Терновая цепь

29. От света прочь

Гонец Авроры поднял светоч свой,
И призраки торопятся толпой
К своим гробам; проклятые, чей прах
Схоронен на распутьях и в волнах,
В свои постели улеглись к червям.
Боясь, чтоб день не увидал их срам,
Они бегут от света сами прочь,
И с ними вечно – сумрачная ночь[59]. Уильям Шекспир, «Сон в летнюю ночь», Акт 3, Сцена 2

Пока Корделия ждала за воротами кладбища, начался противный мелкий дождь. Ей казалось, что в ее лицо, шею и руки вонзаются сотни ледяных иголок.

Она слышала о кладбище Скрещенных Костей, но никогда здесь не бывала. Это была идея Люси, и Корделия не видела никаких причин возражать. Люси знала Лондон гораздо лучше нее.

По ее словам, Уилл Эрондейл в молодости часто наведывался сюда. На этом кладбище, в неосвященной земле, хоронили покойников, которых запрещено было отпевать в церкви, одиноких людей, которых некому было оплакивать. Здешние беспокойные духи были не прочь пообщаться с живыми. Уилл, как и все Эрондейлы, обладал способностью видеть призраков, и обитатели кладбища Скрещенных Костей делились с ним информацией о демонах, о лондонских закоулках, рассказывали о давно забытых происшествиях.

С тех пор цивилизация успела ближе подобраться к кладбищу. Город сжимал его в кольце. Совсем рядом, напротив ворот, выстроили два огромных безобразных здания из красного кирпича – школы для бедных. Корделия не знала, который час, но на улицах никого не было. По ночам простые люди были менее активны, и ей вдруг пришла в голову мысль: может быть, в своем теперешнем околдованном состоянии они, как и Сумеречные охотники, стали более чувствительны к присутствию духов и магии?

Стражи, естественно, ходили по городу и ночью, так что девушка была настороже и не убирала руку с эфеса меча. Прикасаясь к нему, она ощущала радость, которой так долго была лишена. Теперь, когда Кортана была рядом, Корделия снова стала собой. И все же она молилась о том, чтобы не обнажить оружие раньше времени.

Она бросила быстрый взгляд в сторону кладбища. За оградой двигалась тень – Люси. Корделии показалось, что подруга отряхивает пыль с ладоней, и через несколько секунд за ржавыми воротами появилось бледное лицо. Люси была в броне, волосы заплетены в тугую косу, за спиной висел небольшой дорожный мешок.

– Маргаритка. – Люси вытащила колдовской огонь, активировала его так, чтобы он светил не слишком ярко, и начала возиться с замком. – Стражей не видела? За нами не следили?

Корделия отрицательно покачала головой. Люси открыла ворота, заскрипели ржавые петли. Протиснувшись в узкий проем, девушка очутилась в круге света от колдовского огня Люси.

– Все готово? – прошептала она, пока Люси запирала за ней ворота.

– Насколько это возможно, – ответила Люси нормальным голосом, который в мертвой тишине прозвучал неестественно громко. – Иди за мной.

Корделия последовала за подругой; свет магического камня плясал впереди, как блуждающий огонек, что заманивает неосторожного путника в бездонную трясину. Но Корделия радовалась и этому тусклому свету. Они двигались по неровному, каменистому участку, заросшему сорной травой. Девушка ожидала увидеть могильные камни, но не заметила ни одного. Мертвые в неосвященной земле больше не имели имен; все следы их присутствия в этом мире были стерты временем и прогрессом. Кладбище походило на заброшенную стройку: в углах громоздились штабеля гниющих досок, на земле валялись старые карандаши, пожелтевшие тетради и прочий мусор из благотворительной школы.

