Империя дракона

– Более близкое знакомство с тобой удалось свести Камилю, не так ли, Эдвин? – Шантель, как гарпия пыталась рвануться из тисков и накинуться на меня. Она пришла в ярость, вспомнив что-то про Камиля. – Иначе за что ты стал бы дарить ему театр и оплачивать его расходы, если бы между вами не завелось особо сердечной дружбы?

–Разве ты не все время ссорился с этим рыжим оборванцем? – удивился Винсент и чуть было не выпустил Шантель.

–Они никогда не могли относиться друг к другу равнодушно, без ссор и ревности, – на свой манер объяснила Шантель.

–Я тоже не могу относиться к Эдвину равнодушно, – вдруг заявила Роза. – Пока я жива, никто из вашего проклятого братства не посмеет к нему подойти, ни ты, ни твои последователи, ни жадные драконоборцы, которых при дворе, я уверена, найдется не мало. Соблазнить или обокрасть его вам удастся только через мой труп.

–И через мой, – поддакнул Винсент, сдавив запястья пленницы так, что она вскрикнула от боли.

Мы находились довольно близко от пограничной черты, так, что нам было слышно, как завыли и загоготали где-то далеко в необозримой чаще нечеловеческие голоса моих слуг. Шантель вздрогнула, но не от пронизывающего холода.

–Их же там сотни, – прошептала она.

–Да, ряды почитателей монсеньера многочисленны, – подтвердил Винсент.

–Нет, я туда не пойду, – она стала вырываться еще яростнее, но самые отчаянные ее попытки ни к каким результатам не привели. Винсент уже имел опыт с подобными Шантель созданиями и видимо за пленниками ему приходилось наблюдать не раз.

–Я отведу ее в камеру пыток, – для острастки предложил он.

–Пыток, – Шантель скорчила презрительную гримасу. – Ты даже железо на огне накалить не сумеешь, не получив ожогов. Куда тебе разобраться в том, как используют принадлежности палача?

–Он разберется, – утешил ее я. – Винсент долгое время работал в инквизиции.

Шантель притихла. Нам удалось сильно припугнуть ее и я решил, что с шутками пора кончать.

–Отпусти ее, Винсент! – приказал я.

–Отпустить? – он уставился на меня в полном недоумении, словно пытался определить шучу я или просто-напросто спятил.

–По-моему, до сих пор ты сам рьяно возражал каждый раз, когда я пытался притащить в замок новых постояльцев.

–Ну, сейчас-то речь идет не о лучших покоях, а о темницах в подвальном этаже, – Видя, что его возражения на меня не действуют Винсент пробурчал что-то насчет того, что он обижен и нехотя отпустил заложницу.

–Замок? – Шантель потирала запястья. – Ты хочешь сказать, что отремонтировал разрушенный замок князя.

Я отрицательно качнул головой и кончики золотистых прядей упали мне на ресницы.

– Так значит «замок» это название гостиницы, – упавшим тоном произнесла Шантель. – Интересно чем вы расплачиваетесь за проживание и не придет ли счет за это к ее величеству?

Похоже Шантель расценивала меня по своим же меркам.

–Я не настолько бессовестен, как ты думаешь, – вслух сказал я.

–Выходит, это хозяин гостиницы платит тебе налог на жизнь, предоставляя апартаменты, слуг и стол, – начала она строить предположения. – Жаль, что мы с Пантеей не умеем никого запугать точно так же, как ты.

–В моем замке нет другого хозяина кроме меня, – тихо произнес я и оглянувшись на спутников добавил. – И там никогда не будет других гостей кроме Розы и Винсента.

–Роза, – повторила Шантель с какой-то странной интонацией. – Ее вырастили, воспитали, дали образование, содержали при дворе в течение двадцати одного года и нескольких месяцев. Мы с подругами заботились о ней, как о собственном ребенке, а она оказалась такой неблагодарной, сбежала с демоном…

–Я хотел бы изменить твое мнение о ней, – я вынул из кармана и вложил в руку Шантель огромный опал в золотой оправе, подумал и добавил к нему еще пригоршню мелких камней. – Их стоимость вполне возмещает все то, что вы затратили на воспитание принцессы и покрывает расходы на войну.

–Какое чудо, – Шантель радовалась, как ребенок, наблюдая за тем, как свет луны заставляет вспыхивать разноцветными искрами грани драгоценных камней.

–Надеюсь, я купил для Розы право выбора. Теперь она может остаться со мной навсегда, если захочет.

–Ты обольстил ее из мести, – Шантель подняла на меня огромные влажные глаза. – В тот день, когда она родилась, я видела тебя во дворце. Ты впорхнул в окно вместе с вечерними сумерками и легковерные няньки приняли тебя за ангела-хранителя новорожденной. Ты слегка качнул колыбель, а потом исчез.

–Не помню, – я прикоснулся к вискам, пытаясь привести в порядок быстрый ток мыслей и воспоминаний. Да, однажды я залетел в окно какого-то дворца. Мне захотелось убить дитя в люльке, сжечь весь дворец с челядью и гостями, но я удержал порыв, взглянул на длинные темные ресницы на щеках ребенка и гнев прошел. А может это под опасным воздействием Шантель в моей памяти рождаются те образы, которых на самом деле не было.

–Ты уже тогда задумал соблазнить девочку и таким образом отомстить нам, – настаивала Шантель. – Ты знал, что она не сможет устоять перед тобой. Дурная кровь тянется к родственной ей порочности.

–Будь так на самом деле, я бы не стал покупать для Розы свободу, а оставил бы девушку вам на растерзание, – я порылся в кармане, достал оттуда крупный цветок, камелию выточенную из изумруда и усыпанную бриллиантами, как росой. – Возьми еще и это, – я сунул цветок в руку Шантель и добавил. – За то, что Роза осталась жива мне нужно быть признательным либо вам, либо вашей нерадивости.

