Империя дракона

–Кстати, надо же как-то оправдать то, что бездомный знакомый будет жить здесь, – как бы между прочим вставил я и обратился к Селвину, надеясь, что он не сочтет меня очень жестоким. – Вы бы не могли помочь мне подыскать для него недорогую лакейскую ливрею, чтобы он и дальше не смущал гостей своим скромным одеянием.

Щеки Винсента стали почти пунцовыми. Селвин был явно ошеломлен, а я весело усмехнувшись объявил:

–Прости, Винсент, это была просто шутка. Я не знал, что ты не любишь, когда над тобой подшучивают на твой собственный манер.

–Вы бы проследили за ним, – шепнул Селвин, когда мы остались одни. – Я нашел его, когда он спал на кушетке перед чердачным окном и что-то бормотал во сне, а вокруг него носились какие-то неясные силуэты, но как только я зажег фонарь, они все куда-то исчезли. Надеюсь, он не некромант.

–Нет, что вы? – заверил я. – Он просто любит им притворяться, чтобы попугать знакомых, а сам даже испугался бы прикоснуться к черным книгам.

Куда Винсенту до такой ступени совершенства, как опыт и практика, он любит делать все, как можно скорее, при этом совершая ошибки.

Винсент предпочел укрыться у себя на чердаке. Подойдя сзади он пожал мне руку, то ли в знак благодарности, то ли предупреждения и шепнул:

–В северном порту завтра утром отчаливает корабль под названием «Песня ветра». Графиня уплывает с первым попутным ветром. А дальше вам решать.

Зачем он это сказал и тут же канул во тьму чердачной лестницы, будто опасаясь дальнейших расспросов. Бегство Франчески не было для меня сюрпризом. Любой бы струсил при той череде предупреждений и угроз, которые обрушились на нее. Вот только, я решил, что она хочет совершить сухопутную прогулку, снова отправиться в Виньену, пройтись по книжным лавкам, может даже добиться аудиенции с королем и сочинить жалобную историю о соседе, который оказался разбойником и убийцей. Я никак не ожидал, что она решит уплыть за море, может даже пересечь океан и все это только для того, чтобы оказать как можно дальше от меня. Глупышка не понимала, что при желании я могу преодолеть любое пространство легче самого быстроходного корабля.

