Записи о доброте и ненависти. Том 4

甘吻白刃墮火窟

Чэнь Цзялуо вез Касили к Цяньлуну. Император был очень встревожен. Постепенно небо становилось светлее, он увидел, как поднимается солнце. Старший дворцовый евнух принес императорские блюда. Хотя это были деликатесы, каких не встретишь ни на одном столе, император не хотел есть. В этот день он не пришел на аудиенцию к чиновникам. Он то сидел, то спал, затем просыпался и снова засыпал. В конце концов император решил послать свою охрану за новостями. Небо уже полностью потемнело, луна поднялась из-за дворцовой стены, но все еще не было ни единой вести. Цяньлун не мог найти себе места, ходил из стороны в сторону по комнате, затем остановился, посмотрел на картину «Весеннее утро в ханьском дворце» на стене и вдруг подумал: «Раз он нравится этой девушке, ей, должно быть, нравятся и традиционные ханьские костюмы. Он, наверное, уже убедил ее остаться со мной. Почему бы мне не надеть ханьский костюм и не удивить ее?» После этого он приказал евнуху принести шапку династии Мин. Но где в этом громадном дворце найти ее? Младший евнух был очень смышленым и быстро решил проблему. Он побежал в театр, чтобы взять там полный костюм. Цяньлун был вне себя от радости. Император взглянул в зеркало и почувствовал себя очень красивым. Внезапно он увидел несколько прядей седых волос на своих висках и поспешно приказал младшему евнуху принести ножницы. Цяньлун опустил голову, чтобы евнух мог постричь его, но вдруг услышал позади себя звук приближающихся шагов, кто-то крикнул:

– Прибыла императрица!

Цяньлун был застигнут врасплох, он поднял голову и действительно увидел ее в зеркале. Лицо женщины было мертвенно-бледным и полным гнева.

– Госпожа, вас что-то беспокоит? Присядьте, – сказал император.

Он попытался помочь ей сесть на кан, но та отмахнулась. Слуги оставили их одних. Через некоторое время императрица сказала глубоким голосом:

– Слуги доложили мне, что ты сегодня неважно себя чувствуешь, ты не вышел на аудиенцию и ничего не ел. Я решила проведать тебя!

– С вашим сыном сейчас все в порядке. Я съел много жирного, поэтому не захотел есть. Не хотел вас потревожить.

Она фыркнула и спросила:

– Интересно, что же это было: хуэйское или ханьское блюдо?

– Кажется, вчера я ел жареного ягненка.

– Это наша, маньчжурская, еда. Что ж, видимо, ты уже насытился всем маньчжурским.

Цяньлун не осмелился ответить. Императрица снова спросила:

– Где эта хуэйка?

– Она очень своенравна, поэтому ваш сын попросил кое-кого взять ее на перевоспитание.

– Она носит с собой кинжал и отказывается быть преданной тебе. Какой смысл просить кого-то учить ее уму-разуму? Кто будет заниматься этим?

Видя, что она спрашивает все настойчивее и настойчивее, Цяньлун вынужден был сказать:

– Старый начальник стражи по фамилии Бай.

Императрица подняла голову, долго молчала, несколько раз усмехнулась и мрачно сказала:

– Тебе уже за сорок, все еще продолжаешь врать?

– Матушка, пожалуйста, не сердитесь. Это не так.

– Ты император и властелин мира. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, и ты можешь лгать, когда тебе захочется.

Цяньлун знал, что у нее везде было много глаз и ушей, мало что можно было утаить от нее. Он прошептал:

– Эту девушку обучает воин, которого ваш сын встретил в Цзяннани. Он действительно очень способный…

– Он из семьи Чэнь из Хайнина, не так ли? – огрызнулась она.

Цяньлун опустил голову, не осмеливаясь издать хоть какой-то звук. Императрица продолжила:

– Неудивительно, что ты носишь ханьскую одежду! Почему ты до сих пор не убил меня?