Сама Роза что-то недовольно прошептала за моей спиной.

–Как монсеньер благороден, – сказала Шантель с легкой издевкой.

–Я стараюсь загладить былые грехи, – с юмором ответил я. – Лучший способ для этого благотворительность.

–И все равно ты должен быть благодарен нам за Розу, – Шантель легко, как газель, перепрыгнула через поваленное дерево и побежала прочь, унося свою добычу. Рыжие кудри, как пламя мелькали между ветвей.

–Ты поступил со мной нечестно, – заявила Роза, остатки вежливости мешали ей заговорить об этом в присутствии Шантель. – Ты обещал, что не станешь им платить.

–Это просто подарки и они взяты не из сокровищницы.

–Тогда откуда? – насторожилась Роза.

–У меня есть личные запасы в разных местах земного шара. Есть небольшая казна, припрятанная в склепе в Рошене.

–В склепе? Ты не брезгуешь даже такими местами? – Роза была слегка изумлена.

–Я раньше спал в склепе. Тогда у меня еще не было замка, – я откинул локоны со лба и попытался примирительно улыбнуться.

–Мне тоже раньше было негде голову приклонить, – признался Винсент. – Я позарился на тот же самый склеп, потому, что он носил дурную репутацию и его редко посещали, но Эдвин занял его раньше меня. Из-за собственной медлительности я остался на улице и пустился во все тяжкие, получил титул, нажил небольшое состояние и открыл в Виньене салон для таких же темных личностей, как я сам, но судьба вновь поступила со мной жестоко.

Винсент присел на пень и коснулся своего горла. Я знал, что ему страшно расстегнуть воротник и вновь увидеть раны, изуродовавшие его идеальную светящуюся кожу.

–Дебора поступила с тобой куда более жестоко, чем судьба, – заметил я, скрестив руки на груди, словно опасался, что мой гнев на скрипачку может выплеснуться на какое–нибудь дерево, которое я искромсаю когтями. – Она ведь могла просто выставить тебя за дверь и объяснить, что воровать нехорошо, но зачем же было тебя калечить.

Винсент только горько усмехнулся в ответ и пробормотал что-то типа того, что жизнь очень несправедлива.

–Ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем всю вечность носить на себе клеймо, – я опустился на одно колено перед пнем, где он сидел и коснулся его воротника. Вокруг нас кружился снегопад, в кронах деревьев гулял зимний ветер, но я не ощущал холода. Драконья кровь огнем текла по моим венам и согревала меня изнутри, та самая кровь, которая легко могла подарить исцеление Винсенту.

–Не надо, Эдвин, – Винсент смутился, но не отпрянул от моих холодные пальцев, ловко расстегнувших воротник. – Пусть все останется, как есть.

–Шрамы сами собой не пройдут, – как бы между прочим напомнил я. – Ты на всю жизнь останешься меченым.

–Да, – в его глазах вспыхнул дьявольский огонек. – Пусть любой, кто восстанет против тебя в Виньене случайно заметит на моей груди сатанинскую метку и отшатнется. Эдвин, я хочу видеть страх в глазах тех, кто попытается на дуэли распороть шпагой не только мой кафтан, но и кожу. И кроме того такое необычное клеймо помогает мне сохранить индивидуальность, – попытался пошутить он. – Без него я был бы заурядным мошенником, каких множество, а взглянув на отметину можно сказать, что я совершил что-то из ряда вон выходящее, какое-то невероятное преступление и меня надо бояться.

Я сокрушенно покачал головой.

–Ты отказываешься от слишком щедрого дара, Винсент.

Он только пожал плечами и шрамы, на его шее и груди обозначились четче. Несколько темно-красных, неровных и неприятный на вид линий. Печать Деборы. Человеку, наверняка, было бы очень больно, но Винсент либо боли не испытывал, либо успел свыкнуться с ней за годы. Я коснулся одной глубокой, незаживающей борозды. Ранки совсем не затянулись с тех пор, как я видел их в последний раз.

–Я запомнила Винсента благодаря этой примете, – шепнула Роза. – Он сидел тогда в ложе и смотрел на меня с таким выражением, будто собирается нанести мне такие же раны.

–Я просто был восхищен, – возразил Винсент.

Я был взволнован и не отдавая себе отчета в том что делаю слегка прикусил себе язык. Железный, смешанный с огнем привкус крови застыл во рту, обжег неба. Я приблизил лицо к шее Винсента так, словно хотел коснуться поцелуем его шрамов и капелька крови с моих губ упала ему на кожу. Винсент вскрикнул и отстранился. Моя кровь обожгла его, попала на рану, проникла в его собственную кровь и прокатилась жидким пламенем по венам. На его обескураженном мальчишеском лице в миг промелькнула гамма чувств: сомнение, обида, мучение. Он не думал, что я решусь причинить ему боль после всего того, что мы пережили вместе, но боль была минутной. Удивительно, но всего капелька – молекула моей крови сделала его сильнее и краше. Темные борозды шрамов медленно и неуловимо разглаживались, сухая поврежденная кожица вокруг них снова становилась ровной и прозрачной.

Я поднялся на ноги и с первого взгляда оценил чудодейственность исцеления. Никаких шрамов не осталось только почти неразличимые для глаза белые полоски тянулись по тем линиям, где когда-то прошлись коготки Деборы.

–Ты снова безупречен, – не требуя благодарности улыбнулся я. – Ни одного изъяна. С такой прекрасной внешностью даже мое блистательное общество приняло бы тебя за своего.