник и хотел бы нарисовать тебя. Встань в ту нишу!

Ложь давалась мне легко. События шли своим чередом, как по заранее сочиненной пьесе. Первый раз я еще вел себя неуверенно, даже достал листок с уже выученным наизусть заклинанием, прежде чем произнести его. Красавица заняла место в нише, оплетенной вьюнком виноградных лоз. Несмотря на зиму, вечно окружавшую замок, зеленые лозы остались живыми, а стройное тело в нише дернулось и застыло. Я прикоснулся к тонкой кисти руки, чтобы убедиться, что она обратилась в мрамор. В чертах изваяния не было упрека, лишь легкое удивление. Статуя живописно смотрелась возле зеленых листьев, но она была только первой.

Ночь была пуста, если я не слышал нового призыва. Разнообразие привлекало и зачаровывало. Я находил своих жертв в освещенных бальных залах, на ассамблеях, на маскарадах в Ларах и просто на улицах. Какие-то из них, увидев в толпе бледное лицо, освещенное нимбом золотых волос тут же следовали за мной. В этом случае я разворачивался, шумный взмах плаща напоминал трепет крыльев и призывал идти вслед за мной к саням, или запряженной рысаками карете. Каким-то из девушек везло меньше, они попадали в когти дракона и только очнувшись в темном, заполненном картинами и гобеленами, замке замечали подле себя присутствие незнакомца. Они хотели спросить, что же случилось с драконом, не прячется ли он все еще вблизи, на крыше среди истуканов или в подвали, но стоило им посмотреть мне в глаза и они не смели задать вопрос. Я замечал их растерянность, страх и под конец восхищение, но старался не сочувствовать им. Князь должен был понять, что я разучился испытывать сострадание. Эти жертвы тоже были всего лишь пешками в игре за власть, поэтому они и застывали каждая на своем месте, как ряд неподвижных белых шахматных фигур.

Каждую девушку я приглашал к уже накрытому столу, где-то звучало трио невидимых музыкантов. Потом мы шли в галерею и неизменно я делал всем одинаковые предложения «встать вон в ту нишу» или «сядь на ту скамью», а иногда даже «давай я помогу тебе забраться на тот постамент, ты будешь так красиво смотреться среди статуй». И не одной из них не приходило в голову спросить, а почему эта ниша или пьедестал до сих пор пусты? Вскоре галерея была полна не только обычных скульптур, особняком стояли несколько мраморных фей и похищенных из за заоблачных высот богинь. Все они навечно стали частичками одного необъятного мавзолея.

Кажется князю даже надоела наша игра. Он попытался найти менее красивых созданий, которые неизменно находили свою смерть в обрыве или разбивались о скалы. К двум первым преступлением добавились и остальные, но убийцу-оборотня так и не смогли найти.

После каждого такого происшествия Винсент сообщал мне последние новости.

–А вы знаете, что произошло с графиней? – один раз как бы между прочим спросил он.

Я отрицательно покачал головой. Вроде бы, Франческа была последний из тех, кто способен связаться с князем, а значит злополучное кольцо ни коим образом не могло оказаться на ее руке.

Однажды, когда я привез в замок очередную обреченную мне казалось, что кто-то из-за ствола дуба долго наблюдал за проезжающими мимо санями, а потом тихо позвал меня по имени. Я тогда не обратил особого внимания, ведь произошло это возле границы моих владений, а если кому-то из подданных нужно было найти меня они бы смело переступили через черту и добрались до замка. Тогда я всего лишь обернулся, чтобы рассмотреть, кто эта женщина, но так и не увидел ее, кони промчались через черту, а той, что наблюдала за ними должно быть показалось, что они просто исчезли из виду. Потом еще много раз пролетая над лесом, я слышал, что кто-то зовет меня, но не разу не ответил на призыв.

–Она искала вас, – подтвердил Винсент. – Запомнила, наверное, дорогу в замок, но то, что силою колдовства невидимо, не может рассмотреть даже дама, носящая столь высокий титул.

–Франческа, – я произнес ее имя, как заклинание и от этого звука по коже прокатилась неприятная дрожь. – Она звала меня?

–Да, – кивнул Винсент. – Удивительно, как близко она подобралась к самой границе, она ходила буквально в нескольких шагах от желаемой цели. Она ждала, что вы снова пришлете за ней свои сани, или еще лучше придете сам.

–Где она теперь?

–Она заболела. Мудрено ли, простудиться, если на протяжение многих дней ходишь по зимнему лесу. Там только пни и шершавые стволы деревьев, а графиня привыкла к комфорту. Сейчас к ней приехали родственники. Ее с трудом удалось увести из леса.

–Зачем ей понадобилась меня искать? – я прислонился лбом к холодному оконному стеклу. Кого же в такую погоду потянет гулять по лесу. Едва успеет подтаять снег и через день снова начинается вьюга. Надо быть сумасшедшей, чтобы отойди далеко от крепости до наступления весны.

–Разве вам сложно самому догадаться в чем дело, – Винсент подал тонкий намек и выскользнул из комнаты, а я попробовал сосредоточиться и увидеть, что происходит в непреступной графский крепости. Сложно смотреть сквозь расстояние и снежную пелену, но я собрал все силы и нащупал тонкую связь с Франческой. Она действительно была больна, я чувствовал запах лекарств, благоухала лавандой горячая ванна. Новенькая горничная оставила на кушетке платье из золотистой парчи и вышла за дверь. Может мне только почудилось, что при взгляде на свою госпожу она зловеще усмехнулась. Франческа уже выбралась из медной ванной, накинула пеньюар и расчесывала волосы, безразличными механическими движениями. Сейчас она так же быстро, как заводная кукла, отложит гребень и протянет руку за платьем.

Нет, только не прикасайся к золотой парче, попытался предупредить я, возьми лучше то вишневое платье, что висит в платяном шкафу. Но Франческа не слышала или не хотела слышать. Она больше не верила, что возможно общение на расстоянии. Зачем внимать голосу, звучащему из необозримой пустоты. Больше я уже не наблюдал, я знал, что произойдет дальше, но не мог этого предотвратить. Едва успев добраться до софы, я уткнулся в подушку и заснул, надеясь, что хотя бы во сне не буду ощущать эти дикие смешения разных запахов лекарств, лаванды и …яда. Того самого яда, который, как я догадывался любили употреблять пряхи, делая для кого-то на заказ парчу из своей ценной кудели.