Хозяйка каменоломни в Драконьем доле

Повозка выехала из перелеска и двинулась через поле. Трясти почти перестало. Лошадки прибавили ходу.

Анна смотрела на резную, чуть подсушенную ранней осенью полынь, на пушистую вату отцветшего кипрея, на желтые кисти золотарника. На подрощенный выводок перепелок, выбежавший к повозке из норки травяного лабиринта и тут же скрывшийся с глаз в соседнем темном ходе.

Локоны, выбившиеся из строгой прически, приятно щекотали шею и щеки.

— Как же здесь хорошо! — произнесла она вслух.

Мариса отчего-то не разделила ее восторга. Натянула поводья и остановила лошадей.

— Тпр-р-р. Стойте. — Она вгляделась в дальний край поля. Нахмурилась и помрачнела. Буркнула под нос короткое: — Проклятье…

— Что случилось? — забеспокоилась Анна.

— Едут. Сюда, — туманно пояснила камеристка. — Только их не хватало…

Анна поняла, куда та смотрит. В золотисто-зеленой дымке плыли к ним через поле едва различимые фигуры всадников.

— Кто это? — спросила она.

— Эльфы, госпожа, — донеслось в ответ.

В голосе Марисы звучала нескрываемая тревога.

Анна постаралась выяснить ее причину:

— Встреча с ними принесет нам какие-то проблемы?

— Кто их знает? — пожала плечами камеристка. — Просто они людей не особо жалуют.

— Тут их земли?

— Нет. По соседству. Выше и ниже по течению реки. Но ездят они везде без преград. По чужим землям тоже. У них с нашим королем особый договор.

— Понятно, — мрачно кивнула Анна и приготовилась к встрече.

Всадники стремительно приближались. Над колыханием травы один за другим вычертились стремительные силуэты охотничьих собак, что неслись во главе кавалькады. Белые борзые с глазами, похожими на синие кристаллы, подбежали первыми и окружили повозку.

Пегий мерин, правый в упряжке, прижал уши и неловко попятился, опасно вывернув дышло.

— Тпр-р-р, спокойно! — скомандовала испуганному животному возница.

Анна не боялась собак, но эти, эльфийские, вызывали у нее невольную оторопь. Крылось в их платиновых силуэтах, в остро вытянутых мордах, в мерном кружении вокруг тарантаса какое-то кровожадное, почти акулье спокойствие. И превосходство. Они настигли добычу и знают, что жертве не уйти…

Неприятное такое ощущение.

— Фу! А ну отойди! Нельзя! — прикрикнула Анна на самую активную из собак, когда та попыталась сунуться под дышло и цапнуть перепуганного мерина за пушистые бабки.

Борзая послушалась и отступила, буравя Анну сапфировым взглядом. Анна ощутила, как прокатилась по позвоночнику короткая волна адреналина. Собака могла укусить. Лошадь могла понести…

Как эхо того ужаса, что пережила предыдущая хозяйка тела…

Всадники подъехали, окружили, нависли со всех сторон. Вид их оказался более чем впечатляющим. Длинноногие лошади возносили седоков так высоко, что Анне и Марисе пришлось закинуть головы, чтобы вглядеться в их лица. Светлые волосы рассыпались водопадами по широким плечам. Блестели узоры на легкой броне. Мягко струились плащи цвета припорошенной первым снегом травы у четверых, морозно-синие у двоих.

Всего всадников было шестеро.

Эльфы…

Нечеловеческая красота мешалась в них с таинственной, скрытой жутью. Шесть пар глаз всех оттенков зеленого оглядели Анну с ледяным высокомерием.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — спросил один из эльфов.

Вышивка на его плаще была самой богатой. Сбруя лошади блестела серебряными клепками. Анна решила, что он, должно быть, является предводителем отряда.

— Я герцогиня Анна Лирнийская, — представилась она, искренне надеясь, что произнесла свое новое имя и титул правильно. — Это моя камеристка. — Кивнула на притихшую Марису. — Я еду в Драконий дол. Там мое родовое имение. У вас ко мне какое-то дело? Зачем вы остановили меня?

