Терновая цепь

Поднявшись наверх, они услышали голоса, доносившиеся со стороны библиотеки. Там они обнаружили Алистера, Томаса, Анну и Ари, перепачканных краской и обсыпанных опилками. Друзья устроили пикник прямо на полу. В центре комнаты расстелили покрывало из спальни для гостей, а вокруг на письменных столах расставили консервы из кладовой: лососина, печеные бобы, вишни, груши, даже готовый рождественский пудинг.

Когда Корделия и Люси появились на пороге, Анна пригласила их к «столу».

– К сожалению, горячей пищи нет, – сказала она. – Мы не стали разводить огонь в печи, чтобы не привлекать внимания.

Корделия устроилась на покрывале, и Алистер передал ей открытую жестянку с абрикосами. Сладкий вкус прогнал горечь, оставшуюся во рту после путешествия по задымленному Лондону. Внезапно ей вспомнился другой пикник, тот, который молодежь устроила в Риджентс-парке после ее приезда в Лондон. Девушка вспоминала солнечный свет, изобилие еды – сэндвичи, имбирное пиво, лимонные пирожки… Пирожки были связаны с воспоминаниями о Кристофере, и мысль о пикнике заставила задуматься о тех, кого уже не было с ними. В тот день в парке была Барбара. Оливер Хейуорд. И Мэтью, и Джеймс, и Кристофер, конечно же, – все они ушли вместе с летом и солнцем. Она быстро взглянула на Томаса. Кем он стал без общества «Веселых Разбойников», спросила она себя. И задумывается ли он сам об этом?

Корделия со стуком поставила на пол пустую консервную банку. По крайней мере, Джеймс и Мэтью ушли не навсегда. Они были еще живы. И она была твердо намерена их вернуть.

Люси ковыряла вилкой консервированный пудинг.

– И чем вы здесь занимались, если не считать заколачивания окон?

– Искали магические выходы из Лондона, – объяснила Ари. – Те, о которых мог забыть Велиал.

– На Парламентском холме есть несколько доисторических погребальных насыпей, которые раньше служили воротами в царство фэйри, – добавила Анна. – В средневековых текстах упоминаются очень старые колодцы, где когда-то жили водные фэйри. Багниг-уэллс, Клеркс-уэлл – похоже, завтра нам весь день придется провести вниз головой, разглядывая ямы с тухлой водой.

– А в это время мы с Томасом будем пытаться убить Стража, – сообщил Алистер.

– Пытаться понять, как можно убить Стража, – поправил его Томас. – Причем так, чтобы остальные этого не заметили.

– И так, чтобы вас самих при этом не убили, – хмыкнула Анна. – Как прошел визит в Адский Альков?

– Кошмар, – сказала Корделия. – В Нижнем Мире активности больше, чем у простых людей, но они тоже находятся в трансе. Если с кем-то из них заговорить, с вампиром, например, он на тебя смотрит, но не узнает и не слышит, что ты ему говоришь. Выглядит жутковато.

– Значит, помощи от них ждать не приходится, – угрюмо произнес Томас.

– Велиал так и сказал, если ты помнишь, – заметила Люси. – Насколько я понимаю, теперь нужно решить, чем нам с Корделией заняться дальше. Анна, как ты считаешь, какое дело принесет больше пользы?

– Что ж, нам не помешала бы помощь в поисках магических лазеек, – сказала Анна, откинувшись назад и опираясь на руки. Золотое шитье на ее жилете поблескивало в свете ламп, и даже пятнышко грязи на ее высокой скуле придавало элегантности.

– Алистер, – тихо произнесла Корделия, – мне нужно поговорить с тобой наедине.

Алистер иронически приподнял брови, но встал с пола, отряхнул крошки с брюк и позволил увести себя из библиотеки. Нелепо было искать уединенное место для разговора в огромном пустом Институте, но тем не менее, зайдя в гостиную, Корделия, заперла дверь. Брат скрестив руки мрачно наблюдал за ней. Его лоб прорезала морщина.

