Наследница Лилит

Глава Двадцатая. Договор

Крепкие мужские руки приподняли меня за плечи. Прикусив губу, ждала. Что он скажет? Как они поведут себя? Даже то, что они на службе инквизиции, кажется, ушло на последний план. Меня прижали к груди. Нос щекотали древесно-пряные нотки. Аромат, который невозможно спутать. Мой вампир. - Ты как? - от его приятного, глухого голоса мурашки табуном прошлись по телу. Сложно ответить, когда сама не знаешь что; пожала плечами, боясь взглянуть на него. - Давай так, - продолжал он. - Я пойду приму душ, переоденусь. У тебя ведь, скорей всего, холодильник пустой, так что схожу в магазин. - Конечно, пустой, - раздался возмущенный голос Васи. - Меня тут, бедолагу, оставили одного, вот и доедал остатки. - В какой стране мы находимся? - тихонько спросил вампир на ушко, что заставило меня улыбнуться. - Лондон, - выдавила из себя. - Уондсуэрт, магазин внизу. - Хороший район выбрала, - произнес Алондо. - Отлично, - поддержал его Эннио. Руки с плеч пропали, исчезло тепло, остался лишь его аромат. Слышала, как открылась молния на чемодане, как зашуршала одежда. - Это тебе, - произнес Эннио. - Все, я в душ, дорогая, можешь не провожать, сам найду. “Да они издеваются!” - Ты это специально? Издеваетесь? - наконец спросила своих мужей. - Нет, - ответил в проходе Эннио. - А что ты ждала? - Я обманывала вас... - И мы тебя, - спокойно ответил вампир. - Так что квиты, и запомни: я не откажусь от своего счастья. - Не отделаешься от нас, - раздался голос Алондо с дивана. - А как же ваша служба в инквизиции, оттуда просто так не отпускают? - Ты слышала, - продолжал Алондо. - Твоя бабушка сказала решить вопрос с клеймом, да и я хочу, наконец, кое-что узнать. - Что именно? - задала вопрос. - Кто его родители, - за демона ответил Эннио. - Я не отпущу никого из вас, - уверенно произнесла в ответ. - Но только там я найду все ответы, - спокойно произнес Алондо, скрестив руки на обнаженной груди. Мой взгляд прошелся по его накаченным рукам, идеальным кубикам пресса, вспомнила, как я без страха и стеснения водила ночью по его гладкой коже, как это все принадлежало мне. Кажется кое-кому пора в душ и одеться. С трудом заставила себя отвести от него взгляд. - Значит, я еду с вами, подожду в гостинице. - Нет, ты остаешься с Эннио в Англии, я сам поеду и заберу книгу. - Алондо прав, как понимаю, дракон сможет скрыть только одного из нас. Мы с тобой ждем его здесь, - ответил Эннио, покидая комнату. Понимаю, что они правы, но вот внутри все противится этому плану. Мне кажется, он не досконален, кажется, что где-то есть подвох. А самое главное, я боюсь его отпускать, он может не вернуться. Страх, что потеряю кого-то из них, боюсь повторения судьбы бабушки. Ведь недаром говорят, что я на нее похожа. Но тут же понимаю, что они правы. - Я буду очень осторожен, - произнес рядом Алондо. Спрашивается, когда успел подойти так близко. - Обещаешь? - Да, - его теплые руки нежно укутали меня обьятиями, легкий невесомый поцелуй в висок. - Обещаю. - Верю, - прошептала в ответ. - Какая покладистая у меня жена, даже не верится, что демоница, - усмехнулся Алондо. - Хочешь ее разбудить? А ты знаешь, что в каждой женщине до поры до времени спит демоница? - Верю, но ее хочу видеть в твоей страсти, в твоих поцелуях, мой цветок. Кажется, и мне пора в душ, - объятия моего демона ослабли. - Ты когда планируешь ехать? - выдавила из себя. - Сегодня. И чем раньше, тем лучше. Я и так долго не отвечал на звонки. - Ясно, - пошептала. Как-то не ожидала, что моя сказка вот так быстро завершится и превратится не то, чтобы в обыденность, а в триллер «Дождись мужа из инквизиции».

