Маринка, хозяйка корчмы

Глава 9. Шаг за шагом

- Великая Мудрость, скажите, зачем я только взялась за открытие корчмы!?

Я воздела руки к небу и спросила у него ещё раз:

- Зачем, а?

Хотя, наверное, нужно было всё же искать Эло и спрашивать с него. Зачем он закинул меня в этот идиотский мир, где женщина, даже если она умеет косить под оборотня, не имеет и половины прав, которые имеет мужчина.

Концепт рекламы в этом диком мире был неизвестен. Работало лишь сарафанное радио. Точнее, «штанинное». Но мужчины меня слушать не хотели. Что им до слов чужой бабы, которая, к тому же, непонятная какая-то. Но я не отчаилась.

Хотя, наверное, надо было.

Однако задавать небу риторические вопросы – это последняя стадия. Я пойду другим путём. Возьму с собой секретное оружие и начну стрелять им исподтишка.

Ах какая я коварная! Аж самой страшно стало!

Моё секретное оружие играло во дворе с подросшими цыплятками. Крошечные жёлтые шарики превратились в длинноногих полукур со смешными коротенькими крылышками. Они заполошно бегали от Любаши к зёрнам, которые она бросала по маленькой горсточке на землю, и обратно. Я с улыбкой понаблюдала за этой игрой, а потом позвала:

- Люба, золотце, пойдём прогуляемся по деревне!

Она с готовностью вскочила, подхватила любимую Мотю и протянула мне руку. Доверчивая малышка моя, всегда готовая к любому кипешу! Гулять вообще надо почаще, а то она совсем одичает, запертая в четырёх стенах дома.

Мы вместе вышли за ворота, и я решительно повернула налево. Деревня не была деревней в русском смысле этого слова. Скорее, это был небольшой город с одноэтажными домами, кое-где с чердаком, окружёнными садом и хозяйственными постройками. Главная улица тянулась на пару километров точно, а от неё отходили то там, то сям маленькие улочки. В этом городишке оказалось всего две лавки: в одной продавали битую дичь, а в другой – всякие жестяные и кованые штуки, бадьи, ложки, кружки и ещё одежду. Туда-то я и направилась в первую очередь.

Денег у меня не было, покупать я ничего не могла, потому что Аллен как-то не подумал о том, чтобы выдать мне на хозяйство. Но я зашла с уверенным видом и направилась сразу же к сложенным в углу на столе платьям. Если бы не мои кривые ручки из пятой точки, я шила бы новые платья для Любаши сама из того шмотья, что хранилось в сундуках у Аллена, но увы, увы. Сшить-то смогу, а вот скроить – для меня это нечто из области магии.

Поэтому, когда хозяин лавки подошёл, я спросила:

- Для девочки платья есть?

- Есть, как не быть, - ответил он медленно. – А чья ж ты будешь? Не видал тебя раньше.

- Да как же, как же! – из подсобки выплыла толстая женщина с добрым лицом и расплылась в улыбке: - Это же девочка господина Аллена! Ну, столяра, у него ещё корчма раньше была! А ты, должно быть, служанка евойная?

- Не служанка, а управляющая, - с достоинством заметила я. – Меня зовут Марина, я занимаюсь открытием корчмы. И мне нужно платье для Любы, если у вас есть её размер.

Хозяйка лавки отвесила челюсть, но опомнилась довольно быстро, не то, что её муж. Он так и остался стоять столбом, пытаясь сообразить – шутила я или говорила серьёзно. Хозяйка же быстро и ловко принялась кидать вещи с места на место:

- Найдём платьишко для девочки, найдём! А ежели не подойдёт – так подгоним, делов-то! Вот, глянь-ка. Очень миленькое платьишко, а?

Она приложила ткань к Любаше, отстранилась, приглашая меня тоже восхититься простеньким серым нарядом из шерсти. Но я искала совсем другое.

- Не спорю, это весьма практичное и тёплое платье, но мне нужно что-то повеселее и понаряднее для открытия корчмы.

- А когда открываешь-то?

- Скажем, через неделю.

- Так я сошью. А? Сошью как раз ко дню. Фасончик-то пойдёт?