– Ты хочешь получить Кортану обратно.

Это был не вопрос.

Тот Алистер, которого она знала год назад, обращал на нее так мало внимания, что она без труда скрывала от него свои мысли и намерения. Корделия подумала, что сейчас их отношения, конечно, улучшились, и это замечательно, но новая дружба имела свои отрицательные стороны.

– Откуда ты знаешь?

– Я понял по твоему взгляду, – сказал Алистер. – Я знаю его. У тебя появился план; если я не ошибаюсь, это очень серьезный план и очень рискованный. Догадываюсь, что он как-то связан с Велиалом. Точнее, с его убийством. Которое можно осуществить только с помощью Кортаны.

– Почему сразу «рискованный»? – возмутилась Корделия.

– Потому что мы в отчаянном положении, – уже более спокойно ответил Алистер. – Мы нашли себе занятия, и, возможно, нам удастся достичь каких-то результатов – но есть и другая возможность. Наши усилия окажутся тщетными, и мы перехитрили весь Анклав и остались в Лондоне лишь затем, чтобы умереть здесь, вдали от родных.

– Алистер…

– И еще я знаю, что, несмотря на всю эту видимость деятельности, наша единственная надежда – это ты и Кортана. Я прошу тебя только об одном…

– Что такое? – спросила Корделия.

– Если ты собираешься так или иначе встретиться с Велиалом лицом к лицу, позволь мне пойти с тобой.

Корделия с трудом скрыла удивление.

– Я знаю, что Велиал раздавит меня, как букашку, но я буду защищать тебя, сколько смогу.

– О, Алистер, – мягко произнесла Корделия. – Мне хотелось бы, чтобы ты был рядом. Но туда, куда я собираюсь, ты не можешь последовать за мной. А кроме того, – добавила она, заметив, что он надулся и собирается возражать, – у меня нет выбора, кроме как вступить в схватку с Велиалом. А у тебя другие обязанности. Подумай о Mâmân. Подумай о нашем маленьком брате или сестре, который скоро появится на свет. Один из нас должен остаться в живых, в безопасности – ради матушки и ее ребенка.

– Никто из нас не находится в безопасности, Корделия. Для жителей Лондона больше не существует такого понятия, как безопасность.

– Я знаю. Но мы сейчас говорим о Принце Ада; Кортана может защитить от него только меня. Если мы пойдем против него вдвоем, это будет очень глупым, даже эгоистичным поступком.

Алистер довольно долго смотрел ей в лицо и наконец кивнул.

– Хорошо. Идем со мной.

Он вышел из комнаты и повел сестру по коридору. Корделия довольно быстро поняла, куда они направляются.

– Оружейная комната? – воскликнула она, когда они подошли к железным дверям. – Ты спрятал меч в помещении, набитом оружием?

Алистер криво усмехнулся.

– А ты разве не читала рассказ По «Похищенное письмо»? – Он толкнул двойные двери. – Иногда самый лучший способ спрятать вещь – положить ее на самое видное место.

В дальней части комнаты обнаружилась небольшая деревянная дверь, наполовину загороженная подставкой для ручных топориков. Алистер отодвинул их в сторону, открыл дверь и кивнул сестре, приглашая ее войти в комнату размером с большой чулан. Полки прогибались под тяжестью оружия, негодного к употреблению; Корделия разглядела меч с погнутым клинком, ржавую железную булаву, охапку длинных луков без тетивы. Напротив двери находился небольшой верстак с чугунными ножками и изрезанной деревянной столешницей. На верстаке были разложены какие-то короткие деревянные стержни; присмотревшись, Корделия поняла, что это рукояти топоров.

– Ремонтная мастерская, – пояснил Алистер. – Сюда отправляется негодное оружие – луки с порванными тетивами, затупившиеся клинки. Это была идея Томаса, – порозовев, добавил он, опустился на колени и заглянул под верстак. – Он сказал, что эта часть Института защищена наиболее мощными чарами, но заглядывают сюда очень редко. Никто бы и не заметил… – Он закряхтел. – Помоги мне, будь так добра.

