Лисий город

Часть первая. Лисий дом. Глава 8

Ближе к шести часам вечера столицу накрыло удушливое облако дыма, оно опустилось так низко, что троллейбус «Центр — Большие Холмы» ехал, казалось бы, посреди вымершего после техногенной катастрофы мира. Часто из дыма выныривали редкие машины, ползущие по трассе со скоростью сухопутных черепах. Метеосводки и раньше предупреждали, что с центра страны ветер несет огромный след от лесных пожаров, и настоятельно просили воздерживаться от поездки на личном транспорте. И машин действительно заметно поубавилось, что не избавило, однако, дороги от аварий.

Проехав мимо второй раскуроченной машины, троллейбус в очередной раз сбавил скорость. Теперь Алиса могла разглядеть почти все в деталях — за исключением того, что было скрыто за пеленой мутного дыма. Под такой пейзаж ее мысли подходили почти идеально — темные, мрачные и полные нераскрытых тайн. Честно говоря, и мыслей особо не было, просто память бездумно прокручивала вчерашние события.

Тот самый испугавший ее в детстве Розенов, так страшно погибший, множество ложных родителей и свидетелей, дело, к которому Алису никто никогда не подпустит, но которое на этот раз вызывало живейший интерес. И последний вопрос, поднятый Горюном, не давал покоя больше остальных. В чем смысл тратить время, приходить в госорганы и намеренно лгать? А потом, увидев ее — Алису, тогда еще совсем маленькую, исчезать?

Медленно ползущий по асфальтовой ленте троллейбус приближался к заросшим зеленью Большим Холмам. Сквозь белое, удушливое марево уже проглядывали заборы — старые и новые. Дома за ними тонули в дыму и представлялись чем-то призрачным и едва ли существующим. Остановка находилась на небольшом перекрестке, и троллейбус шумно распахнул перед последними пассажирами двери.

В нос тут же ударил и так царивший внутри салона не слишком приятный запах, и Алиса поспешила туда, куда собиралась — в дом к Лене.

Та все еще сидела дома, заявив родителям, что намеревается до конца лета отдыхать от учебы. Те, впрочем, не слишком препятствовали ее решению, и сами, недолго думая, уехали куда-то за границу. Алиса оказалась расстроена этим фактом, надеясь все же застать на месте профессора Земина, он был очень отзывчивым человеком и редко кого обделял дельным советом. Но сейчас в распоряжении оказалась только Лена, которая, впрочем, Алисе очень обрадовалась.

— Это кошмар какой-то, я сначала подумала, где-то рядом горит, представь? Ну-ка, покажи свои руки!

Алисе пришлось терпеливо вытерпеть пристальный осмотр зарастающих новой кожей рук, а потом они прошли в кухню, где уже кипел чай. Там, немного подумав, Алиса рассказала немного о работе, непонятно зачем обойдя вниманием детей, но сделала упор на вчерашней ночи. Лена слушала молча, почти нырнув носом в кружку, а позади нее шумно пыхтел старый морозильник, добавляя рассказу немного комичности.

— Ну и дела, — в конце концов согласилась она. — Но я бы не удивлялась, ты должна знать, как работают искатели, что захотели — рассказали, что не захотели — послали. Тебе повезло с этим Горюном. На самом деле… чего так скривилась?

— Тебе бы так повезло… У меня вообще есть шанс прочитать собственное дело? Ну, я ведь не загадка века и прочее. Просто хотелось бы задать вопросы этим самым родителям и родственникам, или кто-то там еще был. Да и…

Алиса запнулась, решая, лгать или нет. Можно было сказать, что она надеется до сих пор найти кого-то. Но на самом деле не надеялась, потому что привыкла. Сложно было представить, как изменилась бы ее жизнь, появись неожиданно на горизонте настоящие родители. Алисе не хотелось знать, что от нее отказались: посмотрели — передумали — ушли.

