Империя дракона

Изящные ноздри Винсента расширились. Он уловил какой-то далекий запах, принюхался еще раз и слегка тронул меня за рукав, словно призывая к чему-то.

–Ты чувствуешь? – спросил он.

Я и сам уже уловил вдали запах крови, но не предал этому значения, может в какой-то мясной лавке разделывают тушу кабана или в ближайшем кабаке зажаривают на вертеле мясо.

–Нет, Эдвин, – Винсент понял о чем я думаю и отрицательно покачал головой. – Ты вечно пытаешься найти всему безобидное объяснение. От этого исходят все твои проблемы. Сегодня кого-то казнили на площади…казнили из-за тебя. Его величество, как цербер, стережет твои права. Достаточно намека на заговор и тут же летят с плеч чьи-то головы.

–Я всюду приношу несчастья, – с мрачным юмором усмехнулся я. – Так почему же ты, как тень следуешь за мной?

–Потому что я такой же, как ты, – ни чуть не смутившись ответил он. – Да, ты жесток, но ты еще и красив. Потеряв тебя я потеряю единственное, что придает моей темной жизни золотую окраску. Ну, довольно об этом, – он передернул плечами, словно отгоняя от себя какую-то непрошеную мысль. – Я хочу развлечься сегодня вечером. Там в трактире пьют и играют в карты.

–Так пойдем туда, – Роза поправила на лице черную с перьями маску и сразу же превратилась в какую-то незнакомую даму. Лишь из прорезей незнакомой маски сверкали знакомые зеленые глаза. Она подмигнула мне и легко понеслась по улице вслед за Винсентом. Маленький гремлин в ее раскачивающейся на локте сумочке довольно урчал.

Единорог затаился у торца какого-то здания, там, где никакие любопытные прохожие не смогли бы заметить его, а даже если б и заметили, то в тени приняли бы за простую лошадь, привязанную к ограде. Рог, нырнувший во мглу, был незаметен для людей.

Я отлично понимал, что у людей нет ни моей зоркости, ни моего чуткого слуха или обоняния. Я сам когда-то давно был человеком и мог сравнить, как близоруки и глухи люди по сравнению с драконом. Так как же тогда стража короля могла заметить кого-то из теней Ротберта. Как кто-то из них мог быть схвачен и обвинен в заговоре против наследника. Я чувствовал, что на площади на шесте гниет голова кого-то из слуг князя, возможно, того, кто занимал определенный пост при дворе и естественно окружающим показалось странным, что их знакомый вдруг резко изменил свои вкусы и стал отдавать предпочтение всему черному. Только вот одной этой странной привычки слишком мало, чтобы отправить кого-то на плаху.

Когда я вошел в трактир Роза уже грела руки возле каминной решетке и объяснила служанке, какой напиток ей приготовить, а Винсент сидел за круглым столиком в компании игроков и не стесняясь пил из чужой бутылки. К счастью, никто еще не заметил, что он делает какие-то странные жесты пальцами перед тем, как перемешать колоду или раздать карты. Не заглядывая ему через плечо я мог сказать, что козырей у него уже больше, чем карт в руках у его партнеров, и не потому, что он шулер, который достает их из кармана. Любой, кто был не слишком пьян смог бы заметить, что взяв какую-то карту из колоды Винсент едва бормочет губами какие-то неразборчивые, непонятного звучания слова и невидимая рука стирая с карт все, что было там изображено заново рисует символы козырей, бубны, трефы, червы, кресты, в зависимости от того, что выпало, а заодно и тузы всех четырех мастей. Винсент изобретателен, конечно, но неосторожен. Будь хоть кто-то из его собутыльников более трезв и непременно возник бы вопрос, а почему все старшие карты уже не однажды выпали ему одному, а партнерам осталась лишь непригодная мелочь.