С каждым словом ее голос звучал все злее и злее. Цяньлун был застигнут врасплох, он опустился на колени, начал кланяться и говорить:

– Если бы у вашего сына были такие мысли, он был бы немедленно наказан Небом!

Императрица отряхнула рукава и ушла по лестнице вниз. Цяньлун последовал за ней. Пройдя несколько шагов, он вспомнил, что на нем была одежда династии Мин, в которой не следовало показываться остальным. Он быстро переоделся. Спросив у евнуха, он узнал, что императрица направилась к Залу Земного спокойствия, и ускорил шаг. Он догнал ее в коридоре:

– Императрица, пожалуйста, не гневайтесь. Если вы недовольны вашим сыном, пожалуйста, наставьте его.

Она холодно спросила:

– Зачем ты позвал во дворец этого человека по фамилии Чэнь? Что ты делал в Хайнине?

Цяньлун опустил голову, не сказав ни слова. Императрица громко крикнула:

– Ты действительно хочешь восстановить ханьцев на престоле? Ты хочешь убить нас, маньчжуров?

Цяньлун задрожал:

– Императрица, не слушайте бредни других людей, неужели ваш сын может сделать это?

– Что ты собираешься делать с человеком по фамилии Чэнь?

– У него тысячи приспешников, он является лидером многих мастеров боевых искусств, отъявленных бандитов. Ваш сын решил выйти с ним на контакт и притвориться благожелательным к нему, чтобы наконец поймать их всех.

Императрица немного подумала и спросила:

– Это правда?

Услышав слова вдовствующей императрицы, Цяньлун понял, что теперь у него остался единственный верный путь. Теперь он был полон решимости уничтожить орден Красного цветка. Он ответил:

– В течение трех дней я казню его.

Женщина изобразила улыбку на своем мрачном лице и сказала:

– Что ж, это не нарушит заветов предков.

После паузы она продолжила:

– Эй, ты пойдешь со мной.

Императрица приблизилась к двери, евнух крикнул, и дверь в зал распахнулась. Цяньлун увидел яркий свет от свечей и слуг, держащих факелы, он прошел в конец зала и сел за стол. Внимательно присмотревшись, он увидел еще восьмерых членов императорской семьи во главе с его братом, принцем Хэ Хунчжоу. Помимо него здесь присутствовали князья Чжуан Юньлу, Лу Юньлу, Йи Хунсяо, Гуо Хунчжан, Юй Гуанлу, Сянь Яньхуан, а также Синь Дэчжао – все они были близкими родственниками императорской семьи. Цяньлун был обеспокоен, он не мог понять, что замышляла его мать. Императрица медленно произнесла:

– Когда предшествующий император покинул этот мир, он оставил посмертный указ, по которому знаменные войска должны быть разделены между восемью знатными родами. Все это время на границах империи велись ожесточенные войны, поэтому его желанию не суждено было сбыться. Но благодаря воле предков священная династия Цин была восстановлена, а империя подчинена. С сегодняшнего дня знаменные войска будут разделены между вами восемью. Вы должны действовать храбро и доблестно, чтобы отплатить покойному императору за его великое добро.

Все восемь низко поклонились. Цяньлун подумал: «Видимо, она сошла с ума, раз хочет раздробить военную мощь империи». Императрица продолжила:

– Пожалуйста, возложите командование на себя.

Цяньлун думал: «На этот раз мое положение еще более шаткое. В любом случае я не хочу создавать новых проблем, мне в самом деле не до руководства всей армией. Сейчас действительно можно рассредоточить войска. Судя по всему, ее план очень продуман. Она явно подготовилась и к тому, что я могу не подчиниться». Итак, восемь императорских легионов: Чжэнхуан, Сянхуан, Чжэнбай, Сянбай, Чжэнхун, Сянхун, Чжэнлань и Сянлань – были распределены между восемью князьями. Все были очень удивлены: согласно традициям династии три знамени Чжэнхуан, Сянхуан и Чжэнбай были названы самим императором тремя верхними знаменами, а остальные пять были названы нижними, каждым командовал маньчжур. Однако вдовствующая императрица поручила руководить ими восьми князьям, это сильно противоречило правилам предков. Было понятно, что так она хочет ослабить власть императора. Но, видя непоколебимое выражение ее лица, никто не осмелился перечить, поэтому все просто кланялись и благодарили, думая: «Завтра же надо будет вернуть войска под единое командование. Иначе не избежать беды».

По мановению руки императрицы евнух Чи Сюань опустился на колени, держа в руках тарелку, на которой лежал кусок желтого шелка, а на нем – железная шкатулка. Женщина взяла ее, открыла и достала маленький свиток. Цяньлун увидел, что на обратной стороне свитка было слово «Наследие», написанное самим императором Юнчжэном, а рядом строчка: «Изменение в государственном порядке. Вскрыть совместно с восемью князьями знамени». Лицо Цяньлуна резко изменилось. Он подумал, что если отец хочет изменить уставы своих предков или даже выступить против маньчжурской династии в пользу ханьской, он определенно прикажет князьям свергнуть его и установить нового императора. Цяньлун взял себя в руки и сказал:

– У предыдущего императора были далекоидущие планы, он мог ясно видеть будущее. Пока его сын действует в соответствии с его волей, императрице не стоит беспокоиться.

Императрица вручила указ князю Хэ и сказала:

– Ты отправишь указ императора в храм Юнхэгун[39] и пошлешь сотню солдат охранять его днем и ночью.

Помолчав, она дополнила:

– Даже если сегодня поступит приказ от императора, не отходи от свитка ни на шаг.

Князь Хэ поклонился ей и направился в храм. Первоначально это была резиденция маньчжурских императоров. После смерти Юнчжэна Цяньлун в память об отце превратил его в ламаистский храм. Императрица закончила с распоряжениями и почувствовала облегчение. Зевнув, она произнесла:

– Это наследие прошлого поколения, нужно следить за ним!

Цяньлун покинул вдовствующую императрицу и поспешно вызвал своего телохранителя, чтобы навести справки о ситуации. Бай Чжэнь сказал:

– Господин Чэнь уже прибыл, госпожа Касили ожидает вас в башне Баоюэ.

Цяньлун был неизмеримо счастлив, он поспешно вышел из зала, подошел к двери, обернулся и спросил:

– По дороге что-то случилось?

– Ваш слуга и другие встретились с членами ордена Красного цветка. К счастью, господин Чэнь Цзялуо воспрепятствовал конфликту, и ничего не произошло.

Цяньлун поднялся в башню и увидел Благоухающую принцессу, вновь сидевшую лицом к стене. Цяньлун был очень рад видеть ее и спросил:

– Понравилась Великая Китайская стена?

Та проигнорировала его. Цяньлун подумал: «Сперва нужно заняться делами, потом поговорю с тобой». Он прошел в соседнюю комнату и приказал позвать Фу Кангана. Тот тут же прибыл. Цяньлун приказал ему отправить наиболее крепких солдат в засаду к Юнхэгуну. После подробного объяснения плана тот отправился на выполнение задания. Цяньлун также приказал Бай Чжэню возглавить охрану и устроить засаду внутри и по периметру дворца. Приготовления были закончены, и он сказал:

– Завтра вечером я устрою ужин в главном зале Юнхэгуна. Ты позовешь господина Чэнь, членов ордена Красного цветка и всех их сторонников.

Когда Бай Чжэнь услышал это, он понял, что император собирается разом разобраться со всем Орденом. Должно быть, будет большая драка, подумал он. Он поклонился и уже собирался уйти, но Цяньлун вдруг сказал:

– Подожди!

Бай Чжэнь повернул голову, тот продолжил:

– Позови Великого Ламу Ху Инькэ!

Едва Ху Инькэ вступил на порог, Цяньлун спросил:

– Сколько лет вы живете в Пекине?

– Прошел двадцать один год с тех пор, как я оказался при императорском дворце.