Алондо Паулуччи

«Удивительно, о скольких чудесах я не знаю», - мелькнула мысль, когда Вася темной дымкой переместился мне на руку, превращаясь в татуировку. И его недовольный голос в голове напоминает болезнь шизофрению, жаль, невозможно врезать. От души прошелся бы ремнем по его толстой заднице. Бедная Лилит, как она его терпела. Уезжал с тяжестью в сердце. Знать, что оставляю ее одну, пусть и с вампиром, тяжело. Она моя женщина, хоть мне и приходиться делить ее с другим, с такой страстью и любовью, с какой отдавалась она ночью, целиком. Готов терпеть рядом с ней вампира. А прислушавшись к себе, понимаю, что не воспринимаю его как препятствие. Брат - сложно и рано. Друг, но скорее все же немного более, чем просто друг. Странно делить любимую женщину, половинку своей души, с другим и признавать его. Пару часов лета, и я на месте, взял такси в аэропорту, долго раздумывать не стал - домой или к приемным. Родителям. Мне даже мысленно стало сложно произнести это слово, тяжесть прошлого и смерть моих истинных родителей оставляли слишком много вопросов, и прежде всего к приемным. Сразу же направился к ним, на окраину Италии. Хочу знать правду, а также достать книгу, чтобы не могли добраться до нас через Эннио. Он слабое звено в нашей семье, а через него может пострадать и Лилит. Идеальный двухэтажный светлый дом с белоснежными колоннами, вокруг разбит ухоженный сад. Позвонив в дверь, не долго ждал, но вот когда деревянная светлая дверь открылась, я пристально вглядывался в лицо приемной матери. Она, как и положено жене инквизитора, одета в серое простое платье, скрывающее все ее достоинства. Другое дело бабушка любимой - уверенная в себе красивая женщина. Меня всегда брала тоска, когда я смотрел на жен инквизиторов: потухший взгляд, зализанные волосы, вещи, скрывающее все даже кисти рук. - Отец дома? - спросил, даже забыв поздороваться. - Нет, - ответила женщина, пропуская меня внутрь. С каким отвращением она иногда бросала на меня взгляд, вот сейчас я понимал: она знала, что я - демон. А тогда я списывал на то, что приемыш, и у него нет наследника. Родить женщине в семье инквизитора дочь и потом не мочь зачать снова, значит, она сильно согрешила перед Всевышним. И тот таким образом наказывает через нее и мужа. Но для всех я - сын инквизитора. А значит, Богу не на что гневаться. Поймал себя на мысли, а что если и Лилит родит от меня дочь, я буду счастлив. - Когда он будет? - продолжал спрашивать. - Он места себе не находил, ты не звонишь. Где ты был? - возмутилась женщина. - В России, - спокойно ответил. - А потом в Англии, пытались найти его. - И как? - Никак, не нашли, сбежал, гад, - пожав плечами, ответил ей. - Ты сильно изменился, - произнесла она, внимательно разглядывая меня. - Возмужал, стал больше, - немного помолчав, а я ждал от нее продолжения. И она все же добавила полушепотом. - Ты стал демоном. - А ты - любовница садовника, - с усмешкой произнес. - Или думаешь я не знал? - знал, что нас никто не слышит, потому и говорил спокойно. - Как? - она хватала воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. - Вот так, - ответил. - Давай договоримся: ты молчишь о том, что догадалась, а я о садовнике. - Ты будешь гореть в Аду, - разъяренно прошипела женщина. - Не переживай, женщина, как ты сказала, я - демон и буду отдавать бесам указ, чтобы твоя душа горела на сковороде сильнее, - усмехнулся. - Ну что, готова ответить мне на вопрос? - Да, - поникшим голосом ответила она, но в глазах горел фанатический огонь ненависти. - Мне нужно зайти в кабинет, хочу найти одну вещь. - Хочешь знать, кто твои родители? - догадалась она. - Хочу, - твердо произнес я. - Ты здесь это не найдешь, он все хранит в главном офисе. Не доверяет, - отвернувшись от меня, проговорила женщина. - Интересно было, решила посмотреть? - спросил у нее. Надо же, и женам инквизиторов не чуждо любопытство. - Хотела знать, кто ты. Это все? - с презрением во взгляде спросила она. - Все, - ответил, отворачиваясь от нее. Я знал, что она сказала правду: отец никому не доверял, а главный офис - лучшее хранение, туда даже мышь не проползет без разрешения. На пороге дома обернулся, прежде чем закрыть за собой дверь с усмешкой добавил: - Я похлопочу о тебе в Аду.

Спешка, хочется все успеть и скорей вернуться к любимой. Но это и приводит к фатальной ошибке. Как бы быстро ни бежал у меня по венам адреналин, требуя выхода, я сдержал себя. Направился в свою квартиру в городе. Отдать должное отцу, он заботился обо мне так, как многие родители не заботятся о своих детях. Я рос, ни в чем не нуждаясь. Но видел ли я родительскую любовь? Заботу? Нет! Всегда и во всем я знал, что должен и обязан слушаться отца. Но разве назовешь это родительской любовью? Скорее нет, чем да. Это его эгоистическая любовь, прежде всего, к самому себе. Дома быстро принял душ, развесил вещи, одолженные Эннио, так как мои стали малы. И лег спать, чтобы рано поутру успеть до приезда отца. Какая-то странная пустота, равнодушие поселилось в душе. Столько лет жить и доверять, как мне казалось, родным людям и быть обманутым!Искать убийцу родителей, а в итоге самому оказаться демоном. Я лежал и с безразличием смотрел в белоснежный потолок, задаваясь вопросом: «Кто же убийца?» И на этот вопрос я намерен найти ответ завтра. Лилит За Алондо закрылась дверь, мне запретили провожать его на самолет, крепкие руки Эннио крепко прижимали меня к себе. Я вообще обратила внимание, что он всегда меня крепко обнимает, будто боится, что убегу от него или исчезну. - Ты сыта? Может, перекусишь? - спросил он на ушко, вызывая щекотку. - Я сыта, - прошептала в ответ с улыбкой. - Переживаешь? - Конечно, он отправляется в логово к инквизиторам. - Ты забыла о главном - он сам инквизитор и правая рука Великого инквизитора. - Вот это и страшно, - с ужасом произнесла, осознавая еще больше всю опасность. - Не переживай, Вася его хорошо скрывает, даже я бы не догадался. - Надеюсь, - от мысли, что его могут схватить, сердце останавливалось. Кажется, меня ждут бессонные ночи. И это будут явно не самые лучшие воспоминания в моей жизни. - Пошли фильм посмотрим, возможно, хоть немного отвлечешься. - Ты прав, пошли, - согласилась. Очень хотела отвлечься и забыться, хоть иди за гномьим вином. Присев на диван рядом с моим любимым вампиром, облокотилась на него, его тепло и запах помогало немного успокоиться. Фильм не подействовал, мысли постоянно возвращались к Алондо, а от него не было сообщений. Как он там? Как доехал? Что удалось узнать? Мы, конечно, договорились, что в случае опасности он даст знать; а если все хорошо, то, чтобы не искушать судьбу, встретимся в Лондоне через пару дней. Кажется, фильм начал подходить к концу, когда мышцы подо мной напряглись, словно камень, раздался напряженный, голос еле сдерживающегося Эннио: - Лили, беги…..