Империя дракона

Духи заперты в ущелье, а здесь нет никого кроме моей собственной, безропотно выполняющей приказы нечисти. Я испытывал восторг, зная, что такие хрупкие на вид и прелестные создания могут стать смертельно опасными. Стройные эльфы с золотистыми или смолянисто-черными кудрями, элегантные феи: блондинки, рыжие, шатенки, но нет среди них ни одной такой же блистательной и грациозной, как Роза. Имена и необычную внешность этих существ можно было описывать до бесконечности, но никто случайно доплывший до дворца и взглянувший на них сквозь замочную скважину не смог бы сказать, что хоть раз в своей жизни наблюдал за более великолепным карнавалом.

Я не знал, чего больше во взглядах устремленных на Розу восхищения или зависти. Гремлин, как всегда прятался в ее волосах. Густые шелковистые локоны, перекинутые через плечо хорошо скрывали его юркое тельце. А ведь малыш кинулся бы защищать ее при первый признаках опасности. Его коготки и глазки, как драгоценные камушки сверкали в ее кудрях. Я забрал из подземелий сумку с реликвиями, которые когда-то спас для меня Камиль. Распятие пришлось припрятать, чтобы никто из моих слуг случайно не обжегся о него, а кубок, полученный когда-то от гномов, я хотел подарить Розе. Если кто-то захочет ее отравить, то этот кубок обезвредит любой яд, но Розе перспектива все время пить из одного и того же бокала показалось безрадостной и она отказалась от подарка. Она считала, что теперь стала такой же неуязвимой, как и я. Ее выбор пал на более дорогие сосуды с самоцветами и филигранью по краям, а чудесный дар остался при мне.

Анжелет в зале не было. Она и Перси стерегли замок графини, так, что все окрестным жителям он казался необитаемым, а предполагаемым наследникам – опасным. Я думал, что Анжелет предпочла бы не присутствовать на церемонии выбора императрицы. Ей хотелось, чтобы трон возле моего оставался пустым, но я решил иначе.

Розе больше хотелось пройтись по выложенным плитками тропинкам оранжереи. Она уже насмотрелась на необычным эфирных созданий. Цветок анемона, который она выловила в воде за бортом нашей ладьи и приколола к подолу платья не увял, хотя прошло уже несколько часов. Ей интересно было проверить так ли долговечны ирисы и орхидеи в здешнем саду.

Какой-то цверг вызвался сделать для Розы трон из лазурита. Я сам принес ей изящное резное кресло из слоновой кости, но решил, что еще один подарок не помешает.

–Она еще более коварная, чем княжна, – шепнула на ухо своему кавалеру какая-то фея. Шепот не был бы слышен в зале с самой отличной акустикой, но о том, что произносилось в резиденции фей тут же узнавало все общество.

–Да, я такая! – холодно произнесла Роза, подобрала рукой шлейф и развернулась к выходу. Она улыбалась и мысленно добавляла: «вам придется с этим смириться». Она выглядела, как сама невинность, но была далеко не беззащитна.

Я почувствовал, как за моими плечами грациозно и угрожающе взмахнула крылами драконья тень. Этот черный гигант, ползущий по стене, пугал всех. Тень шевельнулась, и феи вздрогнули.

–Я зайду позже, чтобы проверить еще раз все ли у вас в порядке, – произнес я и совершенно обычная фраза в моих устах обрела волшебную музыкальность.

Роза, шурша каскадом золотистых оборок, прошла к дверям. Всего лишь красивая, хрупкая девочка в роскошном наряде, но мои подданные расступались перед ней, как перед самой великой королевой. Кавалеры ей кланялись, дамы неохотно, но почтительно приседали в реверансах.

–Веселитесь, – на прощание предложил я. – И свободно гуляйте по Рошену. Вы можете смело вступать в битву с существами, поселившимися там вблизи человеческих жилищ. Должно же быть одно исключение – я разрешаю вам драться с ними.

–Надолго? – тихо, будто боясь разбудить дракона, дремавшего во мне, спросила какая-то дама.

–До скончания века, – отозвался я и вышел в распахнувшиеся двери, а драконья тень медленно уползла вслед за мной.

–Вы не имели права бросать меня одного в Виньене, – Винсент грелся в кресле у камина и перечислял свои жалобы. – Мне пришлось вернуться во дворец и попросить экипаж, представляете, что обо мне подумал управляющий.

–Не все ли равно Еще до того, как ты заявился с просьбой мнение о нас при дворе сложилось далеко не лучшее, – возразил я.

–А что подумал кучер, когда я приказал ему остановить карету в лесу, велел поворачивать назад без меня и скрылся в чащобе? – не унимался Винсент.

–Он подумал, что ты спешишь на шабаш или просто решил прогуляться.

–Эдвин, – осуждающе воскликнул Винсент. – Я волнуюсь о твоей же репутации.

–Она давно погублена. Еще до нашего с тобой знакомства при дворе отца меня уже считали проклятым, но благоразумно помалкивали.

–И все-таки ты мог выслать за мной собственную карету или сани, тогда мне бы не пришлось от самых границ империи добираться до замка пешком и слушать манящие голоса, которые убеждали меня свернуть к замерзшему болоту.

–Они хотели утопить его? – восторженно предположила Роза. – Твои невидимки?

–Наверное, – я отлично знал их нрав и мог предположить, что без злого умысла они не стали бы вступать в беседу ни с кем.

–Но за что? – изумился Винсент. Он положил ноги на пуфик, пытаясь согреть замерзшие во время долгой ходьбы по сугробам ступни.

–Им не нравится мерзнуть на зимнем ветру в то время, как ты занял теплое и комфортное место в замке, – пошутил я и, кажется, попал в точку.

