Маша без медведя-2

23. ПОСПАТЬ В ЭТУ НОЧЬ НЕ СУДЬБА

ПУСТЫНЬКА

– Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? – спросил слегка дребезжащий старческий голос.

Русские сказки я читала сравнительно недавно и уверенно ответила:

– Тепло-о-о, дедушка!

– А чего на куле сидишь да трясёсся? – в поле моего зрения появился совершенно седой дедок с длинной бородой, в чёрной рясе и чёрном же расстёгнутом тулупчике.

И было в глазах у него что-то такое... Я вздохнула, понимая, что от этого дедушки я точно уже не успею убежать.

– Это я, дедуль, от душевных переживаний. Только антимагией сразу не шарашь, и так ноги еле держат.

Дедок усмехнулся и посмотрел на меня хитро:

– Ну, пошли тада чай пить, чтоль?

Я встала и потянула из сугроба свой кулёк:

– Пошли.

Пустынька* оказалась крошечная, спрятанная под тремя разлапистыми дубами, отчего я её и не заметила, пролетая.

*Монашеское поселение в традиции православия,
обычно удалённое от всяческих поселений.
Там может жить один человек или много.
Главное, что вокруг пусто от суетливых людей,
поэтому и «пу стынь».

– А я думаю: кого это мимо меня несёт? А тут, глянь – Машенька. С малиной будешь?

– Давайте.

Дедулька вручил мне кружку с горячим медово-малиновым чаем:

– Дивное про тебя вижу, аж поверить трудно. Не объяснишь старику?

Я так уже устала от всей этой беготни и шпионских игр, что рассказ пошёл легко, словно я за этим сюда и примчалась. Сколько просидели – даже не знаю. Часа два или три. Или четыре? Дедок слушал внимательно, иногда высоко поднимая белые брови, иногда посмеиваясь. Риталид попросил посмотреть, удивлённо качал головой. Когда дело дошло до последних событий, он сказал:

– А-а, это отец Сергий. Горяч он, привык с военными скакать. Ты как увидишь его, скажи: отец Макарий велел дурью не маяться, да лучше смотреть за островами, а не гимназисток ловить.

– А я его увижу?

– Конечно! Он ведь без тебя, почитай, к утру Богу душу отдаст.

– Как же? – растерялась я. – На него же ожерелье совсем не среагировало?

– А его не ожерелье, его стеклом от окна зацепило. Брюхо располосовало – не всякий раз саблей так получится.

Я смотрела на дедушку, открыв рот.

– Чего такое? – усмехнулся он. – Сергию тоже полезно полежать, о жизни подумать. Гордыню смирить маненько. Хорошо, что ты ему на пути попалась. А то ведь до мыслишек о всемогуществе полшажочка осталось.

Я подумала, что злополучный отец Сергий мне попался примерно с тем же эффектом. Очень отрезвляюще.

– А как я его найду? Если я в эту охранную контору явлюсь, не поверят ведь мне...

– Ясно-понятно, не поверят. Начнут пулять, чего доброго. Ты сразу в больницу лети. На юге города, новая. Парк большой вокруг, а по всей ограде – фонари. Сверху огроменный квадрант получается, не промахнёсся.

– А сам отец Сергий меня с ходу не шарахнет?

Дедуля задумчиво пошевелил бородой.

– Этот мо-ожет... Ладанку тебе дам. А то ить скопытится отец Сергий по собственной горячности, а у него дел ишшо сколько!

БОЛЬНИЦА

Больница реально оказалась здоровенная, раскинувшаяся несколькими корпусами по приличной территории. И где теперь этого отца Сергия искать?

Ответ нашёлся быстро – в том корпусе, около которого дежурили знакомые фургоны с растопыренными в небо трубами. Кстати, этот Сергий что-то там про новый способ передвижения говорил. То есть они тут левитировать не умеют, что ли? Или, если верить Европейским хроникам, всех специалисток посжигали? Поэтому до сих пор ни одна труба вверх и не смотрела, вот оно что.

Ну, да ладно.

