Терновая цепь

«Ну-ну, – подумал Томас. – Никогда о вас не слышал».

Сэр Джон Малкольм насупился.

Томас резко выпрямился. Посмотрел направо, на Алистера, потом на Мэтью и Корделию. Никто, казалось, не заметил ничего подозрительного. Корделия и Мэтью обсуждали, как быстрее и незаметнее подойти к алтарю, Алистер, нахмурившись, смотрел куда-то в сторону.

Проследив за его взглядом, Томас понял, что внимание его друга привлек другой памятник, большой барельеф из разноцветного мрамора с портретами каких-то людей; перед барельефом стояла статуя Британии с длинным копьем[68]. Каменное оружие светилось алым, как будто его нагревали изнутри.

– Алистер, – прошептал Томас.

В это мгновение раздался жуткий скрежет и треск. Сэр Джон Малкольм спрыгнул со своего постамента и занес над головой мраморный меч, который тоже светился, как факел.

Юноша успел отскочить в сторону, и меч ударился об пол. Во все стороны полетела каменная крошка. Томас услышал, как Алистер зовет его по имени, и проворно поднялся на ноги.

В северном трансепте наступил хаос. Британия пыталась оторвать от мраморной плиты подол плаща, который мешал ей двигаться; невидящий взгляд статуи был устремлен на Корделию. Несколько каменных фигур рыцарей в полных доспехах и вооружении слезали с надгробий.

Мэтью с белым лицом повернулся к Корделии.

– Корделия, беги, – прохрипел он.

Девушка колебалась – но в этот миг из-за угла, пошатываясь, вышел римский воин с коротким мечом. Не обращая внимания на остальных, он двинулся прямо к Корделии, и Мэтью, не медля ни секунды, преградил ему путь. Он поднял ангельский клинок, и каменный меч обрушился на него; удар был так силен, что Мэтью пошатнулся и отступил на несколько шагов. Корделия бросилась к нему, Томас последовал ее примеру, но статуи, казалось, почуяли кровь: Британия нависла над ними, замахнувшись своим копьем…

Что-то врезалось в Мэтью и толкнуло его в сторону.

Копье ударилось в стену как раз в том месте, где он только что стоял, пыль посыпалась на Мэтью и Алистера, покатившихся по полу.

Алистер. Алистер спас жизнь Мэтью. Но размышлять об этом у Томаса не было времени; он крикнул Корделии:

– Беги… Беги к Джеймсу…

Рыцари с надгробий приближались со всех сторон; гулкое эхо их шагов разносилось по всему собору. Томасу показалось, что он слышит смех, донесшийся откуда-то из центра храма. Велиал.

Корделия несколько мгновений стояла неподвижно. Она взглянула на Томаса, на Мэтью, который поднимался с пола и снова схватился за меч; наконец, взгляд ее упал на Алистера. Томасу показалось, что она старается запомнить их лица, молится про себя, чтобы их образы никогда не стерлись из ее памяти.

– Беги, – хрипло произнес Алистер, пристально глядя на сестру. Из раны на виске у него струилась кровь. – Лейли, беги.

И Корделия бросилась бежать.