Со стороны окна до нас донеслись чьи-то мелодичные всхлипывания, потом ворчание. Всего лишь на миг на морозном узоре проступили едва различимые овальные лица, а в следующую секунду духи уже отлетели от карниза и затерялись в пурге.

–Мне нравятся твои подданные, – заявила Роза. – Они никогда не смеют возразить тебе, сплетничают умеренно, не спорят с тобой, не вытаскивают тебя из постели под предлогом того, что ты должен принять того или другого посла и вообще они во всем слушаются только тебя. Им не нравится, что я отняла у них твое внимание. Большинство из них шаловливы, но очень привлекательны и не имеет значения то, что они готовы расцарапать мне лицо когтями.

–Как бы то ни было они боятся тебя.

–Почему?

–Ты моя ученица, – я указал в сторону библиотеки, хаотичного нагромождения колдовских книг на полках, на письменных столах и даже на полу. Все эти книги Роза решила изучить от корки и до корки и если понадобится использовать приобретенные знания в целях самообороны.

–Ты думаешь многие заметили, как тени ворвались к нам на застолье? – Розу волновало только то можно ли как-то использовать против нас, то, что я долгое время сидел после пиршества за столом и беседовал с мрачными бледнолицыми незнакомцами, возникшими буквально из пустоты или это будут обычные рутинные сплетни, с помощью которых никак нельзя поднять вопрос о лишении меня наследства.

–Если кто-то их и заметил, то, думаю, догадался, что они проникли во дворец через окна и балконы, а не через адские врата.

–Они стали очень ловкими, – задумчиво произнесла Роза. – Иногда они передвигаются так стремительно, что можно подумать – они выросли из-под земли, а не вошли через дверь или окна.

–Ты не хочешь, чтобы я лишился трона Виньены? – напрямую спросил я у Розы.

–Трон еще не твой, – возразила она.

–Ну тебе бы хотелось вдобавок к империи стать значимой еще и в людской стране?

–С этой страной еще может произойти все, что угодно, – пожала плечами Роза. – Если ты сам больше не будешь жечь города, то тот же самый Шарло из подлости как-нибудь ночью обольет керосином и подпалит все твои блистающие идеальной архитектурой кварталы. У него нет огненного дыхание, зато он хитер на выдумку.

–Даже если он такое задумает я ему не позволю, – решительно заявил я.

–На всякий случай всегда надо иметь запасной вариант, – Винсент извлек откуда-то, казалось, прямо из воздуха сложенный вчетверо листок бумаги. – Написано рукой некой Шантель. Я так понимаю, эта женщина, доверенная Одиль. С одной стороны новость не слишком приятная, Эдвин, твоя бывшая знакомая прознала о том, что ты наследник Виньены и требует, чтобы ты оплатил из казны короля расходы на гувернанток и учителей, которые обучали Розу. Список всего, что нужно оплатить прилагается, включая и расходы на войну, – Винсент помахал исписанным мелким почерком клочком бумаги. – Но с другой стороны, замечательно то, что ее величество признала тебя своим зятем, это значит, что ты можешь претендовать на наследство Розы, то есть на престол.

От подобных наглых заявлений я разозлился еще больше, чем от притязаний Одиль. Кулаки непроизвольно сжались, чтобы ударить Винсента, но вместо этого я только выхватил письмо.

–Адресовано мне! – я обнаружил свое имя и упоминание о том, что я снова принц на оборотной стороне конверта. – Почему же ты скрывал это от меня?

–Я не скрывал, просто забыл, да и не хотелось тебя лишний раз беспокоить, когда ты занят или устал, то бываешь очень злым, – Винсент обернулся к Розе и деловым тоном спросил: – Вы ведь единственный ребенок в семье.

–Да, я единственная дочь, – Роза с полуслова поняла его и добавила. – Кроме меня наследников нет.

–Здесь не написано, что меня признали зятем, – я внимательно изучил письмо. – Меня здесь не называют ни племенником, ни кумом, ни сватом. Я им никто. Письмо чисто официальное, даже прозвище «дракон» здесь не упомянуто.

–Но ведь от тебя требуют покрыть все деньги, истраченные на принцессу, включая стоимость каждой шпильки. Разве это не значит, что ты признан лицом ответственным за единственную наследницу?

Я бросил быстрый взгляд на список долгов. И правда, все учтено, оплата каждого преподавателя, компаньонки, не слишком шикарного гардероба, принадлежностей для вышивания, занятий музыкой, верховой езды и нескольких драгоценностей. В общем, все начиная от колыбели и кончая последним ужином при дворе. Шантель не мелочилось бы до такой степени, если б ей не пообещали проценты с тех налогов, которые удастся собрать с наследника престола и плевать на то, что этот наследник на самом деле демон. Я хорошо изучил Одиль и знал, что ей все равно откуда и каким способом добыты сокровища, лишь бы только они достались ей и никому другому. Про себя я решил, что Одиль та женщина, которая для материнства ни в коем случае не предназначена, но вслух этого, естественно, не сказал, опасаясь нарваться на возражения. Такая полная и очаровательная безответственность во всем была присуща только Одиль. Никакой заботы о ребенке. Письмо написано в таком тоне, будто Роза моя бедная родственница, которую я отдал на воспитание при дворе и забыл за это уплатить.

–Ты ведь не отдашь ей ничего из наших сокровищ? – жалобно пискнула Роза за моей спиной.

–Конечно, нет, – утешил я ее, но, подумав, добавил, – разреши мне только заплатить твоим учителям, ведь благодаря им ты так чудесно играешь и поешь. Думаю, Одиль не слишком щедро их вознаграждала.