Фасончик был скучный. Простое платье в пол, прямого покроя, как то, которое мне дал Аллен в первый день. Для Любаши я хотела что-то более воздушное, нарядное, чтобы юбочка пышная и чтобы рукавчики позатейливее… Но как знать, сможет ли хозяйка скроить то, чего никогда не видела?

- А если я нарисую фасон, сможете сшить?

- Так это… Поглядеть бы, - осторожно ответила женщина. – Да и стоить это будет дороже, ты же понимаешь.

- Аллен заплатит, - отмахнулась я. – И ткань… Вот эта будет в самый раз.

Я указала на светло-жёлтый муслин, который был бережно сложен на полке, подальше от жадных загребущих рук покупательниц. У хозяйки округлились глаза:

- Ребёнку такое? Это же столичная ткань, она стоит так дорого, что никто у нас её не берёт!

- Вот я и возьму. А вы за это придёте на открытие корчмы, договорились?

- Как это? – отмер хозяин.

- Вам обоим бесплатный ужин с напитками в день открытия, но надо будет всем рассказать о событии заранее. Договорились?

Штанинное радио сработает бесперебойно и безошибочно. Кто молодец? Я молодец.

В лавке, которая торговала битой дичью, было людно. Торговал заросший бородой по самые брови мужчина лет сорока, хмурый и неразговорчивый.

С ним я церемониться не стала – видела, что он не пойдёт на контакт. Просто подождала, когда клиенты рассосутся, подошла к стойке, заляпанной птичьей кровью, и сказала:

- Добрый день. Корчма «Весёлая Саламандра» открывается через пять дней. Вы приглашены, напитки за счёт заведения. Мы намерены сотрудничать с вами и покупать ваше мясо. Что скажете?

- Скажу, что Аллен сошёл с ума, чтобы открывать свою проклятую корчму, - проворчал оборотень, вытирая окровавленный нож, которым только что разделал кабанячью тушу в углу прилавка. Я покосилась на инструмент, но прогнала из головы мысль о том, что сейчас меня разрежут на кусочки, и возразила:

- Во-первых, это не Аллен, а я открываю корчму. Во-вторых, она никакая не проклятая, а очень даже приличная! Ну и в-третьих, я вам предлагаю отличную сделку, которая не потребует от вас практически никаких усилий, только сделать нам немного рекламы.

Он очень странно покосился на меня, и я опомнилась, взяла Любашу на руки, улыбнулась как можно глупее:

- Расскажите всем вашим посетителям, что корчма открывается, и там можно будет снова вкусно поесть и выпить!

Он порылся где-то под стойкой и протянул девочке несколько маленьких, прекрасно отбеленных косточек, похоже, позвоночных. Я хотела было возмутиться, но Любаша взяла и принялась трясти в ладошках, слушая перестук. При этом её лицо приобрело совершенно счастливое выражение, и я решила, что отберу позвонки позже. Хозяин лавки пробурчал:

- Мне-то что с того? Что мне это даст?

- Каждый день я лично буду у вас покупать от пяти до десяти килограммов мяса. Гарантированно. Конечно, если корчма заработает в полную силу! А для этого нам нужны клиенты.

- Сходила б ты в публичный дом, девица, - посоветовал он с таким тяжким вздохом, что я чуть не рассмеялась – ах как же лавочнику не хотелось давать мне советы! Но конкуренции ему бояться нечего. Люди и оборотни всегда будут покупать дичь, чтобы жарить её дома, и всегда будут ходить в питейное заведение, чтобы оставлять там свои денежки.

А ведь годный совет, ей-богу! Как я сама не подумала о том доме, куда меня продал Аллен в первый же день? Однако с Любашей туда идти нельзя. А ещё лучше было бы, если бы сам мой хозяин-оборотень посетил это заведение и оставил там рекламные буклеты, то есть, договорился бы о паблисити…

Даже не знаю, сделает он это или снова заартачится.

Но поговорить с ним нужно.

