Седьмой сын [англ. и рус. параллельные тексты]

It was her time for that baby, he knew it. Not that she'd ever talk about it direct.

Вот-вот она должна была родить, он и сам это чувствовал, хотя она словом не обмолвилась о том, что время пришло.

Women just don't speak about things like that with men.

Женщины обычно не говорят о таком с мужчинами.

But he knew how big she was and how many months it had been.

Однако он видел ее большой живот и знал, что месяцев минуло много.

Besides, at the noon stop she murmured to him,

Кроме того, днем, на привале, она шепнула ему:

"Alvin Miller, if there's a road house along this way, or even a little broken-down cabin, I reckon I could use a bit of rest."

"Элвин Миллер, если попадется на пути гостиница, пусть хижина-развалюха, знай, я бы передохнула чуть".

A man didn't have to be a philosopher to understand her.

Не обязательно быть философом, чтобы истолковать ее слова правильно.

And after six sons and six daughters, he'd have to have the brains of a brick not to get the drift of how things stood with her.

Воспитав шестерых сыновей и дочерей, Элвин Миллер был бы туп как пробка, если б не уловил намека.

So he sent off the oldest boy, Vigor, to run ahead on the road and see the lay of the land.

Поэтому-то он и послал своего старшого, Вигора, разведать, что ждет впереди.

You could tell they were from New England, cause the boy didn't take no gun.

Глядя на юношу, который ускакал, даже не подумав прихватить ружье, сразу можно было сказать, что семья эта прибыла прямиком из Новой Англии.

If there'd been a bushwhacker the young man never would've made it back, and the fact he came back with all his hair was proof no Red had spotted him-the French up Detroit way were paying for English scalps with liquor and if a Red saw a White man alone in the woods with no musket he'd own that White man's scalp.

Попадись на пути разбойник, не увидели бы больше родители своего сына, а поскольку он вернулся с волосами на голове, стало быть, и краснокожие его не заметили - французы в Детройте платили за скальпы англичан огненной водой, поэтому любой краснокожий, завидев в лесах белого человека без ружья, не раздумывая снимал с того скальп.

So maybe a man could think that luck was with the family at last.

Встречный мог бы усмехнуться и подумать: "Наконец-то семье начала сопутствовать удача".

But since these Yankees had no notion that the road wasn't safe, Alvin Miller didn't think for a minute of his good luck.

Но эти янки не подозревали, сколько опасностей подкарауливает их на дороге, поэтому Элвин Миллер ни разу не поблагодарил судьбу.

Vigor's word was of a road house three miles on.

Вигор принес весть о гостинице, что стояла тремя милями дальше.

That was good news, except that between them and that road house was a river.

То были хорошие новости, и только одно обстоятельство все портило: между путниками и гостиницей пролегала река.

Kind of a scrawny river, and the ford was shallow, but Alvin Miller had learned never to trust water.

Даже не река - почти пересохшая речушка, которую легко перейти вброд, но Элвин Миллер научился не доверять воде.

No matter how peaceful it looks, it'll reach and try to take you.

Как бы мирно вода ни выглядела, она обязательно попытается заполучить тебя в свои объятия.

He was halfway minded to tell Faith that they'd spend the night this side of the river, but she gave just the tiniest groan and at that moment he knew that there was no chance of that.

Он собрался было сказать Вере, что ночь придется провести на этом берегу реки, но тут жена тихонько застонала, и он сразу понял: об этом даже речи быть не может.

Faith had borne him a dozen living children, but it was four years since the last one and a lot of women took it bad, having a baby so late.

Вера родила ему двенадцать детей, и все двенадцать выжили, но с последних родов прошло целых четыре года, а возраст дает о себе знать: поздний ребенок - не шутка.

A lot of women died.

Многие женщины умирают во время таких родов.

A good road house meant women to help with the birthing, so they'd have to chance the river.

В гостинице наверняка найдутся опытные повитухи, которые помогут, поэтому через реку придется переправляться сегодня.

And Vigor did say the river wasn't much.

Кроме того, Вигор сказал, что и не река это вовсе, а так, речушка.

Chapter Three-Spring House
3. Дом у ручья

The air in the spring house was cool and heavy, dark and wet.

Воздух в домике у ручья был пропитан влагой, он тяжело и влажно обволакивал тело.

Sometimes when little Peggy caught a nap here, she woke up gasping like as if the whole place was under water.

Бывало, что малышка Пэгги засыпала здесь, и каждый раз она просыпалась, задыхаясь, будто очутилась под водой.

She had dreams of water even when she wasn't here-that was one of the things that made some folks say she was a seeper instead of a torch.

Даже дома порой ей снилась вода - поэтому некоторые люди поговаривали, что и не светлячок она вовсе, а водянка.

But when she dreamed outside, she always knew she was dreaming.

Только снаружи Пэгги всегда отличала сон от яви.

Here the water was real.

Здесь же явью была вода.

Real in the drips that formed like sweat on the milkjars setting in the stream.

Она оседала напоминающими пот каплями на балках, забитых в ручей.

Real in the cold damp clay of the spring house floor.

Пропитывала холодную, мокрую глину, покрывающую пол.

Real in the swallowing sound of the stream as it hurried through the middle of the house.

Булькала и журчала в стремительном течении, бегущем прямо через домик.

Keeping it cool all summer long, cold water spilling right out of the hill and into this place, shaded all the way by trees so old the moon made a point of passing through their branches just to hear some good old tales.

Холодный родник спускался с вышины холма, чтобы пропитать прохладой жаркое лето; по пути над ним склонялись деревья, настолько древние, что лунный свет пробивался сквозь их ветви лишь ради того, чтобы услышать ту или иную добрую старую сказку.

That was what little Peggy always came here for, even when Papa didn't hate her.

Вот за этим-то и приходила сюда малышка Пэгги - даже когда отец не злился на нее.

Not the wetness of the air, she could do just fine without that.

Нет, не ради вездесущей влаги, царящей здесь, -без нее девочка прекрасно обходилась.

It was the way the fire went right out of her and she didn't have to be a torch.

Просто в домике у ручья горящий внутри нее огонь как бы затухал, и она могла забыть о том, что она светлячок.

Didn't have to see into all the dark places where folks hid theirselfs.

Здесь можно было не заглядывать в темные уголки человеческих душ, где люди прятались от самих себя.

From her they hid theirselfs as if it would do some good.

Прятались они и от Пэгги, только ничего у них не получалось.

Whatever they didn't like most about theirself they tried to tuck away in some dark corner but they didn't know how all them dark places burned in little Peggy's eyes.

Свои самые отвратительные пороки и черты люди старались засунуть куда-нибудь подальше, но они не догадывались, что глазки малышки Пэгги способны проникнуть в каждый темный уголок их сердец.

Even when she was so little that she spit out her corn mash cause she was still hoping for a suck, she knew all the stories that the folks around her kept all hid.

Еще совсем малышкой, выплевывая кукурузную кашу в надежде получить добавку материнского молока, она уже знала все сокровенные тайны окружающих ее людей.

She saw the bits of their past that they most wished they could bury, and she saw the bits of their future that they most feared.

Она видела их прошлое, которое они схоронили в себе, и видела будущее, которого они так страшились.

And that was why she took to coming up here to the spring house.

Поэтому она и стала приходить в этот домик у ручья.

Here she didn't have to see those things.

Здесь она могла забыть о своем даре.

Not even the lady in Papa's memory.

Даже о той леди из папиного воспоминания.

There was nothing here but the heavy wet dark cool air to quench the fire and dim the light so she could be-just for a few minutes in the day-a little five-year-old girl with a straw poppet named Bugy and not even have to think about any of them grown-up secrets.

Здесь был лишь тяжелый, влажный, прохладный воздух, который гасил огонь, затенял пылающий внутри нее свет, так что хотя бы несколько минут в день Пэгги могла побыть обыкновенной пятилетней девочкой с соломенной куклой по имени Буги - здесь она могла не думать о взрослых секретах.

I'm not wicked, she told herself.

"Я вовсе не плохая и не такая уж испорченная девчонка", - уже в который раз повторила она про себя.

Again and again, but it didn't work because she knew she was.

Только это не помогло, потому что она явственно осознавала свою вину.

All right then, she said to herself, I am wicked.

"Ладно, хорошо, - сказала тогда она. - Я действительно испорченная.

But I won't be wicked anymore.

Но больше такой никогда не буду.

I'll tell the truth like Papa says, or I'll say nothing at all.

Буду говорить только правду, как учил меня папа, или вообще ничего не буду говорить".

Even at five years old, little Peggy knew that if she kept that vow, she'd be better off saying nothing.

Но хоть ей и было всего пять лет, малышка Пэгги понимала: проще повесить огромный замок на рот, чем сдержать эту клятву.

So she said nothing, not even to herself, just lay there on a mossy damp table with Bugy clenched tight enough to strangle in her fist.

Поэтому она промолчала, даже себе ничего не сказала, просто улеглась на поросший влажным мхом столик и крепко прижала к груди стиснутую в кулаке Буги.

Ching ching ching.

Дзынь-дзынь-дзынь.

Little Peggy woke up and got mad for just a minute.

Малышка Пэгги проснулась и сначала разозлилась.

Ching ching ching.

Дзынь-дзынь-дзынь.

Made her mad because nobody said to her, Little Peggy, you don't mind if we talk this young blacksmith feller into settling down here, do you?

Разозлилась потому, что никто не спросил ее: "Пэгги, ты не возражаешь, если этот молодой кузнец построит неподалеку отсюда свою кузницу?"

Not at all, Papa, she would've said if they'd asked.

"Да нет, конечно, папа", - ответила бы она, если б ее спросили.

She knew what it meant to have a smithy.

Она знала, что такое кузница.

It meant your village would thrive, and folks from other places would come, and when they came there'd be trade, and where there was trade then her father's big house could be a forest inn, and where there was a forest inn then all the roads would kind of bend a little just to pass the place, if it wasn't too far out of the way-little Peggy knew all that, as sure as the children of farmers knew the rhythms of the farm.

Это означало, что деревня будет процветать и расти вширь, из других краев потянутся сюда люди. Приезжать они будут с товарами, значит, начнется торговля, а когда начнется торговля, большой дом ее отца превратится в настоящую гостиницу. С появлением гостиницы все дороги чуть сворачивают в сторону, чтобы пройти мимо нее, - если она, конечно, не слишком удалена от основных путей. Все это малышка Пэгги понимала и чувствовала так же, как дети фермеров чувствуют ритм фермы.

A road house by a smithy was a road house that would prosper.

Г остиница, стоящая у кузни, всегда будет процветать.

So she would've said, Sure enough, let him stay, deed him land, brick his chimney, feed him free, let him have my bed so I have to double up with Cousin Peter who keeps trying to peek under my nightgown, I'll put up with all that-just as long as you don't put him near the spring house so that all the time, even when I want to be alone with the water, there's that whack thump hiss roar, noise all the time, and a fire burning up the sky to turn it black, and the smell of charcoal burning.

Поэтому Пэгги сказала бы: "Конечно, пускай кузнец остается, дайте ему землю, сложите дымоход, кормите его, поите, пусть он спит в моей постели. Ничего, что мне придется спать вдвоем с двоюродным братом Питером, который так и норовит заглянуть мне под ночную рубашку, - я потерплю. Но не подпускайте кузнеца к домику у ручья, ведь только там я могу отдохнуть наедине с водой, а тут начнется -дзынь-бряк-шшш-ррр, шум-гам, небо черным-черно от дыма и по всей округе запах угля.

It was enough to make a body wish to follow the stream right back into the mountain just to get some peace.

Так человека можно с ума свести, и в один прекрасный день он возьмет да и уйдет в горы, вверх по течению, в поисках мира и покоя".

Of course the stream was the smart place to put the blacksmith.

Ручей, разумеется, самое подходящее место для кузни.

Except for water, he could've put his smithy anywheres at all.

Если б не постоянная потребность в воде, кузницу можно было бы поставить в любом другом месте.

The iron came to him in the shipper's wagon clear from New Netherland, and the charcoal-well, there was plenty of farmers willing to trade charcoal for a good shoe.

Железо прибывало прямиком из Нью-Нидерландов, а уголь... среди фермеров всегда найдутся желающие обменять мешок угля на добрую подкову.