Анна решила подняться для убедительности.

В этот момент одна из собак все-таки бросилась — встала на задние лапы и, перекинувшись через борт тарантаса, хватила Анну зубами за правую ногу…

— Нельзя! — прикрикнул эльф-предводитель. Собака тут же отскочила и послушно села в сторонке. — Так, значит, вы жена лирнийского герцога? И что же заставило вас покинуть Лирн? Одну?

— Дела. Личные. — Анна с трудом укротила взметнувшийся в груди вихрь возмущения. Резко расправила порванный подол. Чего этому любопытному эльфу надо? Лучше бы за животными своими следил… — Это все, что вас интересует? Я ответила на ваши вопросы? — поинтересовалась она холодно.

— Вполне. — Эльф хищно прищурился. — Я доложу о вас господину.

Сказав это, он круто развернул коня, свистнул собак и поскакал прочь. Его спутники последовали за ним.

— Ни «до свиданья» тебе, ни «извините», — не удержалась от возмущения Анна.

— Что вы, госпожа! — обернулась с облучка Мариса. — Разве ж эльфы будут перед людьми извиняться? Мы для них, что мыши. Даже благородных, вроде вас, они с собой на одну ступеньку не ставят. — Она облегченно выдохнула. — Уехали, и слава небесам… — Потом вспомнила про атаку борзой и разволновалась: — Сильно вас эльфийская псина-то тяпнула?

— Нет. Моя нога ей не по зубам оказалась, — прозвучал ответ.

— Ну и хорошо, — обрадовалась камеристка, успокоив: — А платье я вам починю. — Крикнула лошадям: — Но! Пошли, мои хорошие!

Повозка тронулась.

— Что это за отряд был? — принялась выяснять Анна. — Кто они такие? Охотники? Солдаты? Почему носят броню?

— Это егеря, — пояснила Мариса. — Они служат эльфийским князьям. За всем тут следят, все вынюхивают, все разведывают. Разбойников ловят, если те в окрестностях появляются.

— Это хорошо, что ловят. — Анна задумчиво оглядела острый гребень леса впереди. — Места тут довольно глухие… А кому они о нас доложить хотят? Князю?

— Князьям. Их тут трое поблизости. Судя по разному цвету плащей, эти егеря из разных отрядов. Случайно, видимо, объединились.

— А что, разбойников тут много? — продолжила Анна свои расспросы.

— Захаживают, говорят. А еще по реке на кораблях проплывают. Пока король с князьями договор не заключил, разбойникам и пиратам тут раздолье было. Теперь — нет.

Дорога углубилась в смешанный подлесок. Колеи пошли ямами. Затрясло так, что Анна чуть язык себе не прикусила.

Мариса направила лошадей к замшелому валуну, притаившемуся у берез. Остановила. Спрыгнула на землю.

— Разве мы приехали? — удивилась Анна.

Она огляделась в поисках хоть какого-то жилья, но на него и намека не было. Кругом молодые деревья стояли плотной решеткой, и щетинилась на высоких кочках трава.

Мариса принялась распрягать лошадей, поясняя:

— Дальше придется пешком. Дороги нормальной до имения нет. Лошади пройдут, но без повозки.

— Почему нет? Как же так? — удивилась Анна.

— Большой мост обвалился, когда река Великая из берегов вышла, — пояснила спутница и, решив, что герцогиня не хочет долго шагать на своих двоих, успокоила: — Ничего, госпожа. Тут близко уже. Рядом.

Она принялась распрягать лошадей, да так умело и быстро, что Анна невольно восхитилась такой сноровке:

— Ты так ловко со всем управляешься.

— Я ж в деревне выросла, — польщенная похвалой, засияла Мариса. — Вашей матушке силой и ловкостью приглянулась. Я ведь и готовить, и убраться, и дров нарубить-натаскать — все могу. Не белоручка.

Анна улыбнулась:

— Я вижу.

