Невеста для хозяина

– Как будет угодно повелителю.

Руслан на всякий случай оставил меч в руке и не заметил каких-либо изменений. Дверь открылась легко, за ней скрывался большой зал с ещё парой дверей; он встал чуть сбоку, дожидаясь, когда внутрь пройдут все его спутники. Машка замерла, пройдя несколько шагов, Коротыш с опаской оглядывался по сторонам, а Дюку и Бово было не до того – тележка в дверь не пролезла, но они достали домовину с Людмилой и без особых усилий внесли её внутрь, опустив на пол.

– И что дальше? – непонятно у кого спросил Руслан.

– У нас гости?

Новый голос раздался оттуда, где раньше ничего не было – уж в пустом зале можно было заметить такую огромную вещь, как двухметровое зеркало с широкой резной рамой и мутноватой поверхностью стекла. И голос доносился именно оттуда.

Стражи сразу напряглись, их руки сами собой потянулись к оружию, и только Машка осталась стоять безучастно – словно говорящих зеркал она видел на дню по сто раз. Возможно, так оно и было.

– Машка, – не отводя взгляда от зеркала, сказал Руслан. – Это ваше зеркало?

– Он принадлежит поместью.

– Вот оно как... Не Константину?

– Нет.

Руслан помотал головой.

– Ребята, – обратился он к стражам. – Вы это, с оружием поосторожней. Кажется, это не очередные твари вашей этой Нави. Я попробую с ним поговорить.

Руслан убрал меч в ножны – к счастью, попав в них клинком с первого раза – и подошел к зеркалу.

– Волшебное? – спросил он.

– Допустим.

– Только допустим?

Руслана не покидало ощущение, что зеркало его внимательно разглядывает.

– Пока – да, – послышался совершенно неуместный в данной ситуации хмык. – С другой стороны – ты же не маленький, и сам всё понимаешь. Я – зеркало, я разговариваю, я вдруг появился в этом зале... это, кстати, раньше был обеденный зал, но после смерти старого хозяина у нас тут случилась перепланировка... впрочем, это неважно... В общем, если зеркало разговаривает и внезапно появляется, то оно наверняка волшебное, так ведь?

– Хм... определенная логика присутствует. И что же заставило тебя появиться и проявить себя? Насколько я понял, ты хранилось...

– Хранился.

– Хорошо... ты хранился где-то в другом месте?

– Да, именно так. А причины... причины просты. Без меня ты не справишься, а все твои спутники погибнут.

Руслан почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

– Мне сказали, что в том, что мне нужно сделать, ничего сложного нет, – ответил он.

– Конечно, – легко согласилось зеркало. – Только в прошлый раз стражи сумели взять Оплот под контроль только с третьего раза. И их было много больше, чем вас, так что они могли себе позволить потерять десяток-другой людей, прежде чем нащупали правильную последовательность действий. А вас тут на одну попытку... да и то ущербную.

– Вот как... – задумчиво сказал Руслан. – Константин ничего подобного не говорил.

– Это Твердыня-то? А ему откуда знать? – зеркало снова хмыкнул. – Он тогда пешком под стол, извиняюсь, ходил. Его отец – тот знал, он и прошел обряд, догадливый был малый. Но сыну ничего не рассказывал...

– Почему?

– По кочану да по капусте, – резко ответило зеркало. – Сам догадаешься? Или я зря тут распинаюсь?

– Чтобы тот не взял Оплот под контроль сам?

– Ну вот, молодец, можешь же, когда захочешь! Именно поэтому.

Руслан был уверен, что в этот момент зеркало улыбнулся.

– А зачем... зачем им потребовалось брать Оплот под контроль? – спросил он, не особо надеясь на ответ.

– Как бы тебе сказать... – начал зеркало. – Вот ты почему сюда пришел? Не зачем, а именно – почему?

– Ну... – Руслан помялся. – Наверное, чтобы спасти Явь и всех людей на свете?

– Очень, очень благородно, от души аплодирую! Очень достойная и возвышенная цель! И действительно – если никто Оплот не контролирует, навьи дети превращаются в настоящих чудовищ, их становится всё больше и больше – и вот уже стражи с заставы не справляются, армия тварей захлестывает обитаемые земли, пожирая всё живое, и везде и всюду воцаряется смерть и покой. Великолепная перспектива, не правда ли, храбрый юноша?

И не поймешь – шутит этот предмет обстановки или серьезно говорит.

– Отвратительная, – честно ответил Руслан.

– Именно, – легко согласился зеркало. – Отвратительная. Вот и стражи в то время, когда истинный хозяин пал, решили так же. Снарядили два отряда, одним командовал отец Твердыни, а другим – его друг закадычный, пробились они через волны чудовищ, сумели проникнуть сюда. А вот потом один... скажем так... немного схитрил, когда кидали жребий. Его друг погиб во время очередной попытки взять Оплот под контроль, а он, положив всех своих людей, справился с этой непростой задачей. Знаешь, как звали того друга, который погиб?

– Откуда? – Руслан развел руками.

– Богород, – сказал зеркало. – Исконное имя для тех, кто ведет род от богов... хотя там всё гораздо сложнее, но не суть.

Руслан обернулся. Стражи убрали своё оружие и внимательно слушали их разговор, а Машка так и стояла чуть поодаль, безучастно глядя в одну точку, словно её всё происходящее не касалось. Он снова повернулся к зеркалу.

– И как мне это поможет?

– Это просто для справки. У христиан аналогом имени Богород было имя Михаил... а сыновья того Богорода были, соответственно, Михайловыми. Они-то выжили, в отличие от отца, да и обстоятельства его смерти как-то узнали. Трижды на приступ ходили, но Оплот с хозяином – это, знаешь ли, очень крепкий орешек...