– Не слишком уютно, правда? – сказала Люси, проводя Корделию между двумя коническими кучами камней, похожими на небольшие погребальные насыпи. – В этом глухом углу хоронили падших женщин и бедняков, чьи родственники не могли позволить себе достойные похороны. Людей, которых, как считалось тогда в Лондоне, следует забыть. – Она вздохнула. – На любом кладбище бродят духи, не нашедшие покоя. Но здесь нет никого, кто нашел бы покой; эти люди не знали, что такое привязанность, любовь. В этой земле лежат те, кто был никому не нужен ни при жизни, ни после смерти. Я знаю, что мой отец раньше приходил сюда и даже подружился с призраком по имени Старая Молли, но не понимаю, как он мог это выносить. Это так грустно, так грустно…

– А тебе потребовалось… ну, как бы это сказать… приказывать им? – спросила Корделия.

– Как это ни странно, нет, – ответила Люси. – Они были готовы помочь. Ага, вот мы и пришли. – Она остановилась у ограды. Корделия не заметила ничего необычного, но Люси, видимо, знала, что делает. Она подняла колдовской огонь и произнесла: – Что ж, мне кажется, нет смысла ждать. Приступай, Маргаритка.

– Здесь? – удивилась Корделия. – Сейчас?

– Да. Ты стоишь как раз на нужном месте.

Корделия сделала глубокий вдох и вытащила Кортану. Ей показалось, что по руке пробежал электрический ток, а потом ее охватило ликование: было ясно, что Кортана все еще считает ее своей хозяйкой, что меч не сожалеет о своем выборе. Как же ей не хватало этой связи между оружием и его владельцем! Клинок испускал слабый золотой свет, словно маяк во тьме преисподней. Корделия подняла левую руку и провела лезвием по ладони. Меч был таким острым, что сначала она даже не почувствовала боли. На землю закапали крупные капли крови.

Земля содрогнулась. Люси побелела, как полотно. Напротив Корделии возникло нечто вроде дыры в пространстве, которая была чернее самой ночи. Из нее выступила Матерь Демонов.

Она была одета в серебристое шелковое платье и бальные туфли из того же блестящего материала. Черные, как гематит, волосы были заплетены в косы и уложены короной вокруг головы. Чешуя змей в ее глазницах поблескивала в свете колдовского огня. Они поворачивали головы из стороны в сторону, разглядывая кладбище и людей.

– Что за чушь, – раздраженно заговорила демонесса. – Я надеялась, что после убийства старухи Блэкторн ты почувствуешь вкус к кровопролитию. Но я никак не думала, что тебе захочется пролить собственную кровь. – Она огляделась, изучая заброшенное кладбище, непроницаемые облака. – Велиал на сей раз превзошел сам себя, верно? – произнесла она, и в ее тоне прозвучало нечто вроде невольного восхищения. – Видимо, ты хочешь, чтобы я что-то с этим сделала? Ты поэтому потревожила меня?

– Не совсем, – ответила Корделия. Она чувствовала, что сердце учащенно бьется, и слегка прикусила внутреннюю сторону щеки. Разговаривая с Лилит, нельзя было выдавать свое волнение и страх. – Я думаю, тебя заинтересует то, что я намереваюсь рассказать.

Лилит повернула голову к Люси; змеи высовывали язычки, будто пробуя воздух на вкус.

– Вижу, ты привела подругу. Ты уверена, что это разумное решение?

Люси сердито уставилась на демонессу.

– Я тебя не боюсь.

– А следовало бы, – усмехнулась Лилит и снова повернулась к Корделии. – Это и к тебе относится. Ты ждала слишком долго, паладин. Велиал близок к цели. Когда его план увенчается успехом, ты станешь бесполезна для меня, и мне это очень не нравится. Кроме того, я не намерена помогать тебе покинуть Лондон. Именно сюда Велиал придет, когда будет готов.

– Я вызвала тебя не потому, что хочу покинуть Лондон, – начала Корделия. – Я…

– Ты позвала меня потому, что Велиал забрал у тебя обоих любовников, – похабно ухмыльнулась Лилит.

Корделия скрипнула зубами.

– Джеймс – мой муж, а Мэтью – мой друг. Я хочу их спасти. Я согласна стать твоим паладином, согласна сражаться от твоего имени, если ты вернешь их из Эдома.

Улыбка Лилит погасла.