Я облетела здание вокруг. Похоже, тут только тяжёлые палаты и есть. Тэ-э-экс... Я пристроила свой кулёк на крыше этого же корпуса, между вентиляционных труб и уселась наблюдать. Периодически подъезжали кареты скорой помощи, в точности похожие на ту, в которой меня возили на полицейское освидетельствование. И на многих медиках были такие же зелёные ватные халаты с капюшонами, как выдавали мне для переезда. Изредка кто-то из служащих переходил в таких же халатах из корпуса в корпус. Ну, отлично.

Я трансформировала своё платье в медицинскую форму, сменила цвет глаз на карий, волосы сделала порыжее и собрала в шишку. Это всё на случай, если кто-то сможет пробиться сквозь мою тень. Накинула невидимость. Слетела на тротуар. Между прочим, после определённых часов налёта я всё-таки научилась туфлями в качестве опоры вместо платформы пользоваться, особенно если без резких движений.

К крыльцу реанимации как раз подъехала скорая, выкатили носилки. За этой суетой я спокойно вошла в здание. О! Вон у двери лифта бойцы дежурят, значит, мне туда. Я загрузилась вместе с несколькими медсёстрами в большой грузовой отсек, прижалась в уголок. Халат из образа устранила, кстати, в здании он совсем ни к чему.

На выходе на второй этаж никого не было, а вот на третьем – были. Я вылетела, снова пользуясь туфлями вместо леталки – чтоб не топать.

Палату нашла по такому же признаку – охрана. Здесь пришлось ждать. Я просидела пятнадцать минут, начала уже раздумывать над тем, не усыпить ли весь этаж, не сработает ли после этакого фортеля сигнал тревоги, и не причинит ли это вреда другим пациентам – и тут прибежала дежурная медсестра, которая начала заходить во все палаты по очереди, проверять приборчики и что-то записывать в разных папочках. Ну, ура!

Нужная мне палата была четвёртой по счёту. Я проскользнула внутрь вслед за сестрой, шагнула в угол, потому как сразу за нами вошёл один из охранников, и внутри немедленно стало тесно. Девушка смотрела на приборы и хмурила брови. Плохо, видать. Ну, хотя бы жив.

Она поправила какие-то трубочки и вышла. Вышел и охранник, закрыв дверь на замок. Оп-па. Ну, ладно, потом будем думать, как выбраться. Сперва дело.

Я подошла к отцу Сергию, утыканному трубочками. И поняла, что он смотрит на меня из-под ресниц.

– Пришла? – я, скорее, догадалась, чем услышала.

Честно, внутри плеснулся такой лютый страх, аж ноги к полу приморозило. Я зажмурилась и усилием воли заставила себя сделать шаг. Спокойно, Маша, я Дубровский! Мог бы – уже бы мою энергию потянул, правильно? Я открыла глаза и настороженно уставилась на лежащего. Ему, видимо, пришла в голову та же мысль, и мой животный страх прыгнул к нему ехидным мячиком. Работает дедушкина ладанка!

– Отец Макарий сказал, что вы в опасном положении. Возгордиться можете ненароком, – мстительно сказала я.

– Отец Макарий? – повторил он одними губами.

– Ну, дедушка такой. В пустыньке под дубами живёт. А ещё, что надо не дурью маяться, и лучше смотреть за островами, а не гимназисток ловить.

Я сердито взяла его за руку. Страх совсем прошёл.

– А от себя добавлю: при таких способностях могли бы, вообще-то, просчитать последствия воздействия на артефакт подобного уровня. Дуболомы...

Я прикрыла глаза и сосредоточилась. Да уж, до утра точно бы не дожил. Тут мои шнурочки – как мёртвому припарка. Только прямое целительство, желательно в хорошей концентрации. Ну, с Богом...

Я, если честно, немного задумалась, и когда через пару минут внезапно окрепшие пальцы ухватили меня за запястье, вздрогнула, как будто просыпаясь.

– Больной, ведите себя прилично!

Правда, задремала, что ли? Сколько времени-то уже? Я выдернула руку и оценила качество целительного воздействия.