Винсенту всего одной фразой удалось пробудить давно задремавшего зверя. Теперь я уже жалел о том, что позволил графине уехать. Наверняка, мои всезнающие подданные тоже молчаливо осудили этот поступок, просто из уважения и страха не стали возражать. Если бы Франческа была одной из учениц школы чернокнижия, для которой выгодно соблюдать обет молчания и не разглашать тайны своих собратьев, то скатертью ей дорога. Но она не была обладательницей опасного, колдовского дара. Она была чужой всем чародеям, а старалась стать более осведомленной, чем они. Я сам не заметил, что уже затянул шуровку плаща и вышел в холодную ночь, на поиски какой-нибудь пустоши, где я смогу превратиться в дракона и лететь вдогонку за кораблем, который отчалит на рассвете. Я даже еще не знал, что собираюсь предпринять, и как объясню Селвину свое очередное долгое отсутствие. Он и так был поражен тем, что я нахожу время для таких долгих отлучек и не хочу потратить всего лишь полдня на дорогу до королевской резиденции. Рассвет застал меня в пути. Легкие кучевые облака хорошо скрывали блеск золотой чешуи. С земли было практически невозможно заметить того, кто стремительно летит по небу. Пасмурное утро осветило порт и стоявшие на якоре корабли, барки, лодки, фрегаты и флагманские галеры. Целый лес из деревянных мачт. Прежде всего меня интересовали быстроходные парусные суда. Франческа скорее всего пренебрегла торговыми кораблями из-за тяжелого груза глубоко просевшими в воде и оттого медлительными. Ей нужно было легкое и стремительное судно, чтобы умчаться от родных берегов как можно скорее. Я успел заметить название кораблей, которые скоро отчалят «Владычица морей», «Стефания», «Русалка», « Бравый моряк», « Непобедимый». Четкие печатные буквы складывались в слова, но названия «Песня ветра» разыскать так и не удалось, значит он уже отчалил. Мне предстояло лететь дальше и обозревать морское пространство, необъятную водную гладь, где трудно было отыскать одну маленькую движущуюся точку. Я преодолел еще немного воздушного пространства и опустился чуть ниже. Порт давно остался позади и теперь я мог наблюдать за большой, но поворотливой каравеллой, которая легко и плавно скользила по воде. Нос судна рассекал рябь на поверхности моря. Искомые буквы гордо светились на борту. Какой отличной мишенью может стать этот бесстрашный мореход для летящего над морем дракона. В последнюю секунду мне стало жаль превращать в щепки такой чудесный корабль. Из-за одной Франчески вся его команда не заслужила гибели. Обернувшись гибким сверкающим змеем, я легко скользнул за паруса и опустился на дощатую палубу уже в своем человеческом облике. Команда, занятая своими повседневными работами не заметила нового пассажира, даже когда его плащ с тихим хлопком взметнулся за спиной, а подошвы сапог глухо ударились о доски палубы. Неприятный толчок – последствие прыжка, но я все-таки устоял на ногах и облокотившись о бортик, стал наблюдать за белым буруном кильватерной струи. Ветер взбивал на волнах пенные барашки. Солнце еще не выглянуло из-за облаков. Франческа, должно быть, расположилась в одной из лучших кают и считала, что теперь она в полной безопасности.

Я прикрыл веки и мысленно представил себе весь корабль, каждую мачту, каждый трап, переплетение веревочных лестниц, вращающийся под загрубевшими пальцами руль, пустующий капитанский мостик и даже ракушки, прилипшие к килю. Днище корабля иногда задевало слишком разросшиеся нити водорослей, но на палубе этого даже не ощущалось. Крики чаек затихли вдалеке, птицы не желали подлетать близко к кораблю, на котором чуяли присутствие хищника. В этом случае птицы были более восприимчивы, чем люди, они не страдали недоверием к легендам, они просто знали, что не стоит лететь туда, где затаился кто-то более сильный и хищный, чем самый крупный орел.

С занятой позиции мне хорошо была видна палубная надстройка, поделенные на квадратики окна кормовых кают, носовая часть корабля. Обойдя сходни, ведущие в трюм и в матросский кубрик, я решил поискать Франческу в наиболее удобных каютах. Винсент с его ловкостью и невозмутимостью при неожиданных допросах вполне бы сошел нанятого из благотворительности юнгу. Мне в отличие от него приходилось держаться незаметно, вряд ли кто-то у кого есть глаза примет юношу в дорогой элегантной одежде за помощника капитана или сына шкипера. На борту было всего две-три запасные шлюпки, но и они могли подойти для побега, если графиня захочет ускользнуть. Канаты, закрепленные в блоках, удерживали лодки на борту. В любом случае нужно было время и силы, чтобы спустить одну из них на воду. Но от Франчески можно ждать чего угодно, она бы решилась доплыть сама до ближайших островов, лишь бы только не разделить участь сгоревшей возле ее крепости деревни. Для нее выгоднее было бы предпочти моей компании общество медуз и акул.

Кожа пылала, выдавая мое нетерпение. Хотелось снова стать зверем и исторгнуть наружу струю затаившегося огня. Я сдерживал себя из последних сил, хотя и чувствовал, что внутри скребется ярость, противная и настойчивая, как клешни скорпиона.