На секунду засомневалась: можно ли в такой ситуации помочь? Нормально ли это для герцогини? Глянув на то, как камеристка одна тягает с тарантаса тяжелые чемоданы, мысленно махнула на субординацию рукой.

Лишних зрителей нет, а с Марисой она как-нибудь объяснится.

— Ну что ж вы, госпожа… Как можно… — испугалась та, когда Анна пришла на помощь.

— Все нормально. Мы ведь вдвоем тут. Помочь больше некому. Чем быстрее вещи перегрузим, тем быстрее доедем. Я поскорее до дома добраться хочу. Сил нет лишнюю минуту тратить.

— Ага… — согласилась Мариса удивленно и возражать более не стала.

Она отстегнула и отвязала упряжь, вывела лошадей из-за дышла. Достала со дна тарантаса вьючные седла с крючьями для поклажи по бокам.

Вместе с Анной они водрузили вещи на спины животных и в поводу повели тех по тонкой тропе вниз с пологого холма.

Метров через десять им попались припрятанные в кустах черноплодки маленькая двуколка и большая подвода.

— Чье это? — спросила Анна.

— Ваше… В том смысле, что из имения, — растолковала камеристка. — Лошадей сюда приводят по мосту и запрягают, если куда выехать надо. На подводе, должно быть, камень с каменоломни возят. Если еще возят… Я тут давно была, когда мост целый стоял. А сейчас как и что — не знаю. Я ведь все последние годы при вас, в Лирне провела…

— Значит, тут и каменоломня есть?

— Да. По берегам Великой раньше многие белый камень добывали, но последнее время вода стоит высокая. Большую часть прежних шахт затопило…

Дорога все тянулась.

Путниц окружили непролазные заросли звонкого осинника, чуть прореженного юными соснами. Там и тут выходили из-под травы и мха белесые хребтины известняка. Попадались по пути одичавшие яблони, увешанные зелеными и желтыми плодами. Кусты калины в алых гроздьях зажигали на листьях всполохи первого осеннего пламени.

В кронах берез пересыпалось золото.

Эльфийский протез держался крепко и удобно ступал по каменистым изгибам когда-то проезжей дороги, ныне выродившейся в тонкую тропку. Нога была будто своя, только онемевшая, не чувствующая боли, как под заморозкой.

Вскоре они дошли до глубокой балки с каменными голыми склонами. По ее дну, невидимый в растительной густоте, тек ручей. Вода звонко переливалась, перекликивалась с трелями птиц.

Над ручьем горбатился валунный мост весьма неприветливого вида. Исполинские камни образовывали арку. Они упирались друг в дружку так прочно, что для их скрепления не требовался раствор.

Однако левый край моста был сильно поврежден, отчего все его прохожее полотно сузилось так, что идти пришлось гуськом.

На другой стороне моста ютились дома. Бодренькие, деревянные. Мало отличающиеся по виду от тех, что стояли еще в захолустных деревеньках Анниного родного мира.

— Ну вот и дошли. Чуть-чуть осталось, — сообщила Мариса, указывая на короткую улочку.

Домов было шесть.

Они стояли напротив друг дружки, по три с каждой стороны.

Улочка упиралась в ряд высоких дубов, за которыми маячило какое-то неопределимое на первый взгляд темное сооружение.

— Нам туда? — Анна догадалась, что имение там, за величественными деревьями находится.

— Туда, — подтвердила камеристка.

Заметив гостей, из домов высыпали люди. Несколько мужчин и женщин. Стайка детей. Они выстроились рядком и опустили головы, кланяясь вернувшейся хозяйке.

Анна не привыкла к подобным почестям, поэтому смутилась.

И не придумала ничего лучше, чем просто поздороваться:

— Добрый вечер, — сказала первой.

— Здравствуйте, госпожа. Добро пожаловать, госпожа, — стали приветствовать ее жители деревеньки. — Добро пожаловать в Драконий дол…

— Заберите лошадей и разгрузите поскорее, — попросила Мариса. — Госпожа устала.

Навстречу вышла пожилая женщина, седая и круглоглазая, как полярная сова. Она поправила лежащий на плечах паутинистый платок.