– Ты кто?!

– Дедушку Макария спросите. Он вам скажет, если сочтёт нужным. Ну, всё. Полагаю, угрозы жизни больше нет. А уж за долечивание пусть местные врачи отвечают. Неделька-две, и будете как огурец. Дедушка сказал, вам полезно о жизни подумать. Вот, приятного думанья!

Я подошла к окну и распахнула форточку:

– И крикните охрану, пусть за мной закроют. А то простудитесь ещё...

УХОРОНКА

Полетела я не вниз, а вверх – хорошо, хоть вспомнила про свой куль. Забрать его надо. Нет, вы подумайте только, сколько всякого за ночь случилось, а я со своим барахлом, как дурак с писаной торбой... И что, обратно в гимназию тащить? Маруся увидит меня обратно с этим скарбом, обалдеет.

Я в задумчивости описала пару кренделей вокруг высокого шпиля с часами. Остановилась, глядя на мерно шагающую секундную стрелку. Посмотрела на свои часики. Почти восемь. Встают здесь рано, магазины и лавочки открывают соответственно. Полечу-ка, съем что-нибудь, глядишь, что-то умное и придумается. Только медицинский вид сменю на «даму в дороге». А куль замаскирую под чемоданчик на колёсиках.

На большой центральной улице, очень оригинально называющейся «Большая», уже открылось несколько кофеен, чайных, блинных и пирожковых. Но меня привлекло заведение с очень аппетитной вывеской «Шоколадница». Внутри было очень уютно, пахло какао и всякими кондитерскими вкусностями. Я попросила чашку горячего шоколада, сырников со сметаной и клубничное мороженое. Народу с утра почти не было, и когда официантка принесла мне заказ, я спросила: не подскажет ли она, где в этом городе приличная девушка дворянского сословия может снять небольшую квартиру за умеренную плату?

Девушка закусила губу, как бы припоминая. Потом спросила: нужны ли мне услуги горничной, стол, стирка и так далее? И получив на всё отрицательный ответ, назвала два адреса:

– Большой Доходный дом Мамонова на пересечении Пречистенки и Садовой. И доходный дом Третьякова, на набережной. Третьяковский подороже будет, зато вид хороший, и на первом этаже всякие службы – прачечная, химчистка, парикмахерская. А то, барышня, если вы подождёте, я сбегаю хозяйке позвоню.

– А что, она сдаёт?

– Да тут, видите, какое дело, – девушка не прочь была поболтать и доверительно присогнулась, выпучивая глаза, – наша Наталья Семёновна недавно вышла замуж.

– Та-ак?

– И, конечно, тут же съехала к мужу! – ну, ясное дело. – А квартирка-то стоит. За неё ж надо оплачивать: за центральное отопление, воду и всё прочее.

– Это понятно, – покивала я, хотя до сего момента подобные сложности мне и в голову не приходили. – А где квартира находится?

– Так в этом же доме! – всплеснула официантка руками. – На третьем этаже. Продавать она не хотела, а сдавать всё боится, что попортят ей, да дебоширить будут, вот и мечется. А я себе думаю – вы такая благородная барышня...

– Хорошо. Позвоните вашей хозяйке и скажите, что если она подъедет сюда, я представлю ей свои рекомендательные письма, в том числе от самой графини Строгановой, и мы оформим договор сейчас же. Я очень устала с дороги и хотела бы поскорее решить этот вопрос.

Девушка чуть не бегом побежала в подсобные помещения и спустя пару минут выскочила с известием, что хозяйка будет очень скоро.

Ну, что ж, а я пока поем.

Хозяйка «Шоколадницы» оказалась белокурой, очень кудрявой (и при этом очень тщательно уложенной), пышной и розовощёкой молодой женщиной с серыми глазами слегка навыкате. Она «внимательно прочитала» рекомендательные письма (которые, понятное дело, были чистым внушением), очень впечатлилась «подписью графини Строгановой» и тут же предложила мне ознакомиться с помещением. На мою попытку расплатиться за заказ, она суетливо замахала руками: