Лисий город

— Мы хотим домой. Почему тут не ночь?

— Хочу!

Сначала ответила едва не плачущая девочка, а потом мальчик, казавшийся ее немного постарше и спокойнее.

Горюн все еще стоял в дверях и, судя по всему, не хотел к ним плыть, надеясь, что Алиска разберется сама.

— Ну, значит, сейчас пойдем есть, а потом домой, ага? Я, кстати, Алиса. А вы?

Их звали Марком и Лизой, и жили они на улице Красной Армии. А как оказались на крыше, не знают — просто оказались, и все. И вода полилась...

— ...А я не умею плавать, — Лиза все-таки горько расплакалась, смешно сморщив личико, и Алиска попыталась ее приобнять.

Лиза подалась навстречу, ища утешения, переползла через Марка и уткнулась ей куда-то почти в плечо.

— Фу, ты такая мокрая!

— Ну извини, не захватила с собой скафандр. Марк, что случилось? Что значит — не знаете, как здесь оказались? Вы шли к кому-то в гости в этом доме? Вас затащили силой?

— Мы просто оказались и все. Бух — и здесь. И все.

Лиза согласно закивала, не желая отпускать Алиску из объятий, несмотря ни на какую мокрую одежду.

— Пространственных перемещений не существует. Вы могли сюда прилететь, забраться, но не «бух». В любом случае, обещаю, вас не накажут за то, что вы сделали. — Алиска кривила душой, но на крыше дома, когда с одной стороны пропасть, а с другой грязный бассейн, где напуганные дети — можно и соврать. — Ну, подумаешь, потоп. Ерунда же?

— Но мы оказались! Мы были у бабушки! А потом здесь!

— Чернова, все в порядке? — голос Горюна заставил ее вздрогнуть и неожиданно понять, насколько ей не хочется продолжать разговор с детьми.

— Да! Ну раз «бух», значит, поплыли разбираться?

Оба ребенка воды побаивались, и Алиска заставила себя все же встать в полный рост, позволяя им убедиться, что вода доходит ей только до груди и слишком мелко, чтобы им утонуть.

— Я буду вас держать, обещаю, и не позволю захлебнуться. Ага?

Марк едва ли из братских чувств — а они были братом и сестрой, это явно показывал одинаковый цвет волос и веснушки — заставил Лизу первой забраться Алиске на плечи. Она пищала и ерзала, но когда сделали первый шаг, замерла, вцепившись Алисе в волосы.

— Держи меня за голову, а не за волосы, мне больно!

Все-таки общаться с детьми Алиска не умела...

До нее только что дошло, что откат по ней все же ударил, если судить по резкой усталости, перемене настроения и нежеланию говорить с детьми. И уж точно — искать улицу какой-то армии.

Солнце приближалось к горизонту, раскрасив небо во фламинговый цвет, столице предстояла душная ночь и чуть прохладное утро... А ведь девочка говорила...

— Лиза, слушай, а что ты там говорила про ночь? Ты спросила меня, почему сейчас не ночь, так?

— Ну да, было темно, когда мы сюда прилетели.

— Уже прилетели? Не «бух»? А ты видела кого-нибудь незнакомого, когда все случилось?

— Нет, бабушка уже спала, а дедушка умер давно. Никого не было, а что?

— Да просто интересно... Вот мы и пришли, кстати.

Горюн снял с Алискиных плеч девочку, бегло ее осмотрел и адресовал Алисе вопросительный взгляд.

— Что-то интересное?

— Наверное, мне кажется, их кто-то похитил. Я мальчика притащу сначала, ладно? — На что получила короткий кивок. Потом Горюн присел на корточки около девочки, намереваясь либо расспросить ее, либо упокоить.

Дорога туда-обратно показалась долгой, потому что с каждым шагом все больше хотелось исчезнуть с этой крыши, оказаться под подаренным пледом, на старом диване. И спать. Чем больше, тем лучше.

Мальчик тоже ерзал у нее на плечах, но за волосы не хватался. Зато оказался разговорчивее своей сестры. Алиске пришлось ответить на полдюжины вопросов, впрочем, вполне насущных и не праздных. Название города, где бабушка, где папа, а скоро они спустятся, и что за человек изображен на футболке Алисы.

— Да ты что, Звездные войны не видел?* Это Грейс.

— Видел, мы с папой их смотрели. Но там не было...

— Чернова, быстрее!

Кричал Горюн зря, она все равно уже подходила к нему, но мальчик перестал задавать ей вопросы, и стало немного легче.

— Давай, Марк, хватайся за... — назвать дяденькой Горюна в лицо она не решилась. — Плечи.

Он стащил с нее мальчика и подтолкнул его к входу.

— Давай, спускайся осторожнее. Твоя сестра уже ждет внизу. Чернова, сами справитесь, или вас тоже надо вытаскивать?

— Справлюсь... — она выбралась из воды и поняла, что даже на его тон не хочет реагировать. — Идите, я позже...

— Если не справитесь — так и скажите, топить вас не буду. Идите за мной, ясно? Никаких «еще немного посижу и догоню».

Мальчик больше не произнес ни слова, и Алиска прекрасно понимала почему — уж если она до сих пор побаивалась Горюна, то как страшно не достигшим даже десятилетия детям.

* * *

Пока они спускались, село солнце.

Темный подъезд и отсутствие фонарика замедляли движения, хотя обоих детей тащил на руках Горюн. Они молчали, иногда скорбно шмыгая носами, а Алиса, плетясь позади него, по-прежнему мечтала о постели. И о покое.

— Я хочу, чтобы вы поняли, Чернова, если я спрашиваю о вашем самочувствии, вы должны отвечать максимально честно и развернуто. Ваше мычание не дает мне возможности контролировать вас и действовать правильно. Вам ясно?

— Угу.

— Так как себя чувствуете, Чернова?

— Я очень хочу спать.

— Вам что не понятно в словосочетании — максимально честно и развернуто?

— У меня апатия и усталость. В остальном все как обычно...

Девять этажей наконец-то закончились, и они вышли на улицу, под медленно темнеющее небо. Алиска, однако, прикрыла рукой глаза, ослепленная яркими фарами какого-то грузовика. Он так тарахтел, словно большой, сердитый шмель, и ужасно раздражал.

— Наконец-то!

— Чего так долго?

— ...воду откачивать можно?

Люди бросились к ним любопытной стайкой, задавая тысячу ненужных вопросов, но, к счастью, Горюн себе не изменил и все-таки рявкнул на них что-то на грани цензурного и допустимого. Дети сжались на его руках, а Лиза бросила на Алису испуганный взгляд. Словно думала, что ее тут же спасут. Но Алиса просто попыталась ободряюще улыбнуться.

Грузовик, ослепивший их фарами, оказался служебной машиной управляющей компании, и, зайдя за него, можно было увидеть, что установку для откачивания воды уже вытащили. На этом дело застопорилось — решали, как поднимать ее на крышу: вызывать кран или попробовать своими силами. Большего услышать не удалось, кроме короткой фразы Горюна о том, что воду откачивать действительно можно.

Потом была обратная короткая дорога, и светофора они на этот раз дождались.

Никто, похожий на родителей Лизы и Марка, их не преследовал, но Алиса, заторможено наблюдая, как окрашиваются постепенно в неопределенно темный цвет тополиные листья, все же отбросила свою версию о похищении. Она теперь казалась безумной и абсурдной, и первое же «но» ломало теорию. Например: но почему их затащили именно на крышу и там оставили? В самом же деле, не мог похититель совершенно случайно утонуть?

— А почему вы спрашивали меня о самочувствии? — она поравнялась с Горюном и увидела, как сильно сжаты его челюсти. Неудивительно, что дети сидели на его руках безмолвными статуями, Алиса бы тоже испугалась.

— Вы так и не поняли? Я всю неделю, если не считать игр в «Рассказчике», почти не прикасался к свободной энергии, все поглощали вы. А там оказалось много лишнего, вы не смогли переработать все.

Алиса слегка поморщилась и пожала плечами.

— Ну и что? Значит, у меня есть... ну, тормоз. Или как это называется... У вас нет?

— Чернова, завтра поговорим, ясно? Я хочу, чтобы вы пошли домой и легли спать.

Она вздохнула, снова отступив от него пару шагов назад. Завтра так завтра, завтра она спросит, чем он так недоволен, и, может быть, даже не станет волноваться.

— Ясно...

В ЦКМ Алиска, как и планировала, забрала рюкзак с ключами, заперла кабинет и вышла на улицу, где ее, словно бы случайно, ждал их штатный водитель. Он предложил подвезти ее до дома, а когда она выходила, рассеял всякие сомнения в благородности жеста.

— Горюн просил передать, что вы можете завтра опоздать.

— А... спасибо...

* * *

Она действительно опоздала — с разрешения и спалось лучше, чем прежде. Позабытый будильник впустую прозвенел все утро и, обессиленный, был выключен только в одиннадцать утра. Алиса немного испугалась, что интерпретировала слова водителя не так, но яркое солнце, непривычная бодрость и здравый смысл выветрили из нее все сомнения. Полчаса она угрохала на горячий душ, потом еще полчаса задумчиво сидела над чашкой чая, в конце концов, почувствовала угрызения совести, привычно заплела короткую косу из сырых волос, надела последний чистый комплект — шорты и футболку — и отправилась в ЦКМ.

Там ее встретила сияющая Наташа, с которой Алиса почти все время разминалась, не имея возможности действовать самостоятельно и планировать рабочее время. Ей снова повезло, и Горюн уехал куда-то еще с утра, никаких других вызовов не поступало, так что остаток обеда прошел спокойно — без иронии, издевок и ставшего почти привычным обращения «Чернова».

Однако Наташа все же сумела намешать в безмятежное настроение немного чего-то темного. Алиса, идя в контору, и не думала, что вчерашняя история с бассейном на крыше все еще не закончилась привычным сценарием.

— Родителей детишек так и не нашли до сих пор, представляешь? — Наташа уткнулась в чашку с кофе, словно бы не желая встречаться с Алисой взглядом. — Знаю, времени прошло мало, но адреса, что они называют, не существует. И номера телефона тоже. Зато полиция нашла деревню, откуда якобы они исчезли, но ни улица, ни дом не подходит. И дети там не пропадали. Чудеса прямо.

— Может быть, они перепутали. Это же дети... Я не помню себя в пять и четыре года, но сомневаюсь, что разум работал так же, как в девять и дальше. Они, кажется, называли улицу Красной армии, да? Мало ли еще похожих названий. Ну и... кто сказал, что они не из другого города?

— Код телефона столичный, — возразила Наташа, по-прежнему не отрывая взгляда от кофе. — Может быть, ты права. Я привыкла, что все дети знают свой адрес, фамилию, имя, и в большинстве случаев знают правильно.

В этот момент зазвонил в приемной телефон, и разговор прервался.

— Горюн просил, чтобы ты сходила к ним, когда будет время. Спонтанные выбросы до сих пор не прекратились, и... ты лучше справишься. Ну, а я пойду.

Вызов оказался сущей ерундой. Звонили из парка, там, в огромном фонтане, проходили спонтанные игры в водный волейбол. Подростки — непонятно, целенаправленная ли магия, — но звонившая насчитала двенадцать отдельных фигурных радуг.

Когда Алиса приехала — непривычно одинокая — поняла, что ей многое забыли рассказать. Например, то, что всех прохожих радостно окатывали струей теплой воды и кричали какую-то ерунду. На первый же взгляд было ясно, что они развлекаются, но Алиса на случай постояла рядом с фонтаном около пяти минут и вызвала полицию. Жалко было прерывать странную игру, но и лезть одна она побоялась. Если колдуют специально — могут попытаться навредить, прежде чем она представится, а может, и после тоже попытаются. Если нет, в любом случае, Алиса не была уверена, что сможет уговорить их ехать в ЦКМ.