Империя дракона

Нерушимые клятвы

Цепочки следов на снегу не было, но я ощущал, как кто-то крадется за мной, теща себя надеждой, что я слишком беспечен, чтобы заметить преследователя. На нейтральной территории присутствие соглядатая было еще не так ощутимо, но здесь в моем собственном лесу присутствие второй тени являлось по крайней мере наглостью. Кто-то выл и бормотал у меня за спиной, но я старался не обращать на это внимания. Рано или поздно шпион допустит ошибку и сам выдаст себя.

Роза плотно прикрыла окна, как когда-то это делал Винсент и не потому, что в помещение было холодно. Наоборот, растопленный камин создавал атмосферу удушающей жары, но голубое, цвета льда платье Розы будто источало холод. Холод исходил и от скрипки, на которую принцесса изредка косилась с подозрением и тут же отводила взгляд.

–Я видела ее по другую сторону окна, – без предисловий сказала Роза. – Эдвин, это невероятно, но она парила там над крутизной.

–Кто? – я снял плащ и неловко поправил мокрые от снежинок волосы, они все время падали на лоб, как жидкое золото и мешали сосредоточиться.

–К стеклу прижалось лицо девушки, белое, белее мела. Сначала я даже подумала, что это раскрашенная маска, какие носят актеры.

–Какая она была, эта девушка? – где-то внутри подобно червям закопошилось неприятное подозрение.

–Странная, – Роза хотела объяснить все одним словом, но не смогла. – Замерзшая, злая и очень красивая. По щекам у нее текли слезы. Кровавые слезы, точно такого же цвета, как те густые пятна на тафте.

Я рывком распахнул окно и высунулся из него насколько смог, чтобы осмотреть карниз, но ни веревочной лестницы, ни выступающих фронтонов здесь не было, только ровная, высокая, неприступная стена – гладкая каменная кладка без малейших зацепок над головокружительной вышиной.

–Зачем только я…– мне не хотелось договаривать до конца «зачем я связался с нечестью, дьяволицей, скрипачкой». Ведь проще было сказать ей убирайся прочь со всеми своими манускриптами и не смей переступать порог, но уже было поздно.

Я, наверное, был так ошеломлен, что не среагировал на какой-то вопрос, так что Роза истолковала все по-своему.

–Если я мешаю…– она прикусила губу. – Мне осталось только собрать вещи и уйти, если я лишняя.

–Стой!

Она отвернулась от меня, и вскрикнула потому, что я уже стоял перед ней и загораживал дверной пролет. Роза удивленно обернулась к окну, где я секунду назад стоял, ища там двойника, но его не было, только метель врывалась в распахнутые ставни. Непостижимо, чтобы кто-то мог так быстро переноситься из одного места в другое.

–Никуда ты не пойдешь. То есть, я хочу сказать, что буду рад, если ты останешься. Очень немногие могут прожить в этой цитадели больше дня, так, что я не хочу остаться без компании.

Роза только пожала плечами, вернулась к окну, чтобы закрыть ставни, прекращая поток сыпавшихся на ковер снежных хлопьев. Щелкнула маленькая задвижка. Увы, она не преграда для острых когтей той, которая умеет летать. Даже стальная дверь для таких существ не помеха, кому, как ни мне об этом знать.

В коридоре раздались шаги проснувшегося, как обычно, ближе к вечеру Винсента. Всего за день он успел изменить своим привычкам. Строгий, достойный гувернера в почтенных летах наряд немного оживили пышные длинной почти до ногтей манжеты, жемчужные запонки и белый кружевной воротник, полностью закрывавший покалеченные участки кожи. Хоть немного разнообразия. Мне уже порядком надоело терпеть тащившегося за мной по пятам подростка в черном, олицетворявшего смерть. Конечно, черный цвет скрадывал отсутствие тени, но здесь в замке не перед кем было деликатничать. Мы все отлично понимали друг друга. Кажется, даже Роза начала догадываться, что имеет дело с существами сверхъестественными, хотя они и пытаются притвориться перед ней простыми людьми.

Винсента можно было понять. Я сам предпочитал простую, удобную одежду, но ради гостьи решил принарядиться и даже заглядывал в зеркало чаще, чем обычно, просто, чтобы удостовериться в том, что на моем лице не отражается внутренняя жгучая злоба, что оно так же неизменно, красиво и бесстрастно, как всегда и черные порывы души не могут отразиться на нем.

Стоило Винсенту заметить меч и он все понял без лишних объяснений.

–Давно пора, – почти промурлыкал он, явно удовлетворенный перспективой нашей победы.

–Кстати, Анри сбежал с поля боя.

–Кто такой Анри? – насторожилась Роза.

–Наш бывший подопечный, – пояснил я.

–И при том очень неблагодарный малый, – тут же вставил Винсент. – Мы защищали его как могли, предоставили кров, нетрудную работу, а он…

–Он не из войск моего отца? – по тону Розы стало ясно, что этим она и взволнованна.

В ответ я отрицательно покачал головой, чтобы как-то ее успокоить. Роза тоже обладала даром понимать меня без слов. К тому же, Винсент поспешно добавил свое неоспоримое «нет», прежде чем продолжить.

–Так вот, Анри безвылазно сидит в полуразрушенной сторожевой башне, той что на стыке двух границ рядом с кладбищем. Он заперся там и надумал писать депешу ко двору ее величества с предложением перемирия.

–Перемирия? – мне это показалось странным. – Зачем?

–Чтобы объединиться против общего врага. Против дракона.

Я попытался рассмеяться и весьма остроумно заметил:

–Им ли тягаться с ним? Спроси у ее высочества, и она подтвердит, что им всем вместе взятым не одолеть это адское животное.

Винсент ошеломленно воззрился на меня, потом перевел взгляд на молчаливо наблюдавшую за нами Розу.

–Разве она…, – только и смог пробормотать он, поднося руку ко лбу. – Так ты ей ничего не сказал?

Он явно не посмел досказать вслух «Эдвин, ты последний негодяй», но подумал именно об этом.

«Надоевшие мне вещи свалены в чулане, и ты можешь взять их себе. Это меняет дело?», мысленно обратился я к Винсенту, пробуя избитый способ – подкуп, чтобы он ненароком не проболтался Розе.

На лице Винсента промелькнуло удивленное выражение. Он явно взвешивал заманчивое предложение, но и внезапно проснувшейся честности изменять не хотел. В результате перспектива получить обновки усыпила совесть. К тому же, я успел напомнить ему, что просился в замок он лишь на одну ночь, а задержался здесь несколько дольше и уходить явно не очень хотел. Кому захочется после тепла, уюта и защиты монолитных стен возвращаться назад в заснеженные, продуваемые ветрами леса.

«И все-таки ты должен быть честнее», так же мысленно ответил Винсент, прежде чем принять столь прельстившее его предложение.

Решающая битва. На стороне Одиль полководцы долго спорили не стоит ли дождаться наступления темноты, ведь стрелы лучников все равно не достигают цели, в то время, как меткость противника наносит сильный ущерб. Сам враг, будто заговорен от стрел. В сумерках можно будет одолеть недруга численностью. Именно численность войск Одиль я как раз и собирался сократить, будь то при свете дня или в обжигаемой факельным дымом тьме.

Бой все-таки дали на рассвете. Я не стал предупреждать его величество о своем приходе, пусть мое появление станет внезапностью и для своих, и для недругов. Мысленно я поздравил отца Анри, его войска уже продвинулись на другое поле, вглубь владений Одиль. Вторжение вражеских войск ей помогало сдержать только количество ее рыцарей и наемников, почти вдвое превышающее противников. И все же передвинуться так далеко – это существенный прорыв, ясно почему Лары ненадолго оставлены в покое. Позади войск остались выжженные пахотные поля, вытоптанные луговины, загрязненные ручьи и сломанные подлески. Широкое поле, освещаемое восходом, стало новой ареной для кровавой битвы. Все, как обычно, истасканные по всем страницам истории причины для войны, стратегии и баталии. Избитый способ выяснения отношений между странами и присущий военным действиям хаос, разорения, переполох. Никто не ожидал, что на этот раз в дело брани вмешается могущественное, нечеловеческое существо. Не в облике дракона, такую наглость я себе позволить на этот раз не смог, иначе все присутствующие стали бы для меня всего лишь пешками на зеленой доске орошенного кровью поля. Я бы дохнул на них огнем, и этим решил все дело. Придя сюда в уязвимом облике, я испытывал всю остроту ощущений.

Стоило мне появиться посереди арены бойни, как я одним быстрым ловким движение содрал защитный покров со своего меча. Сталь и до этого рвалась в бой. Меч учуял запах свежепролитой крови. Стоило ему оказаться рядом с мельчайшей царапиной, как он рвался рубить и резать все, что может истечь кровью. Так было и на этот раз. Я специально одел темно-бардовый плащ, чтобы кровь не была слишком заметна на нем. Крепко сжимая рукоять, я направлял оружие только против врагов, хотя сверхъестественная сталь вначале протестовала против такого произвола, ей хотелось резать всех подряд, а не только тех, на кого укажет хозяин. Меч до сих пор не хотел признавать кого-то своим хозяином. Я добился некоторой власти над ним, но эта власть могла оказаться временной.

Однажды я ощутил, как кто-то наблюдает за мной в подзорную трубу. Наверное, на меня смотрели, как на чудо. Кто этот безумец, который рвется в гущу сражения без шлема, без лат, даже без легкой кирасы, в одном легком плаще, празднично расшитом жемчугом камзоле, с всего одним мечом, не прихватив с собой ни лука, ни аркебузы. Неуязвимый для пуль или стрел, до сих пор не тронутый взрывом пушечного ядра, он, действительно, представляет собой нечто уникальное, нечто, что не входит ни в какие рамки правил жизни и законов природы.

Самым удивительным оказалось то, что мне удалось добиться своего. Остатки войск Одиль предпочли отступить, еще до того, как солнце достигло зенита. Может быть, ближе к полудню мне только показалось, что на солнце легла мрачная тень. Я устал, а меч все еще требовал крови. В ушах все еще звучало эхо разрывающихся снарядов, звенящей картечи, криков, команд и стенаний. Я поспешно отправился к кромке леса, окаймлявшего поле, вонзил меч в землю по самую рукоять, а сам обернулся к небу. Да, действительно, диск солнца заволокли темные тучи с проблесками алого отлива. Казалось, что в высоте носится хоровод погибших душ и раздается эхо их голосов, проклинающих, пугающих, обвиняющих меня в неописуемом злодействе.

–Ну и проклинайте, – огрызнулся я в небесную высоту, а потом с присущим мне одному черным юмором добавил. –Все равно, я уже проклят.

В этот миг кто-то чересчур проворно вытащил меч из земли. Я не успел ничего сделать, не успел даже обернуться. Тяжелая кованая рукоять больно ударила меня по спине. Удар такой силы, что у нормального человека скорее всего треснули бы позвонки, мой позвоночник, однако уцелел. Я всего лишь ничком упал на землю. В ладони впились острые камешки и комочки жесткой земли. Настолько быстро, насколько мог я обернулся лицом к противнику, полагая, что это какой-нибудь дезертир, решивший ограбить богато одетого вельможу. Ошибка, какую допускали многие до него. Однако, увидев нападающего, я поспешно отполз как можно дальше. Занесенный над моей головой меч не предвещал ничего хорошего.