— Понимаешь… дело не в том, что я стала надеяться. Мне почти все равно, но если я каким-то образом связана с чем-то страшным и преступным, я должна знать.

— Тебе не все равно, — Лена покачала головой очень уверенно, словно бы сама сидела в алисиной шкуре всю жизнь. — Просто ты еще не можешь смириться с мыслью, что появилась надежда…

— Горюн ясно дал понять, что люди были левыми, и причин не верить ему у меня нет.

— И сам же признался, что рассказывает со слов. Если бы кто-то задал им вопросы — почему вы лжете — думаешь, твой Горюн умолчал бы? А так выходит, туману нагнал, тебя напугал. Не задумывалась, зачем?

Алиса пожала плечами, по-прежнему не желая распространяться о детях.

— Это просто к слову пришлось. Дело-то в… деле, не в Горюне. С ним я сама разберусь, мне нужно разобраться с этой странной информацией. Не хочу сюрпризов…

Лена сморщилась, отставив, наконец, кружку, и проникновенно посмотрела Алисе в глаза. Так когда-то смотрела ее старая кошка, усевшись на телевизор, — пристально и не слишком одобрительно, но она вообще не отличалась терпением к людям. Кошка несколько лет как умерла, а Лена до сих пор неосознанно ее копировала.

— Не понимаю тогда, чего ко мне пришла. Сходи к искателям, напиши заявление на разрешение просмотра своего дела. И жди. Уж не знаю, дадут тебе или нет, но ты хотя бы попытаешься.

— Я тебе помешала, да? Извини, мне просто не с кем все это… обсудить. Я и сама еще не все понимаю ни в себе, ни тем более в происходящем.

Лена тряхнула волосами и смешно поморщилась.

— Не болтай глупостей, ничего не помешала! Я просто смотрю на тебя и не понимаю, чего ты жалуешься — за такой короткий срок получила и работу, с которой тебя не уволят, и квартиру, и жизнь интересную. Я бы на твоем месте развлекалась.

— Да? Ну… не знаю, — Алиса обижаться не стала. Она и действительно еще не рассматривала все с такой стороны. — Просто… развлекаться особо не с кем. Горюн — он, знаешь, какой — непонятный, странный. То нормально разговаривает, то тут же начинает злиться неизвестно на что. Да и ну его совсем! Я все равно не понимаю, что мне делать теперь — жить, как раньше или… а если я влезу в эту историю, а выбраться не смогу? Этого искателя ведь убили.

— Да ну, ты сама не поняла еще, да? Папа говорил, что ты теперь находишься в большей безопасности, чем когда-либо была. Такими как ты дорожат и берегут, поэтому я бы обязательно влезла.

С Наташиной работой Алиса более-менее справилась — большее количество детей вывезли в интернаты накануне, осталось только трое самых нестабильных, но с их родственниками Алиса справилась быстро. И хоть такие посещения и напоминали ей тюремные, необходимость в контроле оказалась слишком важной. Родители одного из мальчиков казались нормальными ровно до момента, пока они с ним не встретились. Алисе пришлось вызвать охрану, чтобы оторвать от мальчика разочарованного отца. Степень неадекватности этой пары Алису поразила, и всех остальных посещающих она на всякий проинструктировала, удивившись властным ноткам в голосе.

После, подумав, что Лена поможет ей разложить по несуществующим полочкам все новости, она с некоторым содроганием села в троллейбус до Больших Холмов. Но ожидания не оправдались, Алиса больше запуталась, прежде всего, не зная, что должна чувствовать. Здравый смысл подсказывал: радость и смятение, но ни грамма радости Алиса за день ощутить так и не смогла. Был только заглушенный обычным спокойствием страх и, пожалуй, интерес.

В чем Горюн был прав прошлой ночью, так это в том, что дело оказалось интересным.

Выйдя с профессорской дачи, Алиса наскоро позвонила в справочную и узнала телефон искателей. Его она набирала непонятно почему трясущимися руками — с точно такими же она недавно сдавала экзамены.

«Внимание, справочная Центра магпреступлений работает с десяти утра до шести вечера».

Последний номер был уже забит в ее телефонную книгу, но сомневаться Алиса не посмела. Пока звучали долгие унылые гудки, она села на старую лавочку у остановки и нервно поправила легкую накидку на плечах.

— Соскучились, Чернова?

— Нет! Я… я хочу прочитать свое дело.

* * *

Они сидели в полутьме кабинета, единственным освещением служила яркая настольная лампа. Под ней, склонившись над стандартным листом, Алиса вырисовывала последние буквы. Вообще-то она уже давно могла закончить, но сидевший напротив нее Горюн выглядел слишком довольным, поэтому она ждала, пока он не устанет восторгаться собственной победой.

Ведь если подумать, за один вечер он сумел разжечь в Алисе любопытство и заставил немного вылезти из своей раковины.

Заявление увенчивала дата и точно скопированная с паспорта подпись, потом ей все-таки пришлось поднять глаза, и Горюн действительно уже вернул свое нормальное выражение лица.

— И как… от Наташи есть какие-то вести? Игорю лучше?

— Полгода больничного, как минимум, так что сами можете представить. В красках. У вас хорошее воображение, Чернова?

Он притянул к себе заявление, бегло прочел и кивнул, не найдя изъяна.

— Отнесите его завтра утром в кадровый отдел, кто-то из них будет временно замещать Наташу, и сообщите, куда отослать.

— А вы… — Алиса в волнении запнулась и опустила взгляд. — Вы за меня попросите?

— Мое слово не слишком вам поможет. Я не нажил там ни славы, ни больших друзей. Поэтому, если они в принципе будет согласны дать вам бумаги, я попрошу. В обратном же случае — увы, Чернова.

Алиса благодарно кивнула, не особо поверив его словам, потому что видела — если он хотел кому-то нравиться, он им нравился. Но в центре искателей, возможно, были свои порядки, поэтому возражать она не хотела. Да и не решилась бы, наверное.

— Спасибо.

— Я собираюсь завтра в интернат, вас звать не стану — замените после обеда Наташу, а утром, если будут вызовы, попробуете поработать сами. А теперь идите домой.

Алиса встала, не отводя взгляда от его усталого лица.

— Почему вы согласились мне помочь? Ведь я вам не нравлюсь.

— Это я вам не нравлюсь, Чернова, вы что-то попутали.

— Я… — ответить на это было особо нечего. — Не знаю… Я вас просто не понимаю, и поэтому не могу сказать точно, нравитесь ли…

Она судорожно замолчала.

— Ну конечно, — хмыкнул он. — Не понимаете. Я вам помогаю, потому что мне это не сложно, это понятно? А теперь идите уже домой.

И она ушла, аккуратно заперев за собой дверь. Спустилась по темному холлу, вышла на улицу и немного постояла, вглядываясь во входную дверь. Можно было ожидать, что Горюн выйдет ей вслед — ведь что делать в конторе, если все дела уже переданы в круглосуточные службы. Но никого не было, а когда Алиса обошла здание, то увидела свет, идущий из окна кабинета.

И она так и не смогла себе объяснить, зачем его ждала — просто стояла и смотрела, пока легкий ветер трепал подол ее сарафана. Синь медленно сменилась ночной тьмой, и Алиса, ругая себя и чувствуя смущение, отправилась домой.

— Безумие какое-то, ей-богу.

Что он еще мог ей объяснить? Расставить все по местам — рассказать, кем были ее родители, откуда она появилась и почему убили Розенова? Ответы, судя по всему, придется найти ей самой — если с заявлением что-то выйдет.

Дым к ночи сгустился еще сильнее, и Алиса, плетясь по тротуару домой, даже получала удовольствие. Если и были где-то поблизости люди, она их не видела, а только иногда слышала далекие голоса. Возможно, уединение было тем, в чем она так нуждалась. Но на сегодня оставался еще один звонок, который нужно было сделать.