– Постой-постой... – Руслан задумался. – Этот ваш Константин... он не раз упоминал мою фамилию, да ещё и так, словно опасался чего-то.

– Верно, – подтвердил зеркало. – Опасался того, что потомки того погибшего друга снова решили добраться до них с отцом. А нонеча не то, что давеча – и отец у Твердыни не тот, и защита у Оплота не та...

– Ну да... – ухмыльнулся Руслан. – А давеча не то, что таперича...

Эту поговорку очень любил его приемный отец, правда, смысл её повторения он не раскрывал.

– Вот, ты понимаешь, – согласился зеркало.

– Наверное, понимаю... Только дело в том, что я Михайлов, потому что такой была фамилия моих приемных родителей. И уже тут я добыл вот это, – он достал свой меч из ножен, повертел им перед зеркалом – и убрал обратно. – Что скажешь?

– Что скажу... скажу, что хороший клинок, и заточка почти сохранилась. И что тебе, пожалуй, полегче будет, чем всяким там... Но кое-что знать надо и тебе тоже, а то... Капище – оно ошибок не прощает.

Руслан вздохнул.

– Ну так рассказывай, – сказал он. – А то там, снаружи, уже, наверное, вторая волна этих тварей пошла. Уж больно долго мы тут языками болтаем...

– Это вряд ли, – как-то уверенно произнес зеркало. – Рановато. Но будь по-твоему! Ты эту девицу сюда зачем принес? Чтобы силы её забрать или чтобы власть с ней поделить?

***

Капище Руслана не впечатлило – что такое какой-то каменистый холм с каким-то сооружением на вершине после всего того, чему он был свидетелем за сегодняшний день? Но ручеек из-под сооружения действительно вытекал, правда, теперь он на эту воду косился с легкой опаской. Она была бы нужна, если бы Руслану вздумалось впитать в себя всю силу, которая была в Людмиле; он не знал, что за силу чувствовали все окружающие в этой девушке, но считал, что им виднее, поскольку опыта больше. Да и зеркало не возражал.

Домовина с Людмилой стояла рядом с сооружением. Чуть поодаль – трое стражей с заставы, мечник Дюк, Бово с топором – или секирой, тут Руслан был не уверен – и Коротыш с огромной булавой на плече. Рядом с ними застыла и Машка, лицо которой ничего не выражало – хотя она точно слышала слова зеркала о том, что тела, сотворенные прежними хозяевами Оплота, скорее всего, исчезнут после ритуала. На всякий случай Руслан шепнул Коротышу просьбу присмотреть за этой девицей – и мелкий страж пообещал.

Всё было готово.

Руслан вытащил из ножен свой меч, положил его лезвием на раскрытую ладонь левой руки, крепко сжал зубы – и потянул оружие на себя. Он не почувствовал боли – но заметил, как из-под клинка показалась кровь. Много крови. Очень много – вскоре её излишек начал капать на землю. Но зеркало говорил, что это правильно.

Подождав ещё несколько мгновений, Руслан положил меч рядом с собой, сделал шаг вперед и впечатал окровавленную ладонь в камень сооружения – и стоял так, пока не почувствовал толчок чего-то мощного прямо в сердце. Отнял руку, безразлично посмотрел на кровавый отпечаток, вернулся к домовине – и провел двумя пальцами по лбу девушки.

Потом мысленно произнес подсказанные зеркалом слова, наклонился – и поцеловал Людмилу прямо в губы.

Выпрямился и присоединился к остальным.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом с чистого неба сорвалась молния, которая ударила в самый верх капища, каменное сооружение мгновенно раскалилось докрасна и тут же остыло, приняв привычный сероватый цвет. Только на нем уже не было кровавого отпечатка ладони. А потом из домовины послышался судорожный вздох – и Людмила поднялась, уселась и хрипло спросила:

– Где я... – она оглянулась. – Здесь?.. Но... как?

– Так получилось, – Руслан сделал шаг вперед. – Это мы тебя сюда принесли.

– Зачем? – с тоской спросила Людмила. – Лучше бы я подохла там... в том тумане...

В её голосе было столько отчаяния, что Руслану на мгновение стало страшно, и он заторопился.

– Прислушайся к себе, – попросил он. – Ты поймешь, что по-другому было нельзя.

Людмила помолчала – и помотала головой.

– Ничего... что вы со мной сделали?

– Вытащили с того света, – сказал Руслан.

– Чтобы отдать тому старику в жены? – спросила девушка.

– Нет. Прислушайся.

Сам он давно ощутил то, что давал ритуал на капище. Чувствовал весь мир вокруг, видел всю Навь и знал, как надо контролировать её детей, чтобы до заставы доходило лишь то количество, с которым могут справиться стражи. Видел заставу и стражей, которым теперь стал и Константин – их было восемь, а должно быть девять, потому что девять – правильное число, но ещё один у них скоро появится. Не потому, что так захотел Руслан, а потому что об этом позаботилась жизнь, наполнявшая Навь. Девятый страж уже шел в сторону заставы – он был молод, необучен, но был готов сражаться с врагами жизни насмерть, как бы странно это ни звучало.

И Константин-Твердыня тоже приживется там, хотя ему будет труднее, чем остальным, поскольку он помнил, каких сил лишился. Руслан потянулся, легонько коснулся мыслей этого человека и приглушил часть воспоминаний, чтобы потеря воспринималась им чуть легче. С остальным он должен справиться сам. Хотя... С холма, где стояло капище, исчезла та, что волей Людмилы носила имя «Машка» – а со стороны Нави к заставе шла обычная девушка Мария, у которой не было красных глаз, но появились чувства, которых она была раньше лишена.