– Я не смогла бы попасть в Эдом, даже если бы захотела. Мне не добраться до них. Как я уже сказала, ты слишком долго ждала…

– Возможно, ты не можешь попасть в Эдом, – сказала Корделия. – Но ты могла бы отправить туда меня.

– Ты что, пытаешься торговаться со мной? – Лилит, казалось, забавлял этот разговор. – Напрасно, паладин. Вассал не торгуется со своим сеньором. Вассал – это послушное орудие сеньора, не больше и не меньше.

– Ошибаешься. – Корделия подняла Кортану, и клинок вспыхнул, как факел. – Я не просто бездушное орудие. А ты не так могущественна, как тебе кажется. Ты связана по рукам и ногам, Матерь Демонов. Ты в ловушке.

Лилит расхохоталась.

– Ты действительно считаешь, что я настолько глупа? Что я позволю вам устроить мне ловушку? Оглядись вокруг, девчонка. Я не вижу ни пентаграммы, ни круга из соли. Только голую землю и камни. Какая сила, по-твоему, свяжет меня по рукам и ногам?

Корделия покосилась на Люси, и та сделала глубокий вдох.

– Поднимайтесь, – произнесла она. – Я не приказываю, я просто прошу вас. Поднимайтесь.

Из земли возникли лучи серебристого света, которые затем приняли форму полупрозрачных человеческих фигур. Их было несколько дюжин, и Корделии показалось, что она стоит среди леса светящихся деревьев.

Это были призраки молодых женщин – бедно одетых, с печальными, пустыми глазами; Корделия не знала, были ли у них такие глаза при жизни, или они сделались грустными и потерянными после смерти. Девушка заметила и несколько мужских фигур, тоже молодых. Взявшись за руки, привидения выстроились по линиям, которые образовывали пентаграмму. В центре пентаграммы оказались Корделия – и Лилит.

– Эти призраки выполняют только мои приказы, – объявила Люси, которая стояла снаружи, в нескольких шагах от границы пентаграммы. Корделия видела в ее огромных блестящих зрачках отражения призрачных белых фигур. – Пентаграмма будет существовать столько времени, сколько нужно мне. Даже если я уйду, ты никуда отсюда не денешься.

Лилит зашипела, замахнулась и ударила ближайшего призрака – но ее рука прошла сквозь бесплотную фигуру. На землю полетели искры. Лицо демонессы перекосилось от злобы, она обнажила острые клыки, и ее волосы превратились в чешуйчатый шлем. Серебристые туфельки свалились; вместо ног из-под подола платья выглядывали кольца толстого змеиного хвоста.

– Если ты не выпустишь меня, – шипела демонесса, – я разорву Корделию Карстерс на кусочки, очень медленно, но сначала переломаю ей кости одну за другой, а ты можешь стоять и слушать. Думаешь, я не сделаю этого?

Люси побледнела, но не пошевелилась. Корделия предупреждала, что Лилит скажет нечто в таком роде; она также сказала, что демонесса вполне способна осуществить свои угрозы. Но Люси находилась в безопасности за пределами пентаграммы, а остальное Корделию не волновало. Она была уверена, что у нее все получится. Она делала это ради Джеймса, ради Мэтью. У нее должно было получиться.

– Не думаю, что ты меня убьешь, – бесстрастно произнесла Корделия. – Я думаю, ты поступишь умнее. Я – твой паладин и владелица меча Кортаны. Только я могу нанести Велиалу третью рану и покончить с ним. Только я могу вернуть тебе твое царство.

– Все торгуешься. – Лилит вонзила клыки в нижнюю губу, и по подбородку потекла кровь. – Раньше ты говорила, что хочешь убить Велиала…

– Я хочу спасти Джеймса и Мэтью, – возразила Корделия. – Если для этого нужно убить Велиала, я готова. У меня есть решимость, есть оружие. Отправь нас в Эдом. Меня и Люси. Отправь нас в Эдом, и твои владения вернутся к тебе после смерти Велиала. Сделай это, пока он не появился в Лондоне. Пока не завладел телом Джеймса. Потом его будет уже не остановить.