Он пытался дотянуться до большого свертка из непромокаемой ткани, задвинутого к стене. Взявшись за концы свертка, они не без труда вытащили его из-под стола. Алистер развернул клеенку. Внутри оказалась груда мечей в простых кожаных футлярах. Когда Алистер разворошил кучу, рукояти зазвенели, и девушка заметила золотой блеск.

Кортана.

Золотой меч, прекрасный и безукоризненный, как всегда, лежал среди обычных клинков. Он был спрятан в дорогие ножны ручной работы, которые ей подарил на свадьбу отец. Сложный узор из листьев и рун, выгравированный на эфесе, светился изнутри. Первым побуждением Корделии было протянуть руку и схватить меч, но она сдержалась и взглянула на Алистера.

– Спасибо, – хрипло проговорила она. Горло свел спазм. – Когда я попросила тебя позаботиться о мече вместо меня… я знала, что прошу о многом. Но я доверяла только тебе. Кортана доверяла только тебе. Я знала, ты убережешь ее.

Алистер, сидя на полу, с задумчивым видом смотрел на сестру.

– Знаешь, – наконец заговорил он, – когда Кортана выбрала тебя в качестве хозяйки, все решили, что я затаил обиду на тебя, потому что сам хотел заполучить этот меч. Но… дело было совсем не в этом. Я не завидовал тебе – наоборот. – Он поднялся на ноги и положил Кортану на верстак. – Когда ты впервые взяла в руки меч… в то мгновение я понял, что владеть этим оружием – значит постоянно подвергаться опасности. Я понял, что ты всегда будешь рисковать сильнее меня, всегда будешь сражаться против самых могущественных врагов. А мне отныне придется смотреть, как ты идешь навстречу смерти, снова и снова. И эта мысль была невыносима.

– Алистер…

Он жестом остановил ее.

– Я должен был сказать тебе об этом уже давно. – Его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций: смирения, чувства утраты, гнева… и надежды. – Я знаю, что не могу сражаться плечом к плечу с тобой, Лейли. Я прошу тебя только об одном: береги себя, не рискуй жизнью понапрасну. Не только ради себя, но и ради меня.

Джеймс не знал, сколько часов или дней прошло с момента их появления в Эдоме. Мэтью затих, приняв свою крошечную дозу успокоительного; Джеймс прилег рядом, чтобы немного отдохнуть, но свет оранжево-красного солнца и тревожные мысли не давали уснуть.

В конце концов он сдался и еще несколько раз обошел двор в поисках путей к бегству или каких-либо предметов, которые могли бы послужить оружием. Но не нашел ни того, ни другого.

Однако он заметил одну странную вещь: несмотря на то, что кто-то забрал у него ангельские клинки и кинжалы, револьвер был по-прежнему засунут за пояс. К сожалению, в этом мире огнестрельное оружие было бесполезно – без сомнения, поэтому Велиал и оставил его пленникам.

Поразмыслив, Джеймс попытался разрыть землю у основания стены стволом револьвера, но тщетно: как только ему удавалось выкопать дыру, сухая почва осыпалась, как песок, и снова заполняла ее.

Он вернулся к большой каменной чаше, выпил еще воды и обнаружил рядом неизвестно откуда взявшееся блюдо с твердыми зелеными яблоками и черствыми хлебцами. Джеймс подумал: интересно, служат ли яблоки ироническим намеком на Лилит, или Велиал просто выбрал для Джеймса и Мэтью такую пищу, которую нужно было грызть полдня.

Он принес одно яблоко Мэтью; тот сел, расстегнул пальто, скинул его с плеч. Юноша раскраснелся, волосы и воротник рубашки были влажными. Когда Джеймс протянул другу яблоко, он едва сумел взять его, так сильно тряслась у него рука.

– Может, следует выпить еще немного лекарства, – предложил Джеймс. – То, что осталось в фляге.