Я рассмотрел компаньонов Винсента, какой-то капрал, двое людей непонятной профессии и сын трактирщика, который сам изучив науку нечестной игры впервые попался впросак и не потому, что был недостаточно ловок, а потому, что все карты, спрятанные в его карманах вдруг куда-то исчезли или попросту изменили свой вид. Он сидел за столом с унылым видом богатого наследника, который чувствует, что вот-вот проиграется в пух и прах, но тем не менее от игры отказаться не в силах.

Девушка обслуживавшая Розу, смотрела на нее с уважением. Не каждый вечер приходилось видеть в подобном заведении такую элегантную даму. Роза вежливо отказалась от ужина, пригубила бокал с горячем пуншем и тут же сморщила носик. Не слишком изысканные напитки, предназначенные для посетителей трактира вряд ли могли удовлетворить принцессу.

Она поставила бокал на край стола и положила рядом свою сумочку, чтобы ее менее взыскательный, чем она сама дружок смог незаметно высунуть голову и допить остатки пунша.

Винсент выиграл. Кто-то из его партнеров, выругавшись, бросил свои карты на стол и отошел подальше от игрока, за спиной которого как будто стоял дьявол, легко пособляющий ему в игре, им же самим и изобретенной. Другой более смекалистый игрок попытался сказать что-то о жульничестве и уже было нащупал нож в кармане, но Винсент легко и быстро перехватил его запястья. У бедняги на лбу тут же выступил пот, он не ожидал почувствовать в тонких гибких пальцах проворного мальчишки железную хватку. Винсент шепнул ему что-то, всего пару слов, после чего проигравший поспешно встал из-за стола, пробормотал что-то неразборчивое, то ли проклятия, то ли извинения и поспешно вышел из трактира.

–Здесь скучно, пойдем в другое место, – Роза подошла ко мне и положила руку мне на локоть.

Я кивнул Винсенту. Он поспешно сгреб со стола монеты вместе с картами, готовый бежать за нами куда бы мы не позвали его. С карманами, набитыми монетами он чувствовал себя увереннее. Зачем ему было только дрожать от страха перед гневом дракона в моем замке. Он ведь вполне мог прожить сам. Играть в разных тавернах и игорных домах каждый вечер и уходить с карманами полными золота, переезжать из города в город, из поместья в поместье, притворяться тем, кем он не был, чтобы войти в любе выбранное им общество или напротив являться не пряча ни своих намерений, ни способностей к хозяевам какой-нибудь усадьбы, чтобы запугать их и заставить завещать ему все, чем те владеют.

Вместо вольной жизни на широких дорогах мира Винсент предпочел выбрать сожительство на птичьих правах с драконом и начинающей чародейкой, только потому, что так ему было интереснее. Мы были единственными, кто понимает его.

–Сегодня я богат, – Винсент запустил руку в карман, в так его звучному веселому голосу не менее радостно звякнули червонцы. – Пойду, куплю цветы для Розы или конфеты. Подарок зависит от того, какая лавка сегодня припозднилась цветочная или кондитерская.

Выигрыш вернул ему хорошее настроение. Роза, услышавшая его великодушное предложение, что-то недовольно фыркнула, как капризная домашняя кошечка, которой вдруг предложили то, что она совсем не любит.

Мимо проехал фиакр. Я обнял Розу за талию и оттащил подальше от колес, прогрохотавших по мостовой. Пассажир вылезший из наемной кареты, увидев нас удивленно вскрикнул. Он проворно юркнул назад и кажется крикнул кучеру «гони!»

–Это же Шарло! – вскрикнула Роза. – Он видел нас вместе. Теперь он всем разболтает, что мы знакомы.

Она подобрала рукой юбки и кинулась бегом вслед за отъезжающим фиакром. Ну, сейчас она упадет. Я хотел кинуться вслед и поддержать ее, заметив выступающий из мостовой булыжник. Но Роза не упала. Ее подошва легко оттолкнулась от выпирающего камня и вдруг Роза оказалась в дюйме над землей. Мостовая послужила ей всего лишь стартовой площадкой, дорожкой для разбега, чтобы после прыгнуть и взлететь. Теперь был виден только вихрь юбок, обвивавших ее ноги. Так легко оттолкнувшись от земли мог взлететь только я, поэтому вначале я не поверил, что это Роза так быстро летит за экипажем, что это ее тонкая ладонь вцепившись в вожжи вырвала их из рук кучера. Лошади испуганно заржали и вздыбились, почуяв присутствие сверхъестественного создания. Фиакр чуть не перевернулся. Винсент подоспел вовремя и сумел успокоить животных таким способом, каким это можем только мы – чародеи. Мы можем добиться смирения от необъезженного жеребца так же легко, как заставить его понести. Для Шарло это стало сюрпризом. Он никак не ожидал, что кто-то может остановить лошадей на бегу.

–Вылезай! – Роза с неженской, я бы даже сказал нечеловеческой силой потянула его из кареты. Он оцарапал руку об опущенное оконное стекло, упал на мостовую, прямо под колеса и начал бормотать себе под нос какие-то ругательства, больше похожие на причитания.

Кучер вздрогнул, рассмотрев в отблесках каретного фонаря, что у человека, сидящего на мостовой нет тени.

Я переступил через оцепеневшего от страха Шарло, поднял поводья и вручил их кучеру. Движение было быстрым и неуловимым, так, что бедняга даже не смог рассмотреть, когда я успел нагнуться за поводьями к земле, к самым копытам лошадей и при этом не запутаться в постромках. Он только видел, как я подошел, заметил, как на миг вожжи ускользнули из его поля зрения, а через секунду уже очутились в его руке.

–Поезжайте! – я счел своим долгом расплатиться с кучером. Мне не нужен был лишний свидетель, заметивший наследника престола ночью в сомнительной компании, а потом трезвонящий об этом во всех кабаках столицы.

Когда фиакр скрылся за поворотом дороги, я обернулся к Шарло.

–Что вы собираетесь с ним делать? – из-за угла, проворно, как мотылек, вынырнула Присцилла. На расстоянии нескольких шагов за ней следовал Кловис, в отличии от нее вряд ли сочувствующий своему сотоварищу.

–Этот сумасшедший напал на монсеньера, – поспешно объяснила Роза, пнув Шарло носком башмачка. – Мы едва успели оттащить его в сторону, пока он не расцарапал монсеньеру лицо. Нельзя оставлять ему без присмотра, иначе он кого-нибудь покалечит.

–Но еще десять минут назад он был в здравом уме, – недоверчивая, как обычно, Присцилла остановилась в нескольких шагах от нас и не решалась приблизиться.

–Я же сказала тебе, Цилла, он взбесился, – очевидно, Роза уже достаточно близко сошлась с девушкой, чтобы называть ее сокращенным именем. – Лучше помоги мне держать его, пока он не успокоиться.

Винсент поднял руку, словно призывая всех к молчанию и вдруг в его пальцах ярко вспыхнул смоляной факел, появившийся буквально из ниоткуда.

–Я покажу вам отчего он лишился рассудка, – громко сообщил он и свободной рукой поманил за собой всю компанию. – За мной, друзья мои!

Он тихо, ехидно засмеялся, будто пытаясь сообщить мне, что друзьями ему эти мелкие грешники никогда стать не смогут. Присцилла прикрыла ладонью глаза, защищаясь от факельного света.

Роза тут же кинулась вслед за Винсентом, которой смело шествовал вперед по улице, как мрачный факельщик, явившийся из других веков. Наверное, только я мог заметить, что Роза не бежит, а парит в паре дюймов над землей. Для других же взметающиеся на лодыжках оборки создавали впечатление быстрого бега.

Площадь! Винсент решил отвести нас на площадь. В мозгу возникла четкая картинка лобного места и я зажмурился, будто топор палача готовился отсечь мою голову, а не ударить по шее какой-то женщины. Неспешными размеренными шагами я преодолевал то же пространство, которое мои компаньоны за такое же время успевали пересечь бегом. Я замыкал процессию. Винсент стремглав несся впереди.