Маша без медведя-2

– Или испугались. Вон как ты их шарахнула.

В то, что меня прям-таки испугались, я верила не очень.

– Выжидают, может быть?

– Тоже вероятно.

И тут я вспомнила утреннюю встречу!

– Так вот к чему этот разговор про южное море был...

– Какое море? – не поняла Маруся.

– Да приходил утром такой забавный человек...

Я рассказала про чудного Андрюшу, и мы некоторое время сидели молча.

– Так. В моём присутствии в следующее воскресенье он не усомнился, – Маруся покусала губу, – значит, я точно буду здесь. И ты, по всему выходит, будешь. Только окажешься страшно занята.

Мы уставились друг на друга.

– Ты не передумала? – уточнила я для верности.

Разговор о возможном уходе из гимназии был, но мало ли.

– Вот ещё! Решили вместе – значит, вместе.

– Выходит, у нас неделя до тех пор, пока всё не разъедется по швам.

Маруся снова закусила губу, окинула взглядом свой угол...

– Лучше будет, если ты и мои вещи заранее унесёшь. Если что – сразу уйдём налегке.

– Логично. Тогда давай, перебери. Мешок у меня остался, я же всё выложила. Если что, два-три раза слетаю.

Я огляделась. За четыре месяца я привыкла и начала относиться к гимназии... не то что бы как к дому, а... как к постоянному прибежищу, что ли? А теперь взгляд вдруг стал чужим, отстранённым. Мысли мои были уже не здесь. Что забрать?

Или проще сообразить, что оставить?

Однозначно, я не собираюсь тащить с собой всё гимназическое. Слишком приметные форменные вещи, да и нужды особой нет. Зачем, скажем, мне на южных морях зимние шубы да шапки? А если уж что понадобится, куплю, правильно?

– Книги куда девать? – с некоторой досадой пробормотала Маруся. – Сдам, пожалуй, в библиотеку. Хоть какая-то польза.

– А давай их тоже на ту квартирку перенесём? – предложила я. – Деньги есть, оплатим лет на пять вперёд, будет у нас капитальный схрон. А за эти пять лет уж как-то определимся. Учебники мои – можно сдать. А памятные книжки жалко.

– Они некоторые с подарочными надписями.

– Тем более! Пакуй, я возить буду.

– Ночью, что ли?

– А что? Весь день спала.

ГДЕ-ТО. СНОВА ИМПЕРСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

– Чем порадуешь?

– Андрюша блаженный в город вернулся.

– И что же?

– Видели его у гимназии. Говорят, – подчинённый осторожно глянул на начальника, – во дворе с какой-то невидимой святой обнимался, кланялся да благодарил. То ли с Марией Магдалиной, то ли с самой Богородицей...

Филипп Афанасьевич выпрямился в кресле и аккуратно сложил ладони друг на друга:

– Гимназию пока оставить в покое. Вообще туда не лезьте, старец Макарий не велел.

– А как же...

– Вот вернётся отец Сергий из пустыни, он нам всем и объяснит, «как же». А пока никаких агрессивных действий.

– Да какие же агрессивные действия! Мы ж даже аппаратное фиксирование сняли, один визуальный наблюдатель и ходит.

– Вот он пусть и ходит, в книжечку записывает. Теперь вот что. Тот связной британцам «липу» передал?..

ГРУЗОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ

Я вытащила и расправила леталку, отвердила хвост, на котором обычно сидела Маруся:

– Так, давай книги складывай и привязывай. Вон, хоть толстой пряжей. А мешок мне в руки. И шкатулку...

Если бы не капитальная тень, наше копошение вызвало бы всеобщий ажиотаж. А так спальня готовилась ко сну, не ведая, что происходит прямо в её середине.

– Ты, пока я летаю, остальные вещи в простынь завяжи, иначе сто раз гонять придётся.

Летела я не напрямую, а немного петляя. Боялась, что кто-нибудь умный, приложив к карте линейку, сможет вычислить конечную точку моего маршрута. За несколько улиц до нужной точки я начала следить за балансом энергий максимально тщательно, чтоб никакая следящая труба меня не засекла, а к заветному балкону, можно сказать, прокрадывалась вовсе на цыпочках.

Свет в квартире зажигать не стала – достаточно было бьющей в окна луны, растолкала по ящикам комода Марусино богатство, книги в шкаф составила. Хотела было настроить цветы на автоматический полив и подпитку жизнью, но тут же шлёпнула себя в лоб – уж тогда проще карточку «Я здесь!» на балконе повесить. Потом с цветами разберёмся. В конце концов, когда этот кипеш пронесёт, таких цветов можно будет хоть поле вырастить.

Назад летела на пустом мешке, как на ковре-самолёте, опять со всеми предосторожностями.

Второй рейс, с Марусиным кулём из простыни, прошёл не без казусов. Сперва мы его еле в окно вытолкнули – рыхлый он получился, бесформенный. А потом я его чуть над городом не развалила. Вот был бы конфуз, да уж.

В третью очередь я отвезла свои рисовальные богатства.

Закончили мы эти экстренные грузоперевозки к двум часам ночи. У меня в комоде остались только казённые мелочи (типа расчёски и ниток), пряжа и коробка с бусинками. На этот счёт у меня родился отдельный план, для реализации которого мне требовалось выйти в город днём.