Надо было заглянуть в капитанскую каюту. Оттуда слышался звон посуды, стук тарелок и бокалов о деревянную столешницу. Там скорее всего за поздним завтраком собрались самые почетные пассажиры. Их вряд ли на борту было много. Поиски Франчески не окажутся долгими. Подобравшись ближе можно было услышать крик попугая в клетке, раскачивающейся под потолком каюты, уловить вибрацию мебели, слабо привинченной к полу, стук половника о супницу, звяканье ложек и чашечек, и одну единственную фразу, произнесенную чистым женским голосом:

–Вам не кажется, что мы плывем слишком медленно, капитан?

Наступила неловкая пауза, во время которой капитан лихорадочно обдумывал, как объяснить даме, что все зависит о того, в каком направление дует ветер, сколько набирает узлов, от груза на борту. Он хотел сказать, что подняты уже все паруса и большей скорости быть не может, но потом вспомнил, что уже пару раз говорил об этом до начала завтрака.

–Прошу прощения, миледи, но я могу управлять только кораблем и командой, а не погодой. Ветру не прикажешь, – наконец вымолвил он.

–А если бы вы могли управлять погодой? – осторожный вопрос был задан задумчивым и вкрадчивым тоном. Ноготки дамы в нетерпении застучали по столешнице, прикоснулись к небольшому компасу, который капитан по привычке всегда носил с собой.

–Что? – с недоумением переспросил он, надеясь, что ослышался, ведь управлять погодой – это дело магов, а симпатизировать магам у берегов, от которых недавно отчалил корабль считалось ересью.

–Понимаете для меня все это ново и интересно. Я ничего не знаю о кораблях, но хочу узнать, – говорившая сразу смекнула, что пугать собеседников ни к чему, надо быть льстивой и вдвойне более осторожной. – Например, что будет, если ветер подует сильнее? Это принесет какую-то пользу нашим передвижениям? Как-то ускорит плавание?

–В том случае, если ветер будет не настолько сильным, чтобы порвать паруса.

–Отлично, – с мрачным юмором пробормотала дама, – значит, для меня одинаково плохи и штиль, и ураган. Что ж, будем молиться о том, чтобы в открытом море нас не застала буря, – уже громче добавила она.

–Да, бурю всегда лучше переждать в порту, – подтвердил капитан, принимаясь за очередную порцию еды. – Нам предстоит плыть еще много дней, прежде чем войти в какую-нибудь гавань или бухту. Будет хорошо, если на этот раз обойдется без шторма, ведь от одного континента к другому путь не близок. А встречных судов будет немного.

–И конечно же будет хорошо, если эти встречные суда не окажутся пиратами, – то ли с энтузиазмом, то ли с иронией поддела дама.

–Ну, на борту хватает пушек, ядер на много пушечных залпов и мушкетов, но лучше было бы не рисковать, – почти обиженно отозвался капитан. Уже по обрывкам разговора, я мог заключить, что он просто дворянин, ставленник кого-то из приближенных короля, но никак не морской волк. Да, и разве досталась бы обычному капитану каравелла, снаряженная и украшенная с такой кричащей роскошью.

–Неисповедимы пути Господни, – вдруг грустно отозвалась дама, в миг обрывая нить размышлений. – Кто-то боится матерых разбойников, флибустьеров морей с ножами и саблями, но какой-то привлекательный, златокудрый аристократ несмотря на юный вид в одночасье может оказаться более жестоким, чем все пиратские капитаны вместе взятые.

–Вы имеете в виду какие-то события при дворе? – отдавая дань деликатности подобного вопроса, капитан понизил голос на одну-две октавы.

Тихий шелест локонов и звон алмазных сережек – значит дама отрицательно покачала головой.

–Я имела в виду, что есть опасность куда страшнее пиратского нападения, стрельбы и абордажной резни, – терпеливо пояснила она. – Кто-то продает душу за чужие сокровища, кто-то за один лишь ясный взгляд. Во всяком случае при дворе короля случается все, – говорившая снова взяла более веселый тон, чтобы никто не понял, что из ее речи можно принимать всерьез, а что нет.