Когда я вернулась домой и накормила Любашу, Аллен как раз вернулся из леса, где рубил деревья для своих столов. Я выставила перед ним тарелку приготовленных Рабией овощей в мясной подливе и сказала почти жизнерадостно:

- Я сегодня была в лавках и договорилась о том, чтобы хозяева рассказали всем, кто хочет услышать, об открытии корчмы.

- Хорошо, - буркнул Аллен.

- Но надо побывать ещё и в публичном доме. Я подумала, что тебе, как мужчине, будет проще…

- Нет.

- Как нет? Почему?

- Сказал: нет. Всё.

Я даже ногой топнула от раздражения. Разбить бы пару тарелок, лучше всего – о его дурную голову! Но хрупкий мир, который установился между нами, терять было страшно. Поэтому я сделала несколько вдохов, и на выдохе объявила:

- Тогда я пойду туда сама, а ты присмотришь за своей дочерью.

Он медленно поднял на меня тяжёлый взгляд, наверное, удивился, что я смею тут командовать, а я развила свою мысль:

- Ты же не хочешь, чтобы я взяла её с собой?

Аллен покрутил головой и снова уткнулся в тарелку. Я расценила это как согласие и пошла в комнату. Для публичного дома мне нужно быть хорошо одетой, а ещё хорошо пахнуть и выглядеть. Духов здесь – и в этом мире, и в этом доме – я ещё не встречала, но в сундуке жены Аллена видела мешочки с душистыми травами. Нашла, развязала один. Пахнет сладко и пряно. Смесь какая-то – с мятой, полынью и пижмой.

Любаша подлезла мне под руку, ткнула пальчиком в мешочек. Я спросила:

- Ты хочешь, чтобы я тебя надушила?

Она кивнула.

- Ну пойдём.

На кухне кипела вода в котелке – для чая. Я черпачком отлила немного в миску, добавила холодной, колодезной, и высыпала туда травы. По помещению поплыл тягучий летний запах. Любаша принюхалась и с ожиданием сложила руки перед грудью. Я обмакнула в «духи» чистую тряпочку и обтёрла лицо девочки, её запястья, шею. Потом то же самое сделала и себе, но не забыла и подмышки. Баню Аллен топит слишком редко на мой вкус – раз в неделю! Я бы каждый день мылась, да хлопотно это – дрова носить, протапливать, чтобы выгорела… Поэтому я закалялась, умываясь по утрам и вечерам ледяной водой из колодца, как в детстве у бабушки. А теперь смогу и парфюмом пользоваться.

Любаша очень хотела пойти со мной, но я настояла, чтобы она осталась дома. Ещё не хватало ребёнка тащить в бордель, даже если это за рекламой. Да и далековато пешком топать.

По моим туманным ощущениям километра два.

Но это было ночью, в дождь и на телеге. А своими двоими я топала примерно полчаса – по дороге, которую указал мне Аллен. «Иди прямо и никуда не сворачивай». Ага, по лесу. Хорошо хоть не в темноте! Но волков я не боялась. Чего мне их бояться, когда вон – полно в деревне! И волки, и лисы, да и медведи есть… Наверное.

Когда лес расступился, я увидела небольшое скопление домов на одной-единственной улице. И посредине этой улицы торчал тот самый двухэтажный особнячок, в который меня привёз Аллен и из которого потом забрал. Сейчас огни в лампах не горели, вывеска тоже не светилась, бордель казался спящим. Но ставни были открыты, поэтому я решила просто постучаться в дверь.

Время тянулось, изнутри не доносилось ни звука. Но я знала, что в это время никто ни уже, ни ещё не спит. И точно – не прошло и полувека, как послышались шаги, заскрипел ключ в замке, и дверь приоткрылась. На меня глянули сонные глаза хозяйки. Пару секунд она смотрела, видимо, вспоминая, при каких обстоятельствах видела моё лицо, потом скривилась:

- Парсын, чего тебе надо? Назад не приму! Ты мне клиента покалечила.

- Ой, я уверена, что ваш клиент в полном порядке, - улыбнулась я широко и радостно. – А назад я и не собиралась. Я пришла поговорить о деле.

- Каком таком деле? – удивилась хозяйка. – И как ты так быстро язык выучила?

- Вы меня впустите, или так и